Вот так, скучая и развлекаясь в основном только борьбой с непогодой, добрались до Мюнхена. Честно говоря, когда я покидал его полгода тому назад, надеялся более сюда не вернуться. Хотя и присутствовало чувство, что путешествием в Каир мои приключения не завершатся. Так и произошло. И вот теперь – опять Мюнхен!

А меня тут, оказывается, уже успели подзабыть! Стража на воротах мазнула формальным, незаинтересованным взглядом и пропустила. После уплаты въездного налога, естественно. В еврейском квартале тоже никаких признаков погрома или других бедствий не наблюдалось, что уже успокаивает. Родные Цадока встретили нас с нешуточной радостью. Видимо, не рассчитывали уже увидеть – больно маршрут путешествия был нездоровым. Поэтому первые три дня пришлось в основном праздновать. И, что хуже всего, занятия с новобранцами на это время тоже прекратились, так как большинство «сержантов» разбежалось по домам соскучившихся родителей. Ладно, пусть передохнут после напряженного пути!

Немного опасался насчет статуса Анны. Она, хоть крестик напоказ не выставляла (а то и вовсе сняла), тем не менее являлась чужой для общины. Обычаев соблюдать не умеет, да и историю ее знал весь отряд. Шила в мешке не утаишь! Как же такая женщина может быть спутницей Мессии? Хотел сначала придумать какое-то объяснение, но ничего хорошего в голову так и не пришло. Поэтому просто плюнул, решив бороться с последствиями по мере их возникновения. И, как оказалось, поступил совершенно правильно. Потому как одна голова – хорошо, а несколько сотен – гораздо лучше. Народ сам себе придумал объяснение. Судя по дошедшим до меня через Цадока и другие источники слухам, вроде как решили, что Мессия своих помощников выбирает только по ему известным приметам. А те, кто его окружают, автоматически становятся «кошерными». И подтверждения в Танахе, конечно, нашлись. Там вообще все находится, надо только уметь правильно искать. Тут явно умели. И царя Соломона вспомнили, у которого триста жен было, и почти все – из чужих племен. И другие подтверждения. В общем – зря переживал.

Только по окончании шаббата, когда празднования нашего возвращения наконец приутихли, начались нормальные рабочие будни. Прежде всего проверил состояние законсервированной перед отбытием «промышленной базы», состоявшей из металлургического, кузнечного и нескольких отдельных химических цехов. Кузнец Давид, ответственный за ее сохранение, с задачей справился, поэтому, достав из тайника припрятанные на всякий случай критические детали механизмов, занялся, с помощью мастера и его подручных, приведением производства в рабочее состояние. Я планировал произвести много чего, поэтому не ограничился только восстановлением прошлогоднего уровня, но и озаботился расширением базы. Поэтому прежде всего на расконсервированном оборудовании был выпущен комплект деталей для нескольких дополнительных станков и приспособлений, что не заняло слишком много времени, так как все шаблоны сохранились в целости с прошлого раза. Одновременно пришлось набирать новую рабочую силу и обучать ее. Большую часть этой работы я взвалил на Давида, тем более что в ней не было ничего такого, чего тот уже не знал. У меня же имелось еще очень много других задач.

