и земли. И как-то не верится мне, что треанцам Фипп помогает по доброте душевной. А значит он просто продает меня другому покупателю.

Во-вторых меня везут силой, и не особенно уважительно. Как будто бы уверены, что я после такого отношения буду работать на благо их страны. Или… им не нужно, чтобы я работала на благо Треаны. Их устроит, если я просто перестану работать на Эсту.

Я даже жевать перестала. А что? Все сходится. Если Эста станет сильнее и выиграет войну, захватит Иносту, то Треана перестанет чувствовать себя в безопасности. А значит, мозг лихорадочно просчитывал варианты, в качестве платы за лояльность мне хотят предложить не титул и земли, а жизнь. И сейчас просто демонстрируют свою силу и возможность сделать ее невыносимой.

В-третьих, выкрали меня прямо из запертых покоев королевского дворца, вынесли через тайный ход. Сомневаюсь, что кто-то из посторонних знал о его существовании, а значит предатель где-то совсем близко к трону. Я бы, в силу личной неприязни, в первую очередь подумала на герцога, ведь он хотел запереть меня в дальнем поместье и запретить работать, но здесь был Фипп. Герцог не отдал бы меня другому. Он для этого слишком эгоист.

Я прожевала последний кусочек и запила последним глотком воды. Отряхнула руки и легла на стопку жестких попон, воняющих лошадиным потом. Все тело зудело. Платье, которое никогда не было предназначено для столь длительной носки и уж тем более для таких злоключений, превратилось в грязную, вонючую тряпку. Но другого у меня не было. Ничего, я повела плечами, на спине между лопатками чесалось особенно нестерпимо, я справлюсь. Вот только помощи мне ждать неоткуда. Король когда еще вернется. А значит бежать нужно самой.

И тут передо мной встают два больших вопроса: первый, как сбежать из закрытого сарая, и второй, куда бежать дальше. Я же так и не добралась до занятий с учителями, и география этого мира, за исключением тех мест, где я была лично, оставалась для меня тайной за семью печатями. Как бы не вышло, что я сама прибегу прямо в руки треанцам.

Я зевнула, по углам сарая скреблись мыши или даже крысы. И еще вчера я не смогла бы чувствовать себя спокойно в окружении мелких противных грызунов. Но сегодня я знала, нет страшнее зверя, чем человек.

Заснула я мгновенно. Сразу как составила план действий на завтра. Мне нужно узнать направление движения относительно солнца, чтобы потом бежать в противоположную сторону. Первый вопрос я обдумаю в течении дня. А следующей ночью сбегу. Не знаю еще как, но сбегу совершенно точно.

Я не боялась, что мы пересечем границы Треаны слишком быстро, Фипп говорил, что Мерденбург находится в самом сердце Эсты. А если до Крамсберга шесть дней пути, то и с другой стороны до границы должно быть не меньше.

Я проснулась на рассвете. Меня снова всю ночь мучили кошмары: король, склонявшийся надо мной и орущий проклятия герцог. Вот прицепились же, с неудовольствием подумала я, лучше бы вернулись быстрее и спасли меня. Вот только они не придут. Мне придется рассчитывать только на себя.

Снова посетила тот уголок, что вчера вечером, ведь скорее всего мне снова придется провести весь день в телеге. И задремала, растянувшись на попонах, вонь которых перестала замечать уже давно. В трясучей телеге, да еще связанной по рукам и ногам, не поспишь.

Сквозь дрему я слышала, как зашумели за стенами сарая похитители. Значит скоро отправляемся. Я думала ко мне придет Фипп, я хотела повисеть на нем, чтобы уверить в своем искреннем желании быть хорошей девочкой. Вдруг удастся уломать на пару ведер воды. Помыться мне хотелось еще больше, чем есть.

Но за мной пришел не он, а какой-то чужой, угрюмый мужик в два раза больше моего бывшего жениха.

– Сэр, – запищала я испуганно, хотя сэром там не пахло даже с учетом моего собственного аромата, – кто вы? Пожалуйста, отпустите! Я никому не скажу, что вы меня похитили! Сэр, куда вы меня везете? А где сэр Фипп? Пожалуйста, сэр! Сжальтесь!

Я старательно изображала перепуганную жертву и пыталась выяснить, где Фипп, и куда мы едем и кто они такие. И умоляла не убивать меня, а пожалеть и отпустить. Вот заплакать у меня не получилось. Не знаю, слез почему-то не было вовсе.

Но мужику и моих криков было достаточно. Он связал мне руки, я сама протянула их ему, как только он схватил веревку. Пусть думают, что я запугали меня до смерти. И взвалив на плечо потащил в телегу. Хорошо хотя бы рот не заткнул обрадовалась я. Но рано. Этот ублюдок бросил меня в телегу, достал из кармана грязную тряпку и зажал мне нос. Вот тут я билась серьезно. Но силы были слишком неравные. Но ничего, я зло смотрела на эту сволочь с кляпом во рту, я тебя запомню. И отомщу…

Меня снова накрыли пологом, и мы тронулись. В одном месте ткань полога была немного порвана, и я видела макушки деревьев и солнце. Как раз то, что нужно. Я не отрываясь смотрела в дыру, надеясь увидеть что-нибудь особенное, что могло бы стать дополнительным ориентиром, но до самого обеда картинка не менялась.

На обед мои похитители встали почти сразу после полудня. Я уже обрадовалась, что они вспомнят обо мне, но нет. Я чувствовала аромат их каши, мой пустой желудок возмущенно ворчал, но ко мне никто не подошел и не то, что не накормил, даже не проверил, как я там себя чувствую. Мой счет к Фиппу рос с ужасающей скоростью. Пожалуй, его я ненавидела в этот момент больше всех на свете.

Если бы не он, меня, возможно, вообще, не похитили бы. Ведь кто знал, что король назвал меня фавориткой? Только Фипп и герцог. Голова закружилась. Затошнило… Я мысленно достала еще один листочек и записала свое похищение на счет его величества. Потом добавила нападения Аталрика.

Кажется, король должен мне уже достаточно много. И я теперь ни за что не забуду, о долге. А когда придет время, смогу и припомнить.

К вечеру я придумала план побега. Да, он был очень примерный, и написанный вилами на воде, но все же он был. Главное, я знала, куда нужно бежать. Утром солнце светило слева, днем в лицо, а вечером садилось справа. Значит бежать нужно так, чтобы утром солнце грело правый бок, в обед – спину, а вечером – левый. Жаль я не разбираюсь,