Несколькими днями ранее у двух воспитанниц монастыря проявились тревожные симптомы — лихорадка, безошибочное свидетельство скарлатины. День спустя одиннадцать девочек и три сестры женского монастыря заболели, и все они были изолированы в больнице. То, что все в женском монастыре и в школе находились в контакте с уже заболевшими сестрами и ученицами, заставило Жан-Батиста устроить дополнительный изолятор в комнатах, примыкающих к больнице. Здесь он брал мазки, проводил исследования, слушал и наблюдал, и те, кто вызывал хоть малейшее подозрение, хоть намек на недомогание, были немедленно изолированы. Соланж оказалась среди них. Сестры и ученицы, которых признали здоровыми, были ограничены спальней.

Поскольку многие из сестер оказались неспособны выполнять свои обязанности, потребовалась помощь сельских жителей, хозяев, присылали помощников даже из соседних монастырей, чтобы готовить, убирать и помочь с текущими неотложными делами и снабжением. Но Сент-Илер не был единственным местом, где была зарегистрирована скарлатина. Государственные учреждения, больницы, тюрьмы, приюты — все попали в карантин. Еще в самом начале эпидемии Жан-Батист позвонил в районный отдел здравоохранения.

— Да. Доктор, конечно, помощь в Сент-Илер будет послана сразу же, как только это станет возможным. Но вы должны понимать, у нас много случаев заражения. Существуют приоритеты. Если вам нужны лекарства, то здесь мы можем посодействовать… Я понимаю. Ну что ж, доктор, удачи. Мы направим к вам первый освободившийся персонал.

Жан-Батист просил помощи у местного отдела здравоохранения прежде всего из-за Амандины. Именно она беспокоила его больше всего. Эпидемия скарлатины угрожала ребенку с врожденными пороками, даже если они и были немного скомпенсированы, серьезней, чем кому-либо. Для пущей безопасности девочку следовало изолировать не только от заболевших, но и от тех, кто попал под подозрение.

Жан-Батист посоветовался с матушкой Паулой о том, куда бы переселить Амандину, подальше не только от самой больницы, но и от обслуживающего больных персонала.

— Бывшие комнаты Филиппа, — решила Паула. — Они находятся в противоположном крыле здания, таким образом мы могли бы поручить уход за девочкой одному человеку, и не будет никакой причины кому-нибудь еще даже проходить поблизости.

— Да, да, место подходящее. Но кто будет заботиться о ней? Если бы не несчастный случай, девочка могла бы обслуживать себя сама и нуждалась бы только в том, чтобы кто-то проверял температуру и пульс несколько раз в день и в течение ночи, приносил еду. Помогал бы, возможно, ей с мытьем. В сущности, только присмотр, но с…

— Ах, да. Ее травма. Неуклюжая маленькая дурочка — вот она кто. Пытаться делать пируэты в чужих балетных туфлях…

— Вы ничего ей не прощаете, мать? Скоро вы станете говорить, что это она виновата в эпидемии.

Паула вытащила вечный носовой платок из рукава, вытерла рот. Молчание золото.

— Опухоль на лодыжке за прошлый вечер немного спала, но связки порваны. Она должна лежать, держа ногу поднятой, а тугую повязку нужно снимать каждые три или четыре часа приблизительно на двадцать минут и затем накладывать повторно. Нужен кто-то, кто сможет…

— Жозетта. Она крепкая, легко сможет поднять ребенка, и если ей показать, как перевязывать, она повторит все с точностью. Да, Жозетта. Я могу лично за нее поручиться. Сейчас я ее позову.

— Мне хотелось бы лично поговорить с ней.

— Но вы в карантине и подвергнете риску Жозетту. Если вас это не беспокоит, я могу взять обязанность заботиться об Амандине на себя.

— Я думаю, принятых мер будет достаточно.

— Батист, вы не верите, что я смогу должным образом позаботиться о ребенке?

Батист кротко улыбнулся. Не слишком искренне. И спросил:

— Почему не кто-нибудь с ферм, из тех, кто приехал из деревни, чтобы помочь?

— Но мы же не знаем, кто контактировал с заболевшими, а кто нет? По крайней мере Жозетта точно не общалась с больными с начала эпидемии.

— Вы правы, конечно. Я напишу инструкции. Жозетта умеет читать?

— Немного. Но я все с нею разберу. Посидите здесь, я пойду предупрежу Жозетту.

Паула действительно прилежно разъяснила Жозетте инструкции. Крупным разборчивым почерком она переписала замечания Жан-Батиста в книгу с кожаным переплетом, которая, она знала, понравится Жозетте, поможет ей чувствовать важность своей роли медсестры.

— Хотя поварихе передали меню, по которому питается Амандина, Жозетта, ты должна убедиться, что посланная ей еда согласуется с твоим списком. Теперь посмотри сюда. Она должна есть понемногу, но часто, следующие продукты:

белый рис

картофельное пюре

компот

яйца-пашот

сырое яйцо, взбитое с щепоткой сахара и несколькими капельками кофе

бланманже

йогурт «Пти Жерве»

бульон со слегка смазанными маслом тостами

апельсиновый сок, разбавленный минеральной водой

— Необходимо, чтобы она выпивала минимум восемь больших стаканов прохладной воды каждый день в дополнение к неограниченному количеству слабого чая. Ты понимаешь, Жозетта?

В книге с кожаным переплетом Паула расчертила колонки по дням недели, по часам, по продуктам, чтобы можно было отмечать пройденное. Она велела Жозетте заносить в книгу все, что ребенок ест и пьет, а также пульс и температуру.

— Вот за чем ты должна следить, Жозетта:

цвет лица

сыпь на любой части тела

озноб

лихорадка

головная боль

рвота

учащенный пульс

побелевший язык

— Ты знаешь, как отличить одно состояние от другого? Амандина очень общительна, чтобы не сказать больше, и она, конечно, скажет, если почувствует себя плохо.

Жозетта с раздражением слушала скрупулезные объяснения Паулы.

Неужели Паула забыла, как я, Жозетта, заботилась о ней все эти годы? Как я бессменно носила на руках Анник, когда та горела в лихорадке или синела от кашля? В то время как ее отец-доктор бродил по деревне, именно я лечила маленькую Анник травяными настоями, ставила ей на грудь припарки, которые моя мать всегда делала из оливкового масла и коры белой ивы, когда кто-то из моих братьев и сестер болел. Я смогу накрыть ее хрупкую, хрипящую грудь полотенцем, согретым у огня. Самая важная часть лечения заключается в укачивании на руках и колыбельных. И теперь все это поможет Амандине.

— И помни, Жозетта, никого, абсолютно никого нельзя допускать в комнаты. Подносы будут приноситься и оставляться поварихой или одним из ее помощников около входа в это крыло. И ты будешь оставлять пустые подносы в том же самом месте. Аналогично с простынями, полотенцами и сменами белья для тебя и Амандины. Неважно, что вам еще понадобится. Напиши, что хотите заказать, и оставь записку на подносе. Кроме того, на последнем подносе вечером оставляй записи, сделанные за день. Мы будем передавать их Жан-Батисту. Понимаешь? И я уверена, что не должна напоминать тебе о поддержании порядка. Ты можешь спать в комнате, примыкающей к комнате девочки, или на диване в ее комнате, но, в любом случае, держи дверь приоткрытой, если выходишь, чтобы услышать, когда она позовет. И используй эти часы, чтобы просыпаться каждые два часа в течение ночи.