Для начала мы с Цадоком проверили финансовое состояние всех «бизнесов», оставленных нами в действующем состоянии. Самые большие прибыли должны были поступить от старого Шимона с его стекольным производством. И действительно, только наша часть дохода от продажи, прежде всего, конечно, очков и моноклей за прошедший период составила ни много ни мало, а пятьсот пятьдесят марок. Сам же Шимон со своими родичами переехал в новый роскошнейший домище, почище цадоковского, и это после уплаты всех драконовских налогов и пошлин! Да, хорошая идейка насчет очков мне в голову пришла. Пожалуй, только доходов от их продажи мне впритык, но хватит на снаряжение будущей экспедиции! И насчет отсутствия погромов все ясно: герцог-то местный имел десять процентов от этой суммы, составившие где-то пятую часть поступавших ему городских налогов. Понятно, что тот с Шимона и старшего сына Цадока, компаньона стекольщика по «очковому» производству, пылинки сдувал. А еще же были гарантии от глав городских гильдий, которым я перед поездкой продал «страховку» взамен заботы об еврейской общине. Так что наш старый друг епископ все эти полгода только впустую визжал на проповедях. И то не слишком активно, так как, по слухам, имел крайне неприятную беседу по этому поводу с герцогом и городскими главами. Вроде как грозились пожаловаться на него Папе. Понятно, ведь все они были финансово заинтересованы в спокойствии в своем городе. Кроме гильдии ткачей, разумеется, которой соответствующее производство Цадока, многократно выросшее после внедрения ткацких станков (и, кстати, приносившее мне, как компаньону, ежемесячно по тридцать марок чистой прибыли), составляло слишком сильную конкуренцию. Но гильдия так и не оправилась после известных событий годовой давности, да никогда и не была в числе сильнейших в городе. Поэтому и не смела идти против большинства. Посмотрим, что скажет товарищ епископ теперь, когда я здесь. Ведь не может же он спокойно пропустить такое событие! Вряд ли у него что-то выгорит, правда.

Разобравшись с финансами и подсчитав доходы, как уже дожидавшиеся нас в сундуках в «сейфе» у Цадока, так и предполагаемые за ближайшую зиму, пришел к выводу, что об этой стороне деятельности можно особо не беспокоиться. Правда, я подозревал, что рынок очков близок к насыщению – в ближайших городах все, кто мог себе позволить дорогую игрушку, уже это сделали, однако мои компаньоны недавно начали организовывать отправку товара в другие страны через посредников. Это, конечно, несколько снизит доходность, но не намного. Взамен можно организовать производство действительно прозрачных оконных стекол вместо единственно доступных тут мутных и дорогущих венецианских. Немного для начала, так как и тут рынок невелик. Короче, на организацию экспедиции продажи оптики, моей доли в текстильном бизнесе Цадока и остальных мелочей должно хватить. А нет – повторим сбор средств, как в Генуе. Заодно с набором добровольцев в соседних общинах.

Так что я со спокойной душой вернулся к подготовке к предстоящему путешествию. Восстановил производство пороха. Причем сразу вышел на полную мощность, так как во время нашего отсутствия в городе сборщики селитры продолжали активно трудиться в конюшнях и сточных ямах, исправно сдавая готовую продукцию. Которой на складе в хозяйстве сына Цадока за истекшие полгода накопилось с пару центнеров. Я как-то не подумал заранее и не оставил инструкций по хранению такого количества не самого пожаробезопасного материала, и то, что не полыхнуло на полгорода, можно считать чудом. Поэтому первым делом распорядился распределить селитру по отдельным ящикам, изолировав последние друг от друга барьерами из песка.

По прикидке, количества сырья, включая то, что добудут до весны, должно хватить для производства около полутора тонн черного пороха. Это много. Например, хватит для изготовления семи сотен ракет. Нам столько не надо! Я собирался утроить количество пусковых, доведя их до двенадцати штук. Боевой расчет в составе двух человек нес на себе боекомплект из пяти ракет. Ну, допустим, запасем пять боекомплектов на каждую установку, хотя это, судя по опыту последнего похода, наверняка перебор. Там у нас имелось всего два боекомплекта, и то хватило, несмотря на немалое количество столкновений. А мы на том берегу Атлантики особо воевать и не планировали. Так что более трехсот ракет изготовлять смысла никакого не было. Да и для такого количества придется поднапрячь имеющуюся «производственную линию», а то за пять оставшихся месяцев может и не успеть. А что тогда делать с тонной «излишков» пороха? Ну, сотни полторы килограммов уйдет на изготовление запаса ручных гранат, тоже с перебором. Еще сотня – на боеголовки арбалетных гранат. А остальное? Просто взять с собой, на всякий случай? Взорвать там чего-нибудь внезапно понадобится? Нужно, конечно, но не с тонну же! Или все же сделать попытку изготовить какой-то классический огнестрел?