Причём эти призраки не просто проходили мимо или стояли. Они разыгрывали некие сценки, скорее всего из своего же прошлого. Поначалу подумалось, что это всё наваждения или миражи вызванные жарой, но потом я догадался что двигающаяся по кругу сила, пробудила к жизни остаточные эманации чего-то потустороннего.

Это подтвердили сценки увиденные невдалеке. Сначала я наблюдал за несколькими гладиаторами в необычных пластинчатых доспехах. Они при помощи копий и секир, ловко увёртываясь от жала, сражались с уже знакомой тварью, способной свёртываться в колесо.

Затем рядом со мной проявились призраки людей в туниках и тюрбанах, которые используя инструмент, чертили на плитах эту самую пентаграмму, при этом используя в качестве краски чёрную кровь гигантских насекомых и распятых людей. А в качестве примера они использовали некие глиняные таблички с рисунками.

Вслед за этим, прямо на центральной трибуне появился отдельно выстроенный богато украшенный шатёр, прикрывающий два десятка позолоченных кресел. В центре под балдахином стоял представительный мужчина с золотым ободком на голове и выставив руку перед собой, указывал большим палец вниз.

Образы проявлялись один за одним и в одном из них самом большом, охватывающем практически всю арену я внезапно увидел крутящийся в воздухе песчаный торнадо, в котором словно в миксере, кружились сотни людей и несколько десятков гигантских насекомых. Причём вокруг всего этого действа прорывалась некая потусторонняя субстанция.

— Потустороннее — проговорил я, зацепившись за пришедшее в голову слово и тут же вспомнил что у меня с собой кое-что есть.

Засунув руку в объёмный карман олимпийки, я вытянул жестянку из-под китайского чая и раскрыл её. Осколки призрачных зеркал по-прежнему лежали внутри. Причём как я сразу заметил, теперь они выглядели несколько по-другому. Видимо под действием чужеродной аномалии, кусочки явно разбухли, покрылись сеткой трещин и теперь источали призрачную дымку, словно собираясь в любой момент начать таять.

Взяв самый маленький кусочек, я почувствовал исходящий от него энергетический поток и по наитию попробовал провести острым кончиком по превращающийся в круг линии пентаграммы.

И едва осколок призрачного зеркала дотронулся до неё, как от его поверхности начали с треском отскакивать частички, вливающие силу в защитный круг. В результате второй контур зациклился, и я начал водить по третьему внутреннему. Сила влилась в третий круг и осколочек рассыпался в пыль.

И как только это произошло над кромкой трибун арены снова появилась сколопендра. На этот раз она обошлась без прелюдий и сразу кинулась вперёд. Протарахтев словно гусеничный танк по ступеням трибуны и не сбавляя темпа, она ухнула со стены, словно поезд слетающий на всём ходу с моста.

Продолжая разгоняться передняя часть сколопендры врезалась в плиты, выбив снопы искр, и устремилась к центру арены. Вслед за тварью на арену с грохотом рухнуло её длиннущее тело, оставляющее явственный след из черной крови.

Прицелившись в голову, я выстрелил, но на этот раз пуля ударила в изогнутую хитиновую пластину на затылке твари. Искры брызнули во все стороны и оторванная пластина отправилась в полёт.

В этот сколопендра тварь наконец поняла кто терзал её плоть и рванула в сторону человечка. Я снова прицелился, решив попробовать пробить её корявую голову в тот момент, когда она приблизится достаточно близко.

Рванувшее ко мне тело сколопендры врезалось в груды сухих брёвен и во все стороны полетели крупные щепки. В результате её попавшая в прицел голова вильнула в сторону, и пуля пролетев мимо, врезалась в несущемся ко мне длинное тело под острым углом.

После этого я приготовился отпрыгнуть в сторону, но в последний момент остался стоять на месте, ибо сколопендра вместо того чтобы напасть, по какой-то необъяснимой причине вильнула и обогнула активированные периметр пентаграммы. При этом она, явно не желая этого, проскочила мимо.

С опозданием ощутив свою неудачу, тварь яростно зашипела и начала разворот, но инерция движения заставила её проскочить ещё дальше. И в тот момент, когда хитиновый поезд проскочил дальше, я понял, как это всё работает. Похоже это прочерченные мною защитные периметры не пустили тварь внутрь.

Вытащив ещё один осколок, я принялся выводить им лучи, и они один за одним начали наполняться серой хмарью. А всё то время пока я бегал в кругу, сколопендра продолжала яростно нападать, при этом каждый раз сталкиваясь с невидимой преградой и огибая её.

Причём её безумные наскоки каждый раз порождали потоки силы, позволяющие меня чувствовать себя увереннее. При этом брызгающая из нового длинного рассечения чёрная кровь вливалась в линии и круги, предавая им чёткости.

Заметив это, я прицелился и снова выстрелил, теперь не желая попасть в голову. Заряженная энергией пуля снова вошла под острым углом, распоров несколько сегментов и породив новые фонтаны крови. При этом кровавый дождь устремился вверх, помогая пентаграмме ещё чётче проявиться.

А едва я продолжил чертить, второй мелкий осколок рассыпался и пришла пора доставать третий. Буквально через несколько секунд с основным чертежом было покончено и настала пора проявлять строчки рун, обильно раскиданных по пентаграмме.

Как оказалось выписывать каждую закорючку не понадобилось. Едва я касался очередной руны острым осколком из него во все стороны брызгали частички, и призрачная строчка проявлялась.

И с каждым таким проявлением что-то неосязаемо вокруг менялось. Я останавливался и пытался понять, что именно меняется, но ничего кроме появления всё большего количества призраков на арене не замечал.

Причём теперь кроме призрачного торнадо над головой, на трибунах начали проявляться беззвучно скандирующие зрители. А затем к ним присоединились десятки богомолоподобных тварей, начавших одновременно появляться из-за кромки арены. Сбивая расставленные на постаментах статуи неизвестных чемпионов, твари нападали на призрачных людей, кося их острыми отростками на лапах словно во время адского сенокоса.

По всей видимости я прямо сейчас наблюдал за тем моментом местной истории, произошедшим во время некоего ритуала, превратившего античный восточный город в аномалию.

Получив новую рану, сколопендра яростно зашипела и войдя в боевой раж, принялась наматывать круги, обвивая пентаграмму со всех сторон, несколько кольцами тарахтящего хитина, словно пытаясь её раздавить.

В тот момент, когда последняя строчка рун проявилась, рассыпался третий кусочек призрачного зеркала. После этого я схватил последний самый крупный кусок и замер в середине пентаграммы не зная, что дальше делать.

Нет, вокруг по-прежнему что-то происходило, но как подстегнуть процесс я попросту не понимал. Присмотревшись к продолжавшейся призрачной вакханалии, я заметил, что чаще всего повторяется один и тот же фрагмент с нападением гигантских насекомых, жертвоприношениями и рождающимся торнадо, засасывающим в себя людей и тварей.