«Это должно их расшевелить, глядишь, что-нибудь и всплывет», – с удовлетворением подумал Генри, направляясь в «Олимпию». Проходя мимо дома Веспи, он также порадовался, заметив, как заколыхалась быстро опущенная кружевная занавеска в окне гостиной.

В «Олимпии» было почти пусто. За стойкой Альфонсо, бармен в белой форменной куртке, протирал бокал. Генри уселся на табурет и заказал кампари, чтобы смыть сладкий вкус вермута.

– Большая волнения в деревне из-за этого убийства, – светским тоном произнес Альфонсо. Он вполне прилично говорил по-английски и никогда не упускал случая это продемонстрировать.

Тиббет рассеянно кивнул и спросил:

– Здесь бывает много американцев, Альфонсо?

– Американцев? Ну появляется иногда один-другой. Нет, здесь американцы нет.

– Я не имею в виду сейчас, я имею в виду на протяжении сезона… В прошлом году… в позапрошлом…

– Три или четыре лет назад приезжала семья американцы, – желая помочь, вспомнил Альфонсо, но эта тема явно была ему скучна, так что он сменил ее: – Вы знаете, кто застрелил Хозера, нет? Вы же великий полицейский из Лондона, все об этом говорят.

– Я не великий полицейский, и я не знаю, кто убил Хозера, – ответил Генри. – Прошу прощения, что разочаровал вас. Могу я здесь поесть?

– Ну конечно, синьор. Занимайте любой столик, какой хотите.

– Спасибо, Альфонсо. – Тиббет положил деньги за кампари на стойку и, слезая с табурета, попросил:

– Если вспомните еще каких-нибудь американцев, дайте мне знать.

– Si, si, signore. – Бармен явно был озадачен, но готов потакать эксцентричному англичанину. Когда Генри шел к столику, он крикнул ему вслед: – Был еще как-то леди с Кубы – о-ла-ла!

– Когда это было?

– Я не помнить. Отец мне рассказывать.

Стараясь подавить недостойное и неуместное, но острое желание бросить расследование убийства и вместо этого разузнать побольше о легендарной леди с Кубы, инспектор приступил к поданному ему превосходному ленчу, после которого вернулся на подъемнике в отель.

Капитан Спецци у себя в комнате трудолюбиво преодолевал океан бумаг, составляя свой отчет. Судя по всему, он обрадовался возможности сделать перерыв в работе, с искренней сердечностью пригласил Генри войти и предложил ему свои мерзкие на вид сигареты. Вежливо отклонив угощение, Тиббет закурил трубку.

– Ну, какие у вас для меня новости? – спросил Спецци, вытягивая свои длинные ноги и выпуская дым через ноздри.

– Телеграмма из Лондона с некоторыми подробностями биографий нашего английского контингента, – ответил Генри. Он заглянул в свой ежедневник. – Роджер Стейнз. Сын Мортимера Стейнза, финансиста, который разорился и покончил с собой пять лет тому назад. Молодой человек, выросший в исключительной роскоши, в возрасте двадцати восьми лет оказался без гроша. «Нэнси Мод» была едва ли не единственным имуществом, которое ему удалось сохранить после смерти отца. Сейчас ему тридцать три года – на которые, должен сказать, он не выглядит. Прекрасно зарекомендовал себя на войне – поступил на службу в военно-морской флот в тысяча девятьсот сорок третьем и завоевал известность смелыми эскападами на маленьких катерах, преимущественно в Средиземноморье. Награжден орденом «За боевые заслуги», возведен в офицерское звание. Никто толком не знает, на что он жил после смерти отца. Судя по всему, пробовал себя в разных видах деятельности: продавал энциклопедии, перегонял яхты, недолго проработал в рекламном агентстве. Ни к одному занятию не прикипел. Тем не менее каким-то образом сумел войти в круг богатой лондонской молодежи. Полагаю, – добавил Тиббет от себя, – он пользуется спросом у хозяек светских салонов, поскольку очень хорош собой и холост. Однако ни одна из них не желает видеть его своим зятем по той простой причине, что у него хронически нет денег…

– Но он все-таки надеется жениться на мисс Уиттакер, – заметил Спецци.

– По всему Лондону ходят слухи, что он решительно настроен жениться на ней, – сказал Генри, – и наиболее недоброжелательная часть публики не сомневается, что Роджер охотится за ее деньгами. Сэр Чарлз решительно высказался против этого брака, но Каро с ума сходит по Роджеру, и, по общему мнению, старик уже начинает сдаваться. Что еще интересно, Стейнз распространяет по городу слух, будто он хорошо устроился и скоро будет при деньгах.

– Это интересно, – пробормотал капитан.

– Да, – согласился Генри. – Но если, как можно предположить, Хозер обещал пристроить его к своему контрабандному делу, я бы сказал, что Роджер Стейнз – один из немногих, кто должен искренне сожалеть о его смерти.

– Не забывайте о шантаже, мой друг, – напомнил Спецци.

– Вот это меня и озадачивает, – сказал Тиббет. – Никак не могу поместить его в общую картину. Ну разве что Роджер действительно говорит правду.

– По-моему, это маловероятно, – довольно зловеще высказался капитан. – Продолжайте.

Генри опять сверился с ежедневником.

– Полковник Артур Бакфаст. Уэссекский королевский полк, вышел в отставку восемь лет тому назад. Член лыжной команды Вооруженных сил с тридцать третьего по тридцать девятый год. Увлечения: горные лыжи и филателия. Женился в тысяча девятьсот двадцать первом году на Розамунде Хэндфорд-Белл, дочери покойного генерала сэра Роберта Хэндфорд-Белла. После выхода полковника в отставку Бакфасты живут в маленьком доме в Бейсуотере…

– Это где? – перебил его Спецци.

– Там, где и должны жить такие люди, – с усмешкой ответил Тиббет. – Респектабельный жилой район Лондона, не слишком шикарный и не слишком дорогой. Бакфасты считаются столпами общества. Еще одно подтверждение присказки – никогда не угадаешь…

– И впрямь по ним не скажешь, – с грустью заметил капитан.

– Кто у нас следующий? Мисс Уиттакер – про нее мы все знаем. Джимми Пассденделл, младший сын лорда Рейвна, купается в деньгах и очень популярен. Старый друг Уиттакеров. Кстати, по слухам, старик Уиттакер согласился отпустить дочь в эту поездку только при условии, что Джимми отправится с ними и будет присматривать за Каро.

Генри закрыл ежедневник.

– Это все. Ничего сенсационного. А из Рима есть новости?

– Пока нет. Я жду их завтра. – Спецци испытующе посмотрел на Тиббета. – Ну, и каково ваше мнение?

– Мне кажется, у меня есть весьма перспективная идея, – медленно произнес Генри, – но многое еще надо выяснить, прежде чем я смогу что-либо доказать. Поэтому, если не возражаете, пока я оставлю ее при себе. А вы что думаете? По-прежнему делаете ставку на Герду?

– Мне бы очень хотелось, – ответил Спецци, – иметь вескую причину считать, что это не она. Я… мне жалко девочку. Но что поделаешь?

– И как, на ваш взгляд, она завладела пистолетом? – спросил Генри. – Знаете, интуиция подсказывает мне, что она не лгала, сказав, что не знала о существовании оружия.