– Ещё один любопытный, – усмехнулся Назар, не отрывая взгляда от танцующих огненных змеек.

– А что, кто-то ещё спрашивал?

– Кружилин.

– Да, этот товарищ, дай ему волю, и ножом пырнуть может. А ты плюй.

– Я плюю.

– Что сама Фрося?

– Не знаю… не отталкивает.

– Ну и действуй смелей, такие крутые леди любят решительных мужиков.

Назар засмеялся, похлопал прутиком брата по спине:

– Кто б говорил. Но спасибо за совет, братишка. У самого-то как дела?

– Да нормально, Маша изменилась, я даже не ожидал, не возражает переехать ко мне в Москву.

– Даже так?

– А что? И у меня будет причина переехать в большую квартиру. Если честно, я никогда не пользовался успехом у женщин, а Маше нравлюсь.

– Ну, ещё Флобер заметил, что успех у женщин, как правило, является признаком посредственности. Так что не унывай, ты у нас гений. Главное, чтобы Марина это понимала.

– Вроде бы понимает.

– Тогда считай, что тебе повезло. А то как в песне поётся: женат два раза неудачно, одна ушла, другая – нет.

Леонтий фыркнул:

– От меня никто не уходил, потому что никто не приходил…

– Ладно, лирика лирикой, а проблемы проблемами. На собрании ты заговорил о времени. Серьёзно считаешь, что ЛАЗ как-то связан с путешествиями во времени?

– Не с путешествиями, он может одновременно находиться в разных измерениях и в разных временах. Поэтому и не виден практически – вибрирует, то он здесь, то он там. А птерозавры к нам попадают случайно, когда спонтанно образуется канал связи того времени с нашим.

– «Щупальце»?

– Это не щупальце – пробой пространства тензором кривизны…

– Понял-понял, – поспешно перебил физика Назар. – Почему Динло сорвался к нам с Луны?

– Не думаю, что он торчал в коре Луны, пока, как ты говоришь, не слетел на Землю. Луне всего миллиард лет, если не гораздо меньше, а Большой Взрыв, породивший нашу Вселенную, произошёл тринадцать с лишним миллиардов лет назад.

– Ну и что?

– А то, что Динло вполне может оказаться кусочком более древнего континуума, предшествующего нашей Вселенной. Каким-то образом ему удалось пережить коллапс и взрыв. В нашем пространстве он блуждал неприкаянно до тех пор, пока не наткнулся на Луну, срикошетировал и свалился на Землю.

Назар восхищённо покрутил головой.

– Ну у тебя и воображение, братец!

– Хорошо хоть шизиком не обозвал, – осклабился Леонтий.

– Как ты думаешь, чем всё закончится?

Леонтий снял с перекладины кострища кастрюлю с компотом, налил себе в крышечку от фляги, выцедил с удовольствием.

– Сейчас бы баночку яблочного сидра…

– Или коньячку. Не тяни.

– Вариантов всего два: всё закончится либо ничем, либо катастрофой.

– Объясни.

– ЛАЗ находится в нестабильном состоянии, вибрирует, и процесс либо затухнет, и тогда она сожмётся в микрообъект, в точку, либо пойдёт вразнос, и тогда зона скачком расширится, поглотит всю Землю, а то и Солнечную систему вместе с солнцем.

– Брось, – недоверчиво сказал Назар.

– Что, испугался? – Леонтий налил ещё компоту. – Это крайний и маловероятный вариант, хотя он, увы, имеет-таки не нулевую вероятность. У меня ещё одна идейка есть, только я пока не знаю, как её осуществить.

– Какая?

– Может быть, мы все ошибаемся в глубинной сути Динло, и он не объект, а послание.

– Какое послание? – не понял Назар. – От кого? Кому?

– От тех разумников, что жили в прежней Вселенной, перед их Большим Коллапсом и перед нашим Большим Взрывом, их потомкам, то есть нам. Конечно, мы не совсем их потомки, но они были До, а мы возникли После, поэтому вроде как и потомки.

– Очуметь! – выговорил Назар, используя словечко из словарного запаса брата. – И как же ты собираешься это проверить?

– Да вот не знаю ещё, ломаю голову. Надо бы попасть внутрь ЛАЗ, минуя «щупальца», посмотреть, замерить параметры, снять на камеру.

– Он же зашвыривает все объекты чёрт-те куда, сам говорил. Этот рыбак, Бурыга, вообще на Новой Земле оказался.

– А может быть, не все. Может, есть каналы, не реагирующие на материальные структуры. Ладно, я пошёл. А ты чего здесь сидишь грустный? Почему не с Фросей?

– Она начальница…

– Так думать – в лес с женщинами не ходить. Найди, угости шампанским, цветики принеси. Что тебе всё как маленькому объяснять?

Назар улыбнулся:

– В школе ты мне ничего не объяснял, только подзатыльники раздавал.

– За дело, наверно, я же старше был. Ариведерчи.

Леонтий ушёл в домик.

Назар посидел ещё немного у костра, пошевеливая гаснущие угли прутиком, потом вдруг вышел к берегу озера и сорвал несколько полевых цветов, невзрачных с виду и почти не пахнущих. Спрятал букетик за спину, вернулся в лагерь, помахал рукой охраннику Саше, обходившему периметр лагеря, и остановился у штабного модуля. Сердце забилось сильней.

Мелькнула мысль: постучу, а дверь откроет Кружилин…

Он помотал головой: чур меня, чур!

Стучи, шепнуло сердце.

Костяшки пальцев извлекли из пластика двери робкую мелодию.

И тотчас же, словно дожидаясь этого момента, дверь отворилась.

Назар остолбенел.

На пороге стояла Волконская.

Мгновение длилось вечно.

– Вот! – опомнился он, протягивая женщине букетик цветов. – Подумал – вам будет приятно…

Она взяла букетик, поднесла к носу, отступила.

– Входи.

Он вошёл… Дверь защёлкнулась за спиной… а дальше всё было как во сне: горячие руки, горячие губы, горячее женское тело, вздрагивающее от прикосновений его рук… и огонь неистового желания, бегущий по жилам… и гаснущий в ушах голос поэта:

Йозеф Трапп, став президентом США, не выполнил ни одного предвыборного обещания, в том числе – установить с Россией дружеские отношения не только в борьбе с терроризмом и радикальным исламом, но и в сфере финансовой, и в области экономической. Плоть от плоти американского этноса, привыкшего повелевать и отнимать у слабого, считать себя центром мира, Трапп постепенно пришёл к тому же состоянию политического нарциссизма и снобизма, присущему всем президентам Штатов до него, в особенности Обаме, искренне считавшему американскую расу «высшей» на Земле по отношению к другим.