проклятия оборотня по имени Андалиб после того, как она поможет мне. Да будут солнце, ветер и камни свидетелями моей клятвы, да сохранит Хаос этот зарок до момента исполнения клятвы и передаст оборотню Андалиб, если я отступлю.

Из центра его ладони стекало серебристое пламя. Захватив каплю крови, словно мошку, в следующее мгновение растаяло. Кошка удовлетворенно мяукнула, выйдя из тени, уплотнилась – пушистая шерстка снова стала золотистой и яркой. Подошла к обрыву:

– Я принесу кувшин.

Ярослава сердито всплеснула руками:

– Так что и я предлагала. Безо всяких клятв и зароков.

Кошка фыркнула. Проходя мимо Ярославы, толкнула ее бедром и наступила на ногу – девушка почувствовала тяжесть, будто на ногу мешок с мукой упал, и громко вскрикнула.

Кав ловко спрыгнула на камни, спустилась к обрыву и, пройдя буквально над пропастью, подцепила зубами ручку кувшина.

Данияр пристально следил за ее уверенными и грациозными движениями.

Ильяс тем временем подошел к стоявшему в отдалении растерянному Антону. Дотронувшись до его рукава, спросил на ухо:

– Вы кто? Демоны?

Антон усмехнулся, пожал плечами:

– Говори о них, я вообще в этом деле ничего не смыслю. А они, – он кивнул на Ярославу и Данияра, – вроде волшебники. Только Ярослава – такая же смертная, как мы с тобой, а он… Я даже не знаю, кто он… Но, по ходу, сама Смерть…

Ильяс перевел взгляд на увлеченно наблюдавших за кошкой-оборотнем Данияром и Ярушкой, сделал несколько неуверенных шагов в их сторону Губы беззвучно шептали заклинание. Данияр тут же выпрямился, оглянулся через плечо и посмотрел строго.

– Не надо… Я не причиню тебе зла.

Этого оказалось достаточно, чтобы Ильяс смолк, но при этом попятился еще на несколько шагов и, достигнув тропы, развернулся и побежал вниз по склону. Ноги скользили, камни крошились под ними, рассыпаясь в белесую пыль. Данияр хотел остановить его, но Ярослава перехватила его руку:

– Пусть бежит. Меньше знает – лучше спать будет.

Данияр озадаченно прищурился, вслушиваясь через морок в то, что произносил Ильяс.

– Он защитное заклинание бормочет. Как бы не привлек внимания кого не следует…

Взгляд Ярославы метнулся в удаляющуюся спину, потяжелел.

– Не привлечет, – прошептала она и щелкнула пальцами.

В этот же момент Ильяс словно поперхнулся словами. Горло перехватило, приступ кашля заставил остановиться и согнуться вдвое. Сделав еще несколько шагов, захлебываясь в надсадном кашле и пытаясь одной рукой ослабить ворот одежды, юноша оглянулся. На лбу выступила волна испарины, испуганный взгляд остановился на лице светловолосой девушки.

– Ведьма, – вырвалось у него.

Ильяс безвольно прислонился плечом к каменной стене, земля ушла из-под ног. Юноша скользнул по стене и замер, прислонившись к ней и вытянув ноги.

– Сплю. Мне некуда торопиться, – едва шевеля губами, прошелестел юноша, закрыл глаза и замер.

Кошка забралась на уступ с противоположной стороны от Данияра, и, прищурившись от солнца, взглянула на уснувшего Ильяса.

– Мур-р, – фыркнула она презрительно.

– Отдавай кувшин, – Данияр шагнул ей навстречу.

Кошка фыркнула и не двинулась с места.

– Мы же договорились, – Поводырь заметил, как за острыми ушами кошки собрался темный морок.

На дне зеленых кошачьих глаз промелькнула лукавая усмешка, он не успел на нее среагировать – лишь протянул руки, как безусая демоница, будто по щелчку, растаяла в воздухе. Пальцы сомкнулись над пустотой.

– Хватай ее! – Ярослава тоже рванулась вперед, но опоздала. Девушка взвыла: – Почему ты не схватил ее, ты же Змей, маг времени! Тебе все пути подвластны!

Данияр выпрямился.

– Хитрый кав, – усмехнулся он. – Она поняла, что я здесь тайком и свою магию применять не могу… Или у нее есть веские причины не исполнять свое обещание.

– Ты даже не бросишься в погоню? – Ярослава от удивления развела руками.

Поводырь снова усмехнулся, посмотрел на вершины гор – пепельно-розовые, в дымке золотистых облаков, словно стражи у ворот.

– Дадим ей небольшую фору, пусть доберется до своего Лесного человека, кем бы он ни оказался.

* * *

Катя едва успела прийти в себя – темнота внутри кувшина не позволяла определить, сколько времени она провела без сознания. Но когда снова очнулась, обнаружила себя спящей на подушках, под ворохом шелковых одеял, а на ковре, скрестив ноги и установив домиком руки, сидел джинн и наблюдал за ней.

Заметив, что девушка открыла глаза, он ослепительно улыбнулся:

– Вай, красавица, хвала Всевышнему, ты жива! А то я уже думаю, будить, не будить тебя…

Катя приподнялась на локте, протерла глаза:

– Сколько времени я была без сознания?

– Совсем недолго, сахарная моя, – Джафар льстиво улыбнулся.

Катя села и огляделась по сторонам: те же медные искривленные стены. Она все еще внутри кувшина.

– Что произошло?

Джинн продолжал улыбаться.

– Ты, драгоценная моя, изволила пошуметь и по недоразумению перевернула наш сосуд. Но, хвала небесам и наложенной печати, – он возвел открытые ладони к небу, – его магия осталась нетронутой…

Катя неожиданно отчетливо поняла, что она парит – кувшин двигался. Вскинув руку она прервала речь джинна.

– … Мы куда-то движемся! – она вопросительно посмотрела на Джафара – тот охотно закивал.

– Восхищаюсь твоей наблюдательностью, госпожа… Мы действительно, как ты изволила заметить, движемся.

И хоть речь джинна была витиевата и наполнена почтительными интонациями, Катя не могла не заметить лукавую усмешку, то и дело загоравшуюся на его губах. Она посмотрела на него исподлобья:

– Ты издеваешься, да?

Джафар засмеялся в голос:

– Как смею я…

Катя поморщилась:

– Прекрати, не то снова начну биться о стены.

Улыбка тут же слетела с лица джинна:

– Не стоит. Иначе мне придется применить защитную магию, госпожа. Ты все-таки на моей территории, я был бы очень огорчен, если бы мне пришлось нарушить правила гостеприимства и обездвижить тебя.

– А ты разве этого уже не сделал? Там, в домике твоей матери? Когда сперва накормил, а потом спать уложил, а посреди ночи похитил меня. Как я еще не почувствовала ничего… – Пораженная внезапной догадкой, Катя ахнула, уставившись на джинна: – Ты что-то подсыпал в еду?!

Джафар протестующе вскинул руки:

– Даже в мыслях не было!

Катя, изловчившись, резко наклонилась и схватила джинна за грудки, притянула к себе:

– Не ври мне!

Джафар снисходительно фыркнул и… растворился. В Катиных руках остался только пахнущий серой зеленовато-синий дымок. Но стоило на него взглянуть, как развеялся и он. А над головой Кати, в паутине тишины, сквозь покачивание донесся его вкрадчивый голос:

– Слово джинна – закон. Я его дал, я и сдержу.

Девичья рука взметнулась верх, пальцы скользнули по вороту рубашки, но не коснулись привычной прохлады волшебной иглы-посоха. В который раз Катя пожалела, что послушно отдала посох Данияру, – сейчас бы