– Обещаю заняться подозрительной личностью, – сказал Пушкин.

Арбатский полицейский дом был уже невдалеке. Не хватало, чтобы увидели, как чиновник сыска прогуливается под ручку с престарелой дамой. Пушкин торопливо попрощался и отправился кружным путем. Чтобы не испытывать тетушкино любопытство. Ей бы хватило задора увязаться за ним в 1-й участок Арбатской части.

10

Так хотелось поскорее увидеть Пушкина, так хотелось изложить ему мысли, от которых не было покоя, что Агата взяла извозчика. Хотя до Большой Молчановки было минут десять неторопливого шага. Но как только она села в пролетку, желание совершенно переменилось. Чутье нашептывало, что прежде всего надо не Пушкина искать, а проникнуть в дом Терновской. Наверняка полиция плохо осмотрела там, потому что смотрела мужским взглядом. А она, особым, проницательным, женским, заметит то, что надутый индюк (тут Пушкина снова наградили почетным титулом), конечно, упустил. Чутье подсказывало, что разгадка убийства Терновской скрывается там, где нашли тело. Там есть какая-то деталь, на которую обязательно укажут чутье и сердце. Самые верные и надежные союзники Агаты.

Она приказала извозчику не останавливаться, а медленно проехать Большую Молчановку. Агата помнила, чем закончился визит барышни с шапочкой-пирожком: полицейской погоней и падением в сугроб. Улица была пустынной. Городовых не видно. В эту дурацкую ловушку она никогда не попадется: наверняка прячутся и только и ждут, чтобы выскочить и скрутить. Она чувствовала, что опасность поблизости, сходить с пролетки нельзя. Извозчик получил новый приказ: ехать в Кречетников переулок.

Пролетка свернула направо. Агата высунулась, чтобы не проехать дом Терновской. Сзади строение выглядело незнакомо. На дом указал каменный забор с шарами. Агата приказала извозчику встать и ждать ее. Заплатив полцены, чтобы ванька не уехал, она подошла к низкому заборчику, окаймлявшему сад. Снег лежал глубокий. Агата заметила дорожку больших вмятин: кто-то уже пробирался здесь. Подняв юбку, она отважно шагнула в ближнюю ямку и, занося высоко ногу, встала в следующую. Идти по чужим следам было куда как проще. И все равно, добравшись до дома, она ощутила, что в ботиночки набился снег. Агата была готова к любым неудобствам. Ради высокой цели.

На двери, что наверняка вела на кухню, весела железная пластина с замком жуткого вида. Замки никогда не пугали Агату. Чутье подсказало, что входить надо так, как шел преступник: с главного входа. Тем более про ее появление никому не известно.

Агата добралась до крыльца и поднялась по растоптанным ступенькам. Она подумала, что в Москве прямо страсть какая-то вешать на двери амбарные замки – и на этой висело ржавое чудо. Вытащив заколку, что придерживала шляпку, Агата вставила стержень в жерло замка и покрутила. Что-то хрустнуло, грозный замок охнул и отвалился, оставив в заушинах дужку. Оглянувшись на всякий случай, Агата проскользнула тенью за дверь.

Нетопленый дом промерз окончательно. В гостиной было так холодно, что пар шел изо рта. Агата спрятала руки в муфту. Оказавшись там, куда вело чутье, она вдруг поняла, что не знает, с чего начать. Вокруг были вещи и только вещи. Где-то среди них спряталась улика, которая укажет на убийцу. Но где? Как она выглядит? Чутье молчало. Агата спросила и его, и сердце. Но ответа не получила.

Перед ней был стол, накрытый для чая, с самоваром и чайной чашкой. Другая, разбитая, лежала на полу. Там же были разбросаны листы с записями. Агата подняла один, но ничего не поняла: какие-то названия с цифрами. Подсвечник, стоявший на столе, оплыл огарками. Другие свечи были расставлены по разным местам, но не догорели до половины. Рядом с буфетом, наводившим ужас помпезностью, стояло два стула. На одном лежала на боку кастрюля. Агата заглянула в нее и обнаружила почти догоревшую свечу. Чутье подсказало: важнейшая улика. Ну, конечно: потайной фонарь. И как полиция могла такое пропустить. Наверняка еще что-то отыщется.

Стараясь ступать на цыпочках, Агата вышла в гардеробную комнату и тщательно изучила шкаф. Вкус мадам Терновской оставлял желать лучшего. Старомодное тряпье… Дальше, через дверь, следовала спальня. Кровать была нетронута, на туалетном столике некоторый порядок. Агата сунула руку под подушку, под матрац и не поленилась на коленях заглянуть под кровать. Она гордилась собой, что тщательно ведет розыск. Не упустила заглянуть в каждый ящик туалетного столика. При этом посмотрелась в зеркало. Отражение показало ей довольно милого сыщика… «Как красиво звучит: “Агата и сыск”», – невольно подумала она. Но заглядываться на себя, прекрасную, было некогда. Агата прошла на кухню.

Кастрюли и припасы никогда не волновали ее. С некоторой брезгливостью она заглянула в шкафчики и бочку. Улик, указывающих на убийцу, не нашлось. Чутье сказало, что им здесь делать нечего, Агата была того же мнения. Она вернулась в гостиную.

Солнечные лучи проникали в промежутки между шторами. Они казались мостками в мир иной, добрый, светлый и беззаботный. Быть может, по такому мостику сейчас бредет к вечному покою душа Терновской. Агата отогнала печальные мысли, от которых стало неуютно. Все-таки одна в доме, где была убита невинная женщина. Кроме секретного фонаря, пока не удалось найти ничего существенного. Агата спросила чутье, что делать дальше. Ей было указано на конторский стол с этажеркой. В нем не было ничего интересного. Из секций бумаги выброшены на пол. Она открыла ящики. Чистые листы, запас перьев, чернила, линейка, карандаши с красным и синим грифелем…

Карандаши напомнили, какую обиду ей нанес надутый индюк. Но Агата отогнала ее. Не время сейчас для обид. Она с силой захлопнула ящик. Стол дрогнул и сдвинулся с места. Что было любопытным. Агата уперлась в край столешницы и надавила. Стол послушно съехал в сторону.

Чутье торжествовало. Так и есть: полиция упустила главное. Перед ней открылся старинный сейф, вделанный в стенную нишу. Такой заколке не поддастся. Сейф наверняка хранил тайну убийства и призывал заглянуть в него. Зов был силен, чутье и сердце пели вместе с ним: «Агата, тебе надо заглянуть!»

Медвежатники считались среди воров высшей кастой. Вскрыть несгораемый шкаф или кассу – тут нужно не только мастерство, но и призвание. Талант Агаты был иного свойства: она разбиралась в людях и умела заставить их делать то, что ей хочется. А люди ведут себя одинаково…

Между стальной стенкой и кирпичной был зазор. Как раз, чтобы засунуть руку. Чутье требовало, чтобы Агата сделала именно это. Желание было слишком сильно. Кроме него Агата ничего не замечала. Она облизнулась и потянулась к щели.

– Стоять! Полиция! – раздалось позади.

11

Визит пристав ожидал и думал, что подготовился. Пушкина встретил как дорогого гостя. Предложил заглянуть в кабинет угоститься, чем богаты, так сказать, но получил отказ. Опережая события, Нефедьев доложил, что городовым приказано строго следить за Большой Молчановкой. И даже за прилегающими улицами. И днем и ночью. Ночью – особенно.

Каким же чудом кто-то пробрался с Кречетникова переулка через сад Терновской и скрылся через сад Живокини? Таким вопросом смущать пристава Пушкин не стал. У него имелся другой.