Глава системного отдела замолчал.

Послышался щелчок — Аллокко положил трубку телефона.

Сара пристально наблюдала за лицом Барксдейла. Он был самым безукоризненным и обаятельным из всех мужчин, которых она когда-либо встречала. Но в нем странным образом сочетались проведенная в английских частных школах юность и карьера в высших эшелонах информационной службы. Если возникала какая-либо проблема, он инстинктивно предполагал, что ее причиной является отказ машины. Ему никогда не приходило в голову рассмотреть возможность человеческой ошибки или предательства. Это было просто нечестно, неспортивно. Но теперь Сара заметила в его глазах проблеск некоей мысли, которая, как она уже поняла, вполне могла оказаться правдой.

— Фредди, — сказала она, понизив голос, — составь мне список всех ваших сотрудников, имеющих соответствующие права доступа и опыт, чтобы проделать такое. И кто из них сегодня на работе.

Барксдейл несколько мгновений стоял неподвижно, словно сама мысль о подобном заставила его окаменеть, затем медленно кивнул.

— И я сделаю это прямо сейчас.

Он направился к выходу.

— И еще, Фред. Держи язык за зубами. Молчи как рыба.

Когда за англичанином закрылась дверь, Сара повернулась к Аллокко.

— От вас мне хотелось бы того же, — сказала она. — Составьте мне список сотрудников службы безопасности, у которых могут быть либо соответствующие возможности, либо мотивы. Всех, кто недоволен своей работой, кому не нравится начальство. Тех, у кого проблемы с наркотиками, нехватка денег.

Они многозначительно переглянулись. Аллокко кивнул.

— Этот ваш техник, Ральф Пеккем, — он что-нибудь нашел?

— Все еще просматривает журнал видеозаписей.

Сара задумчиво помолчала.

— Он не мог инсценировать тот сбой в Улье сам? Когда мы потеряли видеослед Джона Доу?

— Нет. По крайней мере, без соответствующей подготовки.

— Вы говорили, что он работал в системном отделе. Вы ему полностью доверяете?

— Готов лично за него поручиться. Он никогда бы в подобное не ввязался, я слишком хорошо его знаю.

— Ладно, — кивнула директор. — Пусть дальше занимается журналом. — Она отошла от стола к схеме Утопии. — Держите меня в курсе, Боб. Если вам удастся придумать, каким образом покончить со всем этим без ненужного риска для нашего парка или наших посетителей, — сообщите мне.

Ее прервало негромкое жужжание.

Сначала Сара не поняла, что это за звук. А потом удивилась, как она могла забыть, даже на секунду.

Она достала из кармана маленькую рацию.

— Мисс Боутрайт? — послышался приятный, с легким акцентом голос Джона Доу. — Сара?

Директор посмотрела на Аллокко. Шеф службы безопасности полез в карман, вытащил миниатюрный диктофон и протянул ей.

— Сара? Вы меня слышите?

— Да, — ответила она, включая диктофон на запись и держа его рядом с рацией.

— Вы видели наше шоу в час тридцать?

— Не лично. Но мне доложили.

— Значит, мы можем перейти к делу без дальнейших неприятностей?

— Давайте скорее.

— Как хотите. Я хочу рассказать вам небольшую историю. Слушайте внимательно. Она не длинная и, думаю, будет вам весьма интересна.

— Можно мне выйти в сеть с одного из этих терминалов? — Джорджия прошла последний уровень на «геймбое» и теперь с несчастным видом сидела на полу, скрестив ноги и бросая Непоседе комок бумаги. — Может, скачаю что-нибудь из Дюка Эллингтона.

В другом конце лаборатории Терри Бонифацио деловито намазывала коричневой креветочной пастой ломтик зеленого манго.

— Не получится, детка.

Джорджия посмотрела на десяток свободных компьютерных терминалов, всем своим видом словно говоря: «Что, даже одного выделить не можете?»

Терри перехватила ее взгляд и улыбнулась.

— Это закрытая система, выхода во внешний мир нет. Слишком рискованно с точки зрения безопасности. Впрочем, если тебе интересно, у меня есть несколько пиратских концертов «Ганз энд роузис».

— Нет, спасибо.

Уорн, до этого смотревший на монитор метасети, откинулся на спинку стула и устало огляделся вокруг.

— Период увлечения калифорнийским постпанковским хард-роком закончился у нее в прошлом декабре. — Взгляд его упал на манго. — Прошу прощения, но выглядит неаппетитно.

— Вам еще повезло. В свое время я приносила на обед динугуан.

— Боюсь даже спрашивать, что это.

— Свиная голова, сердце и печень в соусе из свиной крови. И еще балун-балунан, который…

— Ладно, ладно.

Сидящая на полу Джорджия исполнила замысловатую пантомиму, сунув два пальца в рот. Улыбка Терри стала шире.

Девочка бросила комок бумаги в дальний угол лаборатории. Робот немедленно устремился за ним, водя по сторонам датчиками. Его головной модуль наклонился вперед, раскрылись большие механические челюсти. Схватив комок, он на полной скорости покатился обратно к Джорджии, удивительно мягко выронив бумагу в ее протянутую руку.

— Хороший мальчик, Непоседа! — проворковала девочка.

Робот возбужденно тявкнул и неуклюже завертелся на месте.

— Смотри, он гоняется за собственным хвостом, — сказала Терри. — Совсем как настоящий пес.

Джорджия бросила бумагу на пол и повернулась к отцу.

— Пап, вы еще не закончили? Мы целый час тут торчим.

— Полчаса, принцесса.

— Не называй меня принцессой. — Она посмотрела на часы. — Уже почти два.

— Еще чуть-чуть. — Он взглянул на Терри, затем показал на терминал. — С метасетью все в порядке. Я пытался взломать ее любым возможным способом. Многопоточные загрузки, пропуск параметров, что угодно. И каждый раз она лишь выдает сообщение об ошибке.

Женщина доела манго и пожала плечами, словно заявляя: «Я же вам говорила».

— Все так, как вы сказали. Все изменения в метасети вполне доброкачественны. — Снова повернувшись к терминалу, Уорн начал водить по экрану мышью. — Что меня по-настоящему беспокоит, так это сообщения о происшествиях. Я проверил почти все сбои тех машин. И знаете что? Судя по логам метасети, ни к одному из роботов даже не притрагивались. Метасеть не вносила корректив в их программный код. И вот это-то мне непонятно.

Он повернулся к терминалу. С экрана на него смотрело отражение его собственного лица — бледного, слегка осунувшегося. Неожиданно на него нахлынула волна воспоминаний. Последний раз, сидя за таким же терминалом в Карнеги-Меллоне, он чувствовал почти отеческую гордость за свое творение, которому предстояло отправиться в Неваду. Метасеть должна была стать первой в ряду революционных достижений, которые, вне всякого сомнения, вышли бы из его лаборатории. Его теории машинного обучения произвели фурор в обществе специалистов по робототехнике. И он нашел могущественного сторонника в лице Эрика Найтингейла…