Забирает сумочку, выскальзывает мимо меня.

В коматозе возвращаюсь в зал, надеваю перчатки и…

Только гул в ушах и цель.

Цепь от груши звенит, звенит, звенит…

В такие моменты лучше бить.

Пацаны, переглянувшись, хватают олимпийки со скамейки, выходят из зала.

Спасибо за понимание…

Саундтрек к главе: Ночные снайперы — Грустные люди.

Да что ж меня так выносит?!

Надеваю на глаза солнцезащитные очки. Под язык таблетку с успокоительным.

Это ПМС просто…

Но «они» не пришли.

Они вообще не часто к тебе приходят, Аиша! И вроде бы этап, когда ты истерично делала тесты на беременность каждый раз, когда их не было мы пережили лет пять назад, верно?

Хватит истерики!

Я всë про себя понимаю. Но тест таки лежит в моей сумке. Потребность его сделать не рациональна. Компульсивна. И подпитывать уже контролируемые компульсии я не хочу. Вероятность, что я могла забеременеть крошечная, особенно на фоне моей сомнительной фертильности. Поэтому и не делаю. Но купила. И тихонечко еду крышей.

Хватит!

Уже у ворот школы меня обгоняют Старшие — Иван и Марат.

Встают на проходе как футболисты на штрафном, преграждая мне путь.

— Это что ещё такое? — рычу на них уже без негативных эмоций практически.

И правда ведь — мальчишки. Они может и ситуации всей не знают.

— Аиша Артуровна… — виновато кусает губы Иван.

— Всë нормалтно.

— Нет. Не очень. Мы вынуждены Вас похитить.

Сзади подъезжает на машине Рома.

— В каком смысле? — растерянно оглядываюсь назад.

Марат открывает заднюю дверь. Яшин вежливо подхватывает моë предплечье и давя ладонью на спину, вынуждает сделать шаг к машине.

Растерянно смотрю ему в глаза.

— Ну, пожалуйста… — сводит жалобно брови, пародируя кота из Шрека. — Прокатитесь с нами.

— Да… я занята, мне некогда.

— А мы подвезем!

Сзади нетерпеливо сигналит вставшая в очередь на выезд машина.

Тарханов разворачивается, начинает быковать на водителя.

— Ты не видишь, люди говорят?.. Подождешь минуту!

Водитель бьёт по клаксону ещё требовательнее и более вызывающе.

— Нахер пошёл! — беззвучно и с вызовом двигаются губы Тарханова, делает шаг к машине

— Марат, стоп!

Ещё не хватало. Какие все нервные!

Яшин, чуть ощутимо подталкивает меня внутрь.

— Ну, ладно… — подