Я всегда сомневался в том, что он вообще захочет меня видеть, но незадолго до моего отъезда я получил весточку от человека, с которым отец продолжал поддерживать отношения. Он действительно знал о моем возвращении и злился, что никто из семьи с ним не связался. В последнее время ему нездоровилось, он хотел меня видеть. Весть тут же разрешила мою дилемму – несмотря на неприязненный тон, я не мог не увидеться с ним – ведь он болен. Тем не менее времени ехать в Бхопал уже не было, не говоря уже о том, чтобы обсудить этот вопрос с родными и получить их согласие. Эту тему пока не следовало затрагивать.

С одним человеком я бы встретился с превеликим удовольствием. Это был Рочак, местный юрист двадцати с небольшим лет, который являлся администратором группы «Кхандва: мой родной город» в Фейсбуке. Он приехал ко мне в гостиницу, было приятно наконец-то познакомиться лично. Его группа помогла мне найти свой родной дом, а с Рочаком мы проложили маршрут, чтобы я мог быстрее добраться из Хобарта, того места, где я сидел за компьютером, до Кхандвы. Фейсбук, как и «Гугл Планета Земля», помог мне воссоединиться с семьей.

Я был рад лично поблагодарить Рочака. Он тоже искренне радовался тому, что он и его друзья из Фейсбука приняли участие в этой истории, подтвердив наличие некоторых примет, как, например, фонтана и кинотеатра возле вокзала в Кхандве (как только Рочак понял, что кинотеатр, о котором я говорил, давно закрыт). К сожалению, он забыл отослать мне фотографии, подтвердить свои слова, а я не стал настаивать. Теперь Рочак признался, что осознает, что мог бы оказаться намного полезнее, если бы знал, зачем я спрашиваю, а я тогда нервничал и стеснялся рассказывать хоть кому-нибудь о том, что задумал.

Рочака не было в городе, когда разнеслась история о моем возвращении домой, но он тут же понял, что произошло нечто важное, когда вернулся домой и обнаружил, что его группа в Фейсбуке внезапно увеличилась на 150 новых членов, половина из которых не только не жили в Кхандве, но даже индийцами не были.

Ему нравилось, что Интернет объединяет людей даже из такого небольшого городка, как Кхандва, с выходцами из этих мест, разбросанными по всему свету, что «всемирная паутина» расширяет горизонты и строит отношения, которые без нее были бы невозможны. Некоторые высмеивают тех, кто общается с помощью Фейсбука, говорят, что следует искать настоящих друзей в реальном мире. Рочак очень помог мне – вне всякого сомнения, нет лучшего основания для дружбы.

Перед уходом Рочак напомнил мне одну индийскую пословицу: «Все предначертано», что означает: если уж что-то суждено судьбой, обязательно случится. Он считает, что мое воссоединение с семьей было предначертано судьбой, равно как и то, что он мне помог.

А еще Рочак помог мне сделать последний шаг, организовав машину с водителем, которая за полтора часа отвезла меня в Бурханпур, где мне пришлось заночевать, прежде чем отправиться в путешествие, пробуждающее болезненные воспоминания.

Я сел на поезд.

Оставалось сделать еще одно, чтобы меня перестали преследовать тени прошлого. Я хотел вернуться в Калькутту уже взрослым, сев на поезд на станции Бурханпур, совсем как тогда, когда меня, испуганного пятилетнего ребенка, заперли в вагоне, и проверить, какие это вызовет воспоминания.

В Индии предварительной продажи билетов на поезда не существует из-за невероятного спроса на посадочные места, количество которых ограничено. Предварительная продажа билетов должна гарантировать, что человек, сев в вагон, не обнаружит, что его место занято, и что его место никто другой не займет на протяжении всего рейса. Моя ситуация была намного сложнее: я сам не знал, куда ехать, мне необходима была помощь, чтобы выяснить, на каком поезде я смог бы проехать из одного конца страны в другой.

Первый человек, которого я встретил на станции Бурханпур, была Свармина. Тогда я только-только отошел от длинной очереди к билетной кассе и понял, что будет нелегко без знания языка удостовериться, что я еду именно туда, куда мне нужно. Я был немного растерян, так что ее помощь оказалась неоценимой. От станции Бурханпур поезда отправлялись только на северо-восток и юго-запад, и мы вместе проложили возможный маршрут до Калькутты. Сначала надо было ехать на юг до Бусавала по оживленной железнодорожной ветке. От Бусавала дорога направлялась прямо на восток страны. Но был еще один вариант: ехать на северо-восток, а потом, по дуге, на юго-восток, к столице Западной Бенгалии. По тому пути, который пролегал севернее, можно было доехать без пересадок.

Когда я увидел эти два маршрута, как будто вернулся на двадцать пять лет назад и осознал, что не до конца уверен в некоторых деталях. Я явно ошибался в одном важном аспекте. Мне всегда казалось, что я проснулся в поезде и приехал в Калькутту в один и тот же день, и ехал, по грубым прикидкам, от двенадцати до пятнадцати часов. Так я всем и рассказывал, и, откровенно говоря, этот факт лег в основу моего поиска с помощью Гугла. Но в то время добраться из Бурханпура до Калькутты можно было только одним путем – проехав 1680 километров по северной ветке. Через Бусавал дорога была бы всего на сто километров меньше. Поездка заняла бы около двадцати девяти часов. Я знал, что сел на поезд в Бурханпуре вечером, так что, скорее всего, провел в поезде еще одну ночь. Возможно, я эту ночь проспал. Или испуганный пятилетний ребенок между приступами паники то засыпал, то просыпался и плакал, поэтому потерял счет времени. Как бы то ни было, дорога оказалась длиннее, чем я помнил.

Это объясняет, почему мои скрупулезные поиски с помощью программы «Гугл Планета Земля» так долго не давали результата. Я много времени потратил на то, что искал не в тех районах страны, но даже когда искал на востоке, границы области поисков я очертил, основываясь на меньшем временном промежутке, и эта область была намного ближе к Калькутте. Нашел я Бурханпур только потому, что по невероятной случайности вышел за пределы области своих поисков. Удалось бы мне отыскать его раньше, если бы я правильно определил время? Может быть, да, а может быть, нет. Поскольку я решил, что самый надежный способ – двигаться вдоль железнодорожных веток, отходящих от Калькутты, я бы потратил много времени на их исследование и до сих пор просматривал бы их. Мне кажется, что, как только я закончил бы с этой областью поисков, расширил бы ее и продолжал искать, и рано или поздно я бы его нашел.

Пока я гадал, на который из двух поездов садиться, возникло еще одно предположение. Я всегда был уверен, что после того, как мы с Гудду спрыгнули с поезда, я поспал на лавке, проснулся, увидел перед собой поезд и сел в него. А до того момента не покидал платформу. Когда мы приехали из Кхандвы в Бурханпур, все поезда по этой ветке почти наверняка следовали на юг и добраться до Калькутты, не пересаживаясь, было невозможно. Я вынужден был признать: либо я все же покидал платформу, где меня оставил Гудду, и тогда мог сесть на поезд, идущий в северном направлении, и оказаться прямо в Калькутте, либо я поехал на юг, а потом в какой-то момент пересел на другой поезд.

Как я уже говорил, мои воспоминания о том времени не совсем четкие, иногда у меня возникает чувство, что все происходило не так, как я запомнил. Время от времени у меня случаются озарения – хотя больше всего запомнилось, что, оказавшись в поезде, я не мог с него сойти, у меня все-таки есть обрывочное, смутное воспоминание, как на какой-то станции я спрыгиваю с одного поезда и сажусь в другой. Это воспоминание осталось где-то глубоко, отдельно от воспоминаний о моем путешествии, и я не уверен, что так оно и было. Но неужели оно означает, что изначально я направлялся на юг, а потом – когда поезд достиг конечной станции или я понял, что еду не в том направлении, – я пересел на другой поезд, чтобы вернуться домой? Возможно, в таком случае я мог доехать до Бусавала и случайно перейти на восточную ветку, по которой идут поезда в Калькутту.