Баладис осторожно достал из конверта лист бумаги, на котором были распечатаны даты и группы цифр, нашел нужное число и стал вводить его в телефон при помощи клавиш. Здесь тоже был свой нюанс. Первую и седьмую цифры каждого нечетного дня месяца надо было делить пополам, а в четные умножать на два вторую и пятую. Все это делалось на тот случай, если Эдгарс окажется в руках русских спецслужб. Как правило, провалившемуся агенту зачастую предлагают сотрудничество. Стать «кротом» – это получить возможность остаться на свободе и бежать. Он сможет сделать вид, что пошел на контакт, и ввести коды без изменений. Разговор состоится, однако абонент уже будет знать, что с ним говорят по принуждению.

Скоро дисплей дружелюбно подмигнул нолями. Эдгарс набрал нужный номер.

– Слушаю, – ответила трубка голосом Мэйфилда.

– Это мистер Гаррисон? – негромко спросил Эдгарс на английском.

– Он вышел, я его управляющий, что передать?

Незамысловатый пароль и отзыв были не чем иным, как данью уважения традициям. Телефон так кодировал разговор, что на расшифровку при помощи находящихся на данный момент времени в распоряжении спецслужб компьютеров уйдет не одно столетие. Причем противник, конечно, мог запеленговать его работу, однако при прослушивании он станет свидетелем диалога матери с сыном, который записан за час до сеанса связи с учетом всех последних событий в мире.

– Я в растерянности, время идет, а Леон молчит, – заговорил Эдгарс. – У меня складывается впечатление, что он просто саботирует приказы.

– Мы не можем ему приказывать, – глухим голосом ответил Мэйфилд. – Лишь давать рекомендации выполнить определенную работу и предложить за ее результат вознаграждение. Даже Блиновский не полностью контролирует «Риф». Более того, у нас есть информация, что он боится Леона.

– Почему?

– Он не исключает, что русские могут руками «Рифа» уничтожить его, – пояснил Мэйфилд. – Ведь именно Леон обеспечивал безопасность Блиновского, разрабатывал стратегию охраны. Он и его подручные знают о своем боссе и его семье все. Эта информация может быть использована против него.

– Мне неясна позиция Леона, – Эдгарс оглянулся на двери. – Он не дал никакого ответа.

– Может, вы его не так поняли? – выдвинул предположения Мейфилд.

– Это исключено, – возразил Эдгарс. – Он сказал, что Блиновский в данный момент не имеет представления, с какими трудностями им придется столкнуться, и что Россия уже далеко не та, какой была десять лет назад.

– Когда вы виделись с Леоном? – спросил Мейфилд.

– Прошла почти неделя, – восстановив в памяти число, когда они с Настей были на отдыхе у озера, сказал Эдгарс. – С тех пор я вижу только их головорезов, которые сменили в офисе предыдущую охрану.

– Не исключаю, что Леон вплотную занялся подготовкой к празднику, – попытался успокоить его Мэйфилд. – И просто не считает нужным отвлекаться на вас. Он бывший сотрудник КГБ. Ему как никому другому известно, что чем меньше ты контактируешь с людьми, подобными вам, тем спокойнее.

– Вы думаете, за мной следят? – по-своему поняв Мэйфилда, спросил Эдгарс.

– Не знаю, как на ваше появление в России отреагировала ФСБ, но могу с уверенностью сказать, что «Риф» точно вас контролирует с первого дня. Не исключаю, что это в его лабораториях побывали ваш брелок и сотовый телефон.

– Для чего? – заранее зная ответ, спросил Эдгарс.

– Чтобы тому же Леону идти на встречу с вами уже подготовленным, – с нотками недовольства в голосе объяснил Мэйфилд. – Надеюсь, для вас не будет секретом, что для Леона и его ближайшего окружения «Риф» – это инструмент зарабатывания денег. Могу допустить, что они сейчас слушают то, что вы говорите в трубку. Поэтому подбирайте выражения и формулируйте вопросы таким образом, чтобы им не был понятен их истинный смысл.

– Но как? – Эдгарс невольно обвел взглядом стены кухни. – Я каждый день проверяю квартиру…

– У вас появилась женщина?

Неожиданный вопрос застал Эдгарса врасплох.

– Почему вы спросили?

– Мне ли тебе говорить, что это самый простой способ работы с агентом, – усмехнулся Мэйфилд.

– Да, я познакомился с девушкой, – подтвердил Эдгарс. – Но она живет в этом доме уже давно.

– Нетрудно где угодно завербовать и постепенно подготовить хорошего агента, – продолжал реанимировать сомнения Эдгарса Мэйфилд. – Ну, а Россия в этом плане ушла далеко вперед любой западной спецслужбы.

– Вы меня огорчили, – честно признался Баладис.

– Так, – протянул Мэйфилд, – в таком случае вы меня просто шокируете. Неужели у вас так далеко зашли дела, что вы расстраиваетесь из-за возможности такого развития событий?

Эдгарс понял, что сморозил глупость, намекнув о своих чувствах. Это может закончиться не только его заменой, но и легко перечеркнет карьеру.

– Нет, вы не так меня поняли, – поспешил он сгладить ситуацию, чем еще больше навредил.

– Не надо, Эдгарс, – предостерег Мэйфилд. – Мы оба поняли друг друга. Наша работа не допускает даже намека на искажения фактов. Ну, а раз вы уже зашли далеко в общении с ней, постарайтесь ее переиграть.

Эдгарс сложил антенну и некоторое время размышлял над разговором. Потом встал и направился в комнату.

Настя, по-видимому, уже поздравила подругу и теперь просто читала новости.

– Какие у тебя планы на сегодня? – Баладис сел рядом и обнял девушку за плечи.

– Я иду на работу, – она отстранилась от Эдгарса и провела по его голове ладошкой. – У меня дежурство днем. А у тебя есть предложения?

– Пока нет, но, возможно, к вечеру что-то придумаю.

– Ты меня интригуешь, – улыбнулась Настя.

– Ладно, – Эдгарс встал. – Если не будем торопиться, то оба опоздаем на работу. Тебя подвезти?

– Нет, – она тоже поднялась с дивана. – Я еще проведаю маму.

Настя быстро оделась, чмокнула Эдгарса в щеку и ушла.

Он еще некоторое время бродил по комнате, размышляя над разговором с Мэйфилдом. Потом подошел к книжному шкафу и достал с полки томик Байрона. С минуту постоял, потом перешел к журнальному столику, взял лежащую там ручку, сунул под корешок. С другой стороны вывалился продолговатый предмет, похожий на длинную и тонкую зажигалку. Сбоку у него блестел окуляр, а в корешке была аккуратно проделанная дырочка. Еще три дня назад Эдгарс установил эту камеру, но так и не решался проверить запись. Он был уверен, что увиденное его разочарует. Камера включалась с его сотового телефона, когда он покидал комнату. Баладис повертел ее в руках, потом медленно снял с нижней части колпачок, под которым был USB-разъем, и воткнул его в ноутбук. Появилось изображение комнаты. В левом нижнем углу – сегодняшняя дата. Он включил ускоренный просмотр в обратном направлении. Вот Настя вместе с ним возвращается спиной вперед в комнату. Они устраиваются на диване. Разговаривают. Теперь он выходит, тоже задом. Немного смешно. Настя сидит за ноутбуком. Вот она встает, несколько раз бросает взгляд на дверь, подбегает к стенке и теряется из кадра. Неожиданно ее лицо промелькнуло перед объективом. Еще секунда – и она крадется к выходу. Замирает у дверей и слушает. Минута, другая. Быстро бежит к кровати, открывает тумбочку Эдгарса. Стоп! Он наклонился к экрану. Что у нее в руках? Неужели миниатюрная камера? Точно!