– Подходите, кто хочет добавки! Мы сворачиваемся, – закричал ответственный за полевую кухню.

– Черт, я хотел добавки, – сказал Джоуи. – Ну ладно. Что ты сделал?

Обри пожал плечами.

– Вырубил его. А ты что думал? – Он отряхнул ладони от грязи. – У меня не было оружия, но я хорошенько его приложил. Думаю, он надолго это запомнит.

Что ж, похоже, только я такой скромный.

Джоуи съел еще одну ложку супа и взял в руки револьвер.

– Таких в армии не бывает, – повторил он. – Это кольт. Модель 1910.

– Когда ты заделался экспертом по оружию? – спросил Обри.

– С тех пор, как попал на войну, идиот.

Он провел пальцем по шершавой поверхности револьвера. Револьверы «Смит-и-Вессон» выглядели изящно и старомодно, с плавными серебристыми изгибами и деревянными ручками. А это оружие было жестоким и уродливым.

– Такие выдают морпехам, – сказал он.

Честно говоря, Обри не особо заботило, к какому роду войск относился его вчерашний незнакомец. У пятнадцатого пехотного полка и так было предостаточно проблем с армейскими фанатиками.

– Что ты будешь делать с кольтом?

Обри повертел револьвер в руках.

– Лишний ствол всегда пригодится.

Джоуи внимательно посмотрел на друга.

– Ты собираешься рассказать об этом капитану Фишу, не так ли?

Обри пихнул его в бок.

– Ты шутишь? Я ушел после отбоя – за такое могут судить. Еще и к белой девушке! Ну уж нет.

– Слушай, ты не можешь просто притвориться, что ничего не было. Нужно найти какой-то способ об этом доложить, – он наклонился ближе. – Этим утром я говорил с ребятами из роты «М».

Обри кивнул.

– И что?

– Сегодня похороны одного из их парней, – прошептал Джоуи. – Какой-то Джефф, фамилии не знаю. Родом из Бруклина. По словам их капитана, он умер от простуды, но ребята из роты «М» в это не верят. Он был совершенно здоров и вдруг исчез. Один из них поклялся капитану, что никому об этом не скажет, но он нашел тело Джеффа. Его задушили. Они думают, это сделали морпехи.

У Обри пересохло во рту.

– Не может быть.

– Ты знаешь, что может, – сказал Джоуи. – Ты же был в лагере Уодсворт и в лагере Дикс. Или тогда ты тоже был слишком занят тем, что бегал за девушками?

– Рота «К»! Внимание! – рявкнул капитан Фиш. – За работу. Эти пути сами себя не проложат, и нам еще многое предстоит сделать.

Они собрали остатки супа со дна своих мисок и застегнули куртки. Очень скоро они опять вспотеют, но пока им необходимо было тепло.

Джоуи схватил Обри за локоть и прошептал ему на ухо:

– Об, эти парни из роты «М» говорят, что собираются мстить. Глаз за глаз.

«Мы кусаемся». Обри сглотнул.

– Я здесь для того, чтобы сражаться с немцами, – прошептал Джоуи. – За демократию. Но они хотят развязать войну прямо тут, в Сен-Назере. Из-за глупости.

Надпись на коричневом конверте гласила: Межведомственная корреспонденция Юношеской христианской организации.

Конверт выглядел очень официально.

Мисс Хейзел Виндикотт, хижина досуга, тренировочный лагерь армии США, Сен-Назер.

Внутри было письмо от ее матери и еще два – от Джеймса, которые он отправлял в Поплар.

Я бы ни за что не стала клеветать на Хейзел, поэтому хочу сообщить, что первым она открыла письмо матери. Но я так же не хочу врать, поэтому должна добавить, что девушка пробежала его глазами так быстро, что почти не разобрала слов.

Затем, она открыла письма Джеймса, сравнила даты и начала читать.

* * *

Хейзел ворвалась в комнату Колетт, размахивая письмами. Ее подруга закалывала свои темные локоны невидимками.

– Письмо? – спросила Колетт. – От твоего Джеймса?

Хейзел бросилась на койку подруги, чуть не свалив ее.

– Два письма. Он уехал на фронт, – Хейзел сверилась с письмом. – С Пятой армией. Но он еще не в траншеях, все еще тренируется. Колетт, – сказала она, запыхавшись. – Он хочет увидеться! В Париже!

Колетт заколола еще один гладкий завиток.

– Это замечательно!

– Могу ли я поехать? – простонала Хейзел. – Я должна поехать! Просто обязана!

– Я согласна, – мягко сказала Колетт. – Ты когда-нибудь была в Париже?

Хейзел покачала головой.