Каменные стены камеры давили, мне хотелось выбраться отсюда, но прочный замок, как приговор висел на решетчатой двери. Неподалеку от двери сидела охрана суда, мужчины то и дело смотрели, чтобы я не снимала браслеты, блокирующие мои способности.

   Я удобнее устроилась на мягком матрасе и укрывалась от холода подземелья плотным одеялом, которые принесли сюда по распоряжению Оливера. Рядом со мной лежал дневник, и я просто смотрела на него. Оправдает ли он мои надежды? Расскажет ли он мне то, что я еще не знаю? А может разочарует?

   «Сегодня день летнего солнцестояния, день, когда родился Раин. Как же мне тебя не хватает дорогой… Вот уже пять лет подряд каждый день я просыпаюсь с мыслью о тебе. Я до сих пор виню себя за то, что отпустила тебя одного в подземелье. Ты спас от гибели нашу родину, но какой ценной?»

   Спас? Но ведь Солнечные острова ушли под воду? Или она имеет в виду уцелевших жителей? Я углубилась в чтение дневника и не заметила, как возле решетки отказался неожиданный гость. На меня сонными глазами смотрел Дэн. Он был одет в привычную форму воинов, но для того, чтобы она была завершена, не хватало лишь повязки на руке. Хотя он еще не стал полноценным воином, поэтом и татуировку ему еще не делали. А значит, и скрывать не чего.

– Знаешь, а я поверил тебе! – Резко сказал парень и внутри его глаз замерцали молнии. – Бедная девушка из Империи, которая нуждается в помощи и опеке! Биллор был прав, приставив к тебе охрану, но я не правильно понял смысл его приказа. Он хотел не тебя защитить, а уберечь от тебя остальных жителей резиденции.

– Ты необычайно догадлив! – Поднялась я с матраса, быстрым шагом подошла вплотную к двери и схватила руками холодные железные прутья. Теперь наши лица разделяли всего несколько сантиметров. – Это моя клетка. Для такого зверя как я, она именно то, что мне нужно. Как же было легко обмануть тебя и Кирана, и бедняжку Лим… Жаль только, что все дела суждено довести до конца.

– ЧТОБ ТЕБЯ КРОКРИ НА КУСКИ РАЗОРВАЛИ! – Прокричал мне в лицо парень и с силой ударил по прутьям раскрытыми ладонями, целясь чуть выше моих рук. – ТЫ СУМАСШЕДШЯ!!!

– Но ведь быть сумасшедшей – это не преступление, это болезнь! – Наивным голосом произнесла я погромче, пытаясь сдержать улыбку, а потом убрала руку с решетки и прислонила её к сердцу.

– Значит, лечить…– протяжно сказал Дэн и незаметно от охраны показал мне три пальца и сделал рукой круговой жест.

   Он покопался в карманах и достал мои перчатки, а потом бросил их на пол.

– Я передам, – ответил парень и ушел не прощаясь.

   На меня настороженно воззрилась охрана, я же улыбнулась им в ответ. Они и не подозревали, что Дэн уже начал распутывать эту цепочку проплаченных судебных решений. И совсем скоро он поможет мне. Через три дня, по его словам, должно произойти что-то важное, и это всё вернет на круги своя.

   Я вернулась к чтению дневника, но пока я не нашла там ничего особенного. Описание дней, первые успехи Лолируда, поход в театр, знакомство с переехавшими в соседнее поместье семьей Джонсов и о том, что я подружилась с их дочерью Шейлой.

   «Я выбрала новые цветы для Раин, я больше так не могу! – гласила запись, – Мало того, что по всему дому он разложил блокаторы, так еще и заставляет носить меня этот кулон! И от родителей уже несколько лет нет никаких известий. Они обещали написать, как только устроятся на том острове, но никто ничего о них не знает. А Фред на днях прибыл из столицы с сообщением, что останки корабля нашли на юге Империи. Я не верю, что они погибли! И каждый день молюсь Мафи… Пришлось убрать несколько яблонь и обустроить зону для игр. Фред сегодня целый день посвятил сыну, это было так мило…»

   Мама прятала действительно важные сведенья среди описаний будничных дней! Но зачем скрывать что-то в личном дневнике? Мистер Шонт читал? Или она опасалась, что он может прочитать записи? Но тогда меня смущала самая первая запись…

   Мне принесли завтрак, который состоял из тарелки пшенной каши и стакана сладкого чая. И хотя я никогда не была особо привередлива в еде, и последний раз ела вчера примерно в это же время, но дальше снятии пробы дело не пошло. Каша оказалась с явной горчинкой и пересоленная – впервые вижу, чтобы кто-то смог испортить такое простое блюдо. Я выпила только чай и, поблагодарив охранников за завтрак вновь села на матрас. Но продолжить читать мамин дневник не было сил, меня стало резко клонить в сон. Веки наливались свинцом, а в голове шумело море, оно убаюкивало меня до тех пор, пока я не поддалась его волшебству.

   ***

   Проснулась я так же резко, как и уснула. Я посмотрела по сторонам и скинула с себя одеяло. Всё было так же, как прежде. Вот мамин дневник лежит на расстоянии вытянутой руки, рядом черные перчатки, что принес Дэн. Но при этом я понимала, что кто-то побывал здесь, пока я спала.

   Поднявшись, отошла к входной двери и еще раз оглядела камеру. Одеяло лежало непривычно ровно, я постоянно комкаю его и для того, чтобы укрыться приходиться расправлять его. И книга Солнечных, которая была оставлена мной на полу лицевой стороной книги вниз, сейчас лежала наоборот.

   Этот гость не хотел мне навредить, а просто решил проверить мои вещи. Но почему он решил напоить меня снотворным? Я стала ходить по камере, раз за разом задавая себе этот вопрос, но ответа так и не находила.

– Добрый вечер, Риана! – отвлек меня голос Оливера.

– Здравствуйте! Значит сейчас уже вечер?

– Да, вы проспали весь день…

– Значит это вы приходили ко мне в камеру.

– Я, – утвердительно кивнул мужчина.

– И что вы искали? Нашли?

– Элина подавала в суд заявление, в котором говорилось о пособничестве убийце. Она считает, что вы взяли с собой опасные вещи.

– Книги и кофта считаются опасными? По каким признакам она это определила? По цвету, или фасону, или может по запаху?

   Мужчина тихо рассмеялся и отрицательно покачал головой. А потом кивнул охраннику и тот, достав ключ, открыл решетку. Градоначальник, спрашивая разрешения войти, вопросительно посмотрел на меня, и мне не оставалось ничего другого, как пропустить его в моё убежище. Я присела на свое привычное место и сразу же надела перчатки. Хотя по правилам я должна была носить их всегда, сразу после наступления совершеннолетия и вплоть до женитьбы, но в резиденции эта привычка у меня не прижилась. Возможно, из-за того, что воины уважительно относились к моим границам, и никто не старался прикоснуться ко мне. Лишь однажды Биллор позволил себе нарушить это правило. Но я тогда пребывала в расстроенных чувствах и была взволнована, он просто хотел успокоить меня, не больше.

– Вас что-то тревожит? – присел Оливер с другой стороны матраса, чтобы нам было удобно разговаривать.

– Зачем нужно было использовать снотворное? Разве нельзя было подойти и прямо спросить про мои книги?

– О каком снотворном идет речь? – нахмурился градоначальник и мельком взглянул на охрану. – Может вы что-то перепутали?