– По-вашему, устроиться можно только за счет мужчины?

– Да! За счет богатого мужчины!

– А устроиться – это как? – с любопытством спросил Дмитрий Александрович.

– Все иметь и ничего не делать!

– Только что я беседовал с умной и образованной девушкой, а сейчас она говорит чушь, – сердито сказал Воронов. – Вы получили хорошее образование, надо работать, делать карьеру.

– Я училась вовсе не для того, чтобы работать, а чтобы соответствовать.

– Чему?

– Не чему, а кому. Богатому мужу. Я умею поддерживать разговор, разбираюсь в драгоценностях и коллекционных винах, умею водить машину, я красива, и у меня хороший вкус. По-моему, я идеал!

– От скромности вы не умрете, – буркнул Воронов.

– Скромные в девках сидят. Сейчас не девятнадцатый век. Можно всю жизнь дожидаться, пока тебе сделают предложение, да так и не дождаться. Надо себя предлагать.

– Лучшего места, чем мой дом, и более подходящей компании, чем здесь собралась, и не найти, – усмехнулся Дмитрий Александрович.

– Да! Ой… Я вовсе не то хотела сказать!

– Сказала уже. Вот мы и выяснили, зачем ты здесь, – перешел на «ты» Воронов.

– Ну и что? – пожала плечами Ника. – Вы бы меня в гости никогда не позвали. И никто бы не позвал. А я вот сижу здесь, за столом с миллионерами, пью вино и светски беседую! Значит, я права! Все способы хороши для достижения цели, под лежачий камень вода не течет. Я часто так делаю: достаю приглашения на презентации, на модные премьеры и подслушиваю, где потом будет банкет. Хитростью туда пробираюсь и делаю вид, что я – одна из гостей. Знакомлюсь. Иногда мне везет. Среди моих знакомых много богатых и влиятельных мужчин, только вот замуж пока не зовут, – с сожалением сказала она. – Но ничего! Это вопрос времени.

– По крайней мере, ты откровенна.

– А чего стесняться? Я знаю, какие девушки вам нравятся. Не скромные, это уж точно. Молоденькие, красивые. Но не дурочки и не бездельницы. Те, что могут вам помогать. В работе, устраивать приемы, светские рауты. Я, к примеру, разбираюсь в винах и виноделии. Могу и секретарем работать. Я много чего умею. А еще я красивая!

– Михаил, как? – посмотрел на него Воронов. – Возьмешь девушку в секретари?

– Возьму!

– А в жены?

– Надо подумать, – улыбнулся он.

Вошел Зигмунд с подносом, и Ника замолчала. Аппетитно запахло специями.

– Зигмунд, мы выяснили, зачем Ника здесь, – сказал хозяин, когда сомелье положил ему в тарелку кусочек барашка. Тот вздрогнул.

– Дмитрий Александрович шутит, папа, – заявила Ника. – И я пошутила. А вы и поверили? Ха-ха! Скажите, колье и в самом деле мое?

– Ну, ты же его честно выиграла в покер.

– Но оно же очень дорогое!

– Сам виноват: нельзя недооценивать противника. Я ставил колье против твоих серег.

– Но серьги-то копеечные!

– Для тебя-то они ценные?

– Да. Очень. Это подарок, – тихо сказала Ника.

– Значит, все правильно. Мы поставили на кон вещи равноценные. Ты честно выиграла колье. Владей!

– Спасибо! – Ника нежно погладила висящие на шее камни. – Красивое. Это вашей покойной жены, да?

Воронов помрачнел.

«А вот этого не надо было говорить», – подумал Михаил.

– Печеный картофель? – подскочил с подносом Зигмунд. – По особому рецепту моей жены.

– Клади, – мрачно сказал хозяин.

И замолчал. В каминном зале сразу же стало неуютно. Под потолком напрягся Амур, опасаясь за свое оружие, не раз проверенное в деле: стрела летела мимо цели. Но, может быть, все еще можно исправить? За десертом разговор шел вяло, Ника поняла, что сделала ошибку, и пыталась это исправить, но тщетно. Тем не менее после ужина Воронов предложил ей осмотреть коллекцию вин.

– С удовольствием! – ответила девушка и вскочила.

Поскольку Михаила не позвали, он поднялся наверх и постучал в спальню Елизаветы Петровны, как и обещал. К его удивлению, та не открыла. Нажал на ручку и увидел, что дверь не заперта. Елизаветы Петровны в комнате не было. Он решил подождать у себя, когда она вернется. Прилег на кровать и не заметил, как задремал.

Разбудили его голоса в коридоре. Машинально посмотрел на часы: около одиннадцати. Но, похоже, этой ночью никто в замке и не собирается спать. Он прислушался: разговаривали мужчины. Потом голоса затихли, и он сообразил, что мужчины либо поднялись на третий этаж, либо спустились вниз.

Выскочил из спальни и побежал к лестнице. Вниз или наверх? Наверх! Один голос принадлежал Таранову, а тот собирался на смотровую башню.

Едва Михаил поднялся на третий этаж, как вновь услышал голоса. Мужчины стояли на площадке перед лестницей, ведущей на чердак. Смотровая башня находилась в другом крыле. Судя по плану, похожее на шахматную ладью сооружение было обращено окнами-бойницами к деревне. С башни все, что там происходило, было видно, как на ладони, особенно если вооружиться биноклем. Не туда ли собираются мужчины?

Один из них был Таранов, а второй голос принадлежал… Зигмунду! Разговор между ними шел напряженный.

– Чего ты от меня хочешь? – зло спросил Иван.

– Я? Ничего не хочу!

– Тогда зачем она здесь? Вы что, решили меня шантажировать?

– Но…

– Я с вами расплатился! Какие претензии?

– Никаких, но…

– Я тебя не сразу вспомнил. Только когда увидел девчонку. Предупреждаю: меня на такие дешевые штуки не купишь.

– Она просила…

– Напрасно она сюда заявилась, – сердито сказал Таранов. – Если денег хотите подзаработать – это одно. Да и то, я за сводничество много не плачу.

– Какое сводничество? – отчаянно спросил Зигмунд. – Она хорошая чистая девочка!

– Ха-ха! – рассмеялся Таранов. – Кому-нибудь другому заливай! Я передумал: вообще ничего не заплачу.

– У вас совести нет!

– Слушай, папаша…

Видимо, Таранов применил силу, потому что Зигмунд захрипел. Михаил дернулся было, решил вмешаться, но потом передумал. Хотел дослушать разговор. Да и Таранов Зигмунда вскоре отпустил. Но заговорил угрожающе:

– Ты перестарался. Отстаньте от меня, слышишь? Я не выношу, когда мне навязываются. Урезонь свою рыжую сучку, иначе…

Зигмунд застонал от отчаяния. Его дочь оскорбили! Его обожаемую Нику! Но Таранову было наплевать на его чувства.

– Хотя… Есть вариант. Я тебе заплачу, если поможешь мне отсюда выбраться, – сказал Иван. – Или дашь позвонить. Немедленно.