К обеду разъехались все. Дамир был последним. Сел в машину и завел двигатель, вырулил на трассу, взяв курс к дому, где жил раньше.

Добрался быстро. Обед, город был свободным от пробок. У забора помедлил, а затем нажал на клаксон. К воротам подошел охранник, вышел. Новый кто-то. Не из тех, кто у него работал. Видимо, Наташа решила сменить персонал. Что ж… он и так попадет к ней в дом.

— Вы к кому? — спросил он грубо.

— Домой, — Дамир оскалился. — Живу я здесь.

Так просто его, ожидаемо, пропускать не захотели. Мужчина вышел вперед, встал в проходе, а затем и вовсе зашел за ворота, закрыв те за собой.

— Наталье передай, что муж пожаловал. Скажи, что у нее пять минут есть. Не пустит — ни копейки ей не оставлю.

Охранник побледнел, но кивнул и ушел. Дамир усмехнулся. Уволит его к чертовой матери. Потому что работет хуево. Без присмотра оставил ворота. Кто ж так делает. Ему, Юсупову, минуты три понадобится, чтобы их перелезть, впрочем, не сегодня.

Через минуту из дома вышла Наташа. Поначалу двигалась медленно, словно принцесса, а затем, как увидела его, буквально на всех парах побежала. Ворота быстро открыла и в объятия ему бросилась. Дамир первые мгновения опешил, а затем резко ее оттолкнул.

— Живой… — она всхлипнула. — Но как… боже, как это возможно?

— Живучий я, не знала?

Схватив ее за локоть, развернул к дому и втащил в ворота. Ключи от автомобиля бросил горе-охраннику и приказал припарковать авто на территории.

— Дамир, ты делаешь мне больно, — захныкала Наташа.

— Заткнись, — прорычал и толкнул ее к двери. — Иди давай, разговор у нас с тобой будет не долгим и неприятным. Для тебя.

Дамир пока не знал, с чего ему начинать. Столько всего эта сука сделала, что Юсупову сложно было выбрать поступок хуже. И с отцом его спала, делая матери больно, и деньги его к рукам по-быстрому прибрала. И взрыв устроила, хотя это она просто приплела себе эту заслугу. Почему-то Дамир был уверен, что этого она сделать не могла.

Наташа его боялась. Нервно руки заламывала и стояла, понурив голову. Дамир в кабинет свой как попал — не узнал его. Ни стола прежнего, на котором он сидел, ни стула, которое уже форму его приняло. Она все поспешила поменять. Оборудовала здесь светлый уголок. Помнится, Наташа не раз ему говорила, что в кабинете у него мрачно и стоило бы сменить обстановку. Дамир до последнего отказывался.

Теперь в его кабинете было не мрачно. Но Дамиру захотелось с грохотом поднять стол и выбросить его прямо в окно. Разозлила. Перестроила всё, даже стены выкрасила.

— Это что? — спросил, окинув кабинет взглядом.

— Мой кабинет, — прощебетала Наташа.

— Кабинет… твой, — констатировал. — А на кой, позволь поинтересоваться, хуй, он тебе нужен?

Дамир злился. Руки в кулаки сжимал и не знал, как себя вести. Не бить же ее, в конце концов, хотя хотелось. Она права не имела здесь все переделывать. Впрочем, это означало лишь одно — о том, что он жив она понятия не имела. Жила в свое удовольствие, деньги тратила, а тут вот… неожиданность. Даже жалко Наташу на несколько мгновений стало.

Впрочем, жалость сразу ушла, стоило ему снова взглянуть на кабинет.

— Куда все дела?

— Продала, — проскулила.

Дамиру хотелось убивать. Впрочем, он ее трогать, конечно, не станет.

— Хорошо, — оскалился и подошел к небольшому креслу.

Оно ему почему-то напоминало цаплю. На одной тоненькой ножке, высоченное, без спинки. На пару минут, за которые он ее отчитает, сойдет.

— Мебель всю вернешь, — отчеканил. — Не ебет, где будешь искать, но чтобы было все на месте.

Она лишь поспешно согласилась. Понимала, видимо, свои косяки.

— А теперь про взрыв рассказывай, — ухмыльнулся. — Ты Варваре сказала, что его устроила. И даже исполнителя наняла.

— Я не…

Наташа взвизгнула, заметалась по комнате. Волновалась она, конечно.

— Я не делала ничего, клянусь! Я только… напугала твою эту… чтобы она денег у меня на ребенка не просила. Она испугалась и ушла. Всё!

Дамир сжал зубы. Лучше бы она и правда взрыв подстроила, чем признавалась в этом. Насколько же это нужно было быть бессердечной тварью, чтобы забрать у ребенка деньги.

— Поверь мне, Дамир. Я бы никогда… Да и как? — Наташа глаза округлила. — Я, конечно, подослала к ней Адама, но я его не нанимала.

Все-таки, Дамиру не дано понять женскую логику. Он всегда считал, что ребенок это дар божий и его необходимо защищать. А она — спокойно отправила ребенка “любимого”, как она утверждала всегда, мужчины, жить в нищете. Зла на нее не хватало!

— Значит, шмотки свои собираешь и на выход. Заявление о разводе подпишешь сразу, как я восстановлю документы.

— В смысле… — она растерянно заморгала. — Как это — на выход? Ты не можешь!

— Не могу? Думаешь?!

— Я все это время компанию твою развивала, у нас даже акции выросли, я… я старалась! Работала! Ты не можешь теперь просто выгнать меня!

— Я проверю, — пообещал ей. — Если так все, как ты говоришь — выплачу тебе компенсацию.

— Я не хочу компенсацию, я… я работать хочу, — она взглянула на него умоляюще. — Я ошибок, конечно, натворила, но прошу, не лишай меня этой возможности. Я привыкла к компании, к людям, я могу и дальше управлять ей, только теперь под твоим руководством!

Она говорила вполне искренне. Дамир видел, что ей и правда стала дорога эта работа, да и выглядела Наташа не так, как раньше. Когда они расставались, она была похожа на богатую, ничем не обремененную жену олигарха, а сейчас даже осунулась. Работа она такая… вытягивала все соки из живого организма.

И вот… слушал Наташу, а поверить не мог. Довериться у него никак бы не получилось! Она столько раз ему лгала, что и представить сложно.

— Отец мой тебе зачем?

— Он помогал, консультировал по некоторым вопросам.

— В постели?

— Что?! — Наташа глаза округлила и ошарашенно на него посмотрела. — Я бы ни за что!

Юсупов сделал глубокий вдох. Запутано все было слишком. Он почему-то когда отца автомобиль у нее увидел и узнал, что мать не в курсе, сразу худшее предположил, а оно вот как… просто, получается.

— Принеси мне виски. Я надеюсь, алкоголь мой ты не выбросила?

— Нет. На кухне! Я быстро!

Она ретировалась и оставила его одного. Пять минут, которые ее не было, стали для него настоящим мозговым штурмом. Наташа не причастна к покушению, с отцом она не спала. Ему сразу легче стало, расслабился. Мать, получается, отец не предавал. Может быть с кем-то другим, конечно, он этого знать не мог, но его жену не трогал. И Наташа не врала.