где юг, где север, можно было бы ориентироваться по мху на деревьях, например, или по длине веток, ведь идти мне придется через лес, но выбирать не приходилось.

Вот только вечером весь мой план чуть не пошел коту под хвост.

Глава 22

На ночевку мы остановились прямо посреди леса. Знакомый уже мужик откинул полог, бесцеремонно вытащил меня из телеги и, закинув на плечо куда-то потащил. Я старательно огляделась, не забывая жалобно пищать насколько позволял кляп.

Сторожка в лесу. Несколько груженных повозок. Много мужчин… Скорее всего они изображают купеческий караван, догадалась я. Большой костер, над которым как раз сейчас подвешивали котел для готовки. Небольшие палатки-шалашики. Ну, да, все они в этот маленький домик не поместятся. Лишь бы меня в погреб какой-нибудь не сунули. Оттуда не убежать.

Мужик поднялся по скрипучим ступенькам и зашел в темные, сырые сени. Сердце стучало прямо в глотке. Сейчас должна была решиться моя судьба. Мужик потянул дверь слева и небрежно сбросил меня на пол в крошечном чуланчике. Я пребольно ударилась об твердый, деревянный пол бедром, слезы хлынули из глаз. И я их не сдерживала, отстранено думая, что мне это даже на руку. А боль перетерплю. Подумаешь, синяк во всю задницу. До свадьбы заживет. Зато не погреб…

Я ждала, что мужик, как и Фипп вчера развяжет мне руки и вытащит кляп. Но он только пнул меня легонько, чтобы мое скрюченное тело не мешало закрыть дверь, и ушел.

Вот тут я испугалась по-настоящему. А если они догадались, что я хочу сбежать?!

Лежала я долго. Или может быть мне так показалось. Потом Фипп принес ужин. Я услышала, как он переговаривается с кем-то, прося разрешение накормить «леди». Я даже дыхание затаила, пытаясь услышать ответ. И прикрыла глаза, чтобы не выдать свою радость, когда дверь чуланчика открылась.

– Леди Лили, – ахнул Фипп, поставил тарелку с кружкой на пол, прилепил рядом свечу и кинулся развязывать меня. Я застонала от боли в руках, но пока Фипп теребил узлы на ногах, вытащила кляп, еле уцепив его непослушными пальцами.

– Леди Лили, – шептал он, – мне разрешили развязать вас только на время. В чулане нет запоров, и хотя я обещал им, что вы никуда не побежите, они не хотят слушать. Леди Лили, – он отбросил веревки и прижал меня к себе, – потерпите немного. Через несколько дней мы доберемся до границы. И вас выпустят. И мы забудем это неприятное приключение, как страшный сон. Мне дадут титул и земли, вы станете моей женой, и все будет как раньше. Осталось совсем немного потерпеть.

Он усадил рыдающую меня на пол, привалив спиной к стенке чулана. Все тело отчаянно ныло, и я почти не могла шевелиться, даже дышать было больно. Возможно при падении я ударилась не только бедром, но и повредила ребра. Руки-ноги не слушались, голова ныла и кружилась, а бедро вспухло подушкой. Вроде не перелом, острой боли при движении не было, но ушиб приличный. Ненавижу треанцев…

Фипп кормил меня сам. У меня не получилось даже удержать ложку. Я так и не перестала плакать, вернее слезы сами лились из глаз, а всхлипы рвали дыхание. И я ничего не могла с этим поделать. Когда все было съедено и выпито, Фипп занес в каморку ведро и помог мне. Стыда уже не было, мне было все равно. Фипп вынес ведро и вернулся:

– Леди Лили, – зашептал он, – я сам свяжу вас. Я сделаю так, чтобы вы могли хотя бы немного двигаться, но, пожалуйста, тише, они не должны об этом знать.

Я молча завела за спину сжатые в кулаки руки и повернулась. Он накладывал витки на мои запястья, сокрушенно вздыхая и не затягивая их слишком сильно, как и обещал. Руки.. ноги… я молчала, всхлипывая. И только, когда Фипп взялся за кляп, тихо взмолилась:

– Пожалуйста… сэр Фипп… прошу вас…

Его глаза заметались, а я смотрела на него с мольбой, вложив всю себя в один этот взгляд. И он сдался. Положил тряпку на пол. Нерешительно, сомневаясь.

– Умоляю, – попросила я его, тягуче всхлипнув.

И он кивнул.

– Только не кричите, леди Лили, – зашептал он, – вас все равно никто не услышит, мы глубоко в лесу.

– Спасибо, сэр Фипп, – слезы благодарности хлынули из глаз с новой силой, – я люблю вас… и готова терпеть столько сколько нужно, чтобы все снова стало так, как раньше, – соврала я, чтобы он перестал сомневаться. Пусть думает, что я ему верю.

– Леди Лили! – жарко выдохнул Фипп, прижал меня к себе и принялся целовать, а я отвечала со всей страстью. Не думала, что я так хорошо умею притворяться.

Когда мы наконец-то смогли оторваться друг от друга, оба тяжело дышали.

– Люблю вас, – прошептал Фипп, провел по щеке ладонью, убирая растрепавшиеся и нечесаные два дня волосы с моего лица, – еще немного, и вы станете моей…

Мы немного посидела молча, а потом он затащил в чулан тонкую попону, уложил меня на нее и ушел, оставляя одну в темноте.

Я долго лежала, чутко прислушиваясь к голосам на улице, к шороху шагов внутри дома. Я забыла про боль, про дискомфорт, про все… Я ждала, когда все уснут. Я должна бежать сегодня. Завтра у меня просто может не хватить сил.

Наконец все стихло. Я медленно пошевелила руками. Фипп на самом деле связал меня слабо, но я сполна заплатила ему за такую любезность. До сих пор во рту был противный вкус от его поцелуев. Да, если раньше мне они не были неприятно, то его предательство все изменилось. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы достоверно сыграть последнюю сцену.

Вытащить из руки из веревок не получилось, но, когда была свободна, а Фипп отвлекся, я сняла с шеи и спрятала в кулаке подвеску, ту самую, которую мне вручил герцог в самый первый день. С кристаллом-накопителем, который должен был собирать крохи моей огненной магии. Мне оставалось только надеяться, что ее собралось достаточно, чтобы при активации сжечь веревки. И недостаточно, чтобы спалить заодно и меня тоже.

Вчера я надеялась устроить пожар в постоялом дворе и сбежать под шумок. И не переживала о заряде. Меня устроила бы и одна искра, и небольшой взрыв. Но сегодня план пришлось менять. Немного.

Села на пол, откинулась на стенку, зажала подвеску между веревками на запястьях и шершавыми, не струганными досками чулана и, закрыв глаза, мысленно потянулась к клубочку своей магии в кристалле.