– Лизка Дубровская! – кричала какая-то упитанная тетка. – Ты глаза в ломбард заложила? Давишь людей чуть ли не через день. Помяни мое слово, ты закончишь свои дни в тюрьме!

Голосистая баба участливо посмотрела на бледную Николетту:

– Испугалась, бедняжка? Спасу нет от этой девки. Во вторник моего бедного кота чуть не задавила. Нужно написать на нее жалобу.

Монро рассеянно слушала сумбурную речь своей защитницы. Ее мало интересовала судьба чужого кота. Ее взволновало одно: откуда ей известно имя хозяйки «Пежо». Елизавета Дубровская… Нет, она определенно его слышала. Вот только обстоятельства их заочного знакомства были какими-то малоприятными. Внезапно ее осенило. Ну конечно! Это имя называл ей следователь прокуратуры, причем связывал его почему-то с покойной Дробыш.

Николетта наконец пришла в себя и огляделась. Двор ей тоже показался знакомым. Здесь она бывала неоднократно, когда наведывалась в гости к Марине. Трансформаторная будка с надписью «Коля любит Олю»; парковка, куда ставила свою машину Дробыш; песочница без песка и детей… Ее ноги, следуя безошибочному зову памяти, привели ее к дому несчастной подруги. Но что здесь делает эта Дубровская? Неужели она тоже тут живет или всему виной случайность? Ах да! Тетка ведь ясно дала понять, что эта неловкая Лиза каждый день устраивает здесь автомобильные гонки. Стало быть, это и ее дом…

– …ездит она и ездит. И нет от нее ни сна, ни покоя людям, – монотонно жужжал голос толстухи.

А тем временем Лизавета Дубровская уже вышла из машины и испуганно рассматривала жертву ДТП. Монро бесцеремонно скинула с плеча руку заступницы и шагнула к ней.

Наверное, виновница наезда решила, что ее сейчас будут бить, потому что схватила в руки увесистый портфель и приняла позу боксера. Но Николетта голосом, не предвещающим бури, спросила:

– Ты и есть Дубровская?

– Да! – с вызовом ответила хозяйка «Пежо».

– Ты знала Марину Дробыш?

– Конечно, – девушка от удивления выпустила из рук портфель.

– Надо поговорить, – только и сказала Николетта.

Толстая тетка, увидев, что обе девицы отошли в сторону и мирно беседуют, а не дерутся и даже не ругаются матом, возмутилась. Она убралась восвояси, поминая «добром» не только водителей-убийц, но и ротозеев-пешеходов, бросающихся под колеса движущегося транспорта.

– …Это все я видела своими глазами, – жаловалась Монро.

– Ужасно, – вторила ей Лиза.

Дубровская прониклась к Николетте доверием и внимательно выслушала историю с печальным концом. Сама же Монро была чрезвычайно рада открыть душу внимательной собеседнице. Подруги-стриптизерки, конечно, были любопытны, но отнеслись к трагедии не столь серьезно, просто как к очередной сводке криминальной хроники. Елизавета же была напугана не меньше Николетты, и это обстоятельство сильно сблизило их.

«Сказать ей, что я знаю убийцу? – не могла решиться Дубровская. – Пожалуй, не стоит. Климов меня предупреждал о том, что лучше до поры до времени держать рот на замке». Но Монро вдруг заявила:

– А ты знаешь, кто убийца?

– Нет.

– Чулочник!

Это слово она произнесла шепотом, но Дубровской показалось, что ясное летнее небо вдруг рассекли молнии и раздались оглушительные громовые раскаты.

– …это маньяк, задушивший нескольких молодых женщин в нашем городе. Неужели ты ничего о нем не слышала? Ты же сказала, что занимаешься адвокатской деятельностью?

Но Лиза смотрела на новую подругу и не могла вымолвить ни слова. Страх парализовал гортань, а ноги стали ватными.

– …рядом с телом Марины нашли белые чулки. Их принес с собой убийца. Ни я, ни Дробыш таких отродясь не носили, – мела языком Николетта.

Когда к Дубровской вернулась способность говорить, она спросила лишь одно:

– Ты не ошибаешься? Марина же не была задушена.

– Он просто не успел это сделать, – сообщила Монро. – Мы с приятелем помешали ему. Ты не представляешь, какой кошмар – находиться в нескольких метрах от убийцы…

Они распрощались с Николеттой. Та отправилась домой заметно повеселевшая, словно сняв с души неподъемную тяжесть. Лиза же едва передвигала ноги. Новое открытие ошеломило ее настолько, что подняться к себе на четвертый этаж казалось ей крайне сложной задачей. Она села во дворе на скамейку, уставившись стеклянным взглядом на стайку воробьев, затеявших шумную возню из-за корочки хлеба.

Итак, если все, что сказала Монро, – правда, значит, ей, Лизе Дубровской, угрожает не просто рядовой убийца. Чулочник – опасный маньяк, который не остановится на полпути.

Кстати, а что ее вдруг так удивило? Ведь это было понятно с самого начала. То, что убийца жестоко расправился с Мариной, свидетельствовало о многом. Он не ограбил ее, то есть корыстный мотив его действий можно было исключить сразу. Вряд ли его ужасный поступок был продиктован местью – они мало знали друг друга. О личной неприязни говорить по той же причине не приходится. Значит, речь идет об убийстве, сопряженном с какими-то тайными причинами, известными только самому кровавому палачу…

– Лиза… Лиза! Что с тобой? – на ее плечо легла чья-то рука.

Это был Андрей! Дубровская вздрогнула, будто через ее тело пропустили электрический ток.

– Ты такая бледная! Тебе плохо?

Елизавета уставилась на Архипова, плохо соображая, каким волшебным образом он перешагнул из ее мыслей в реальность.

– С кем это ты только что разговаривала? – спросил он.

– Это Николетта – танцовщица из «Полночного бриза», – механически ответила она.

– Подруга убитой?

– Да… – помертвевшими губами произнесла она.

Что она сделала! Зачем только она ему это сказала? Всему виной дикий стресс, пережитый несколькими минутами раньше. Он, должно быть, все понял!

Но Андрей насвистывал что-то себе под нос и не подавал вида, что нечаянное известие Лизы его заинтересовало.

– Тебе просто необходимо проветриться, – сказал он. – Может, прогуляемся в парке?

«Где ты придушишь меня за первой попавшейся елкой?»

– Извини, Андрей. Ты прав, я себя чувствую отвратительно. Мне нужно подняться к себе.

– Я с тобой?

– Не стоит, – покачала головой Лиза. – Как-нибудь в следующий раз.

Дубровская не могла вспомнить, когда именно у нее возникла идея получить консультацию психолога. Ей просто необходимо было поговорить с человеком, который мог профессионально ответить на ее вопросы, не удивляясь и не выпытывая, почему, собственно, ее интересуют столь странные вещи.

Вениамин Каретный – вот кто ей должен был помочь. Мамин протеже, кандидат в мужья, сынок обеспеченных родителей, директор психологического центра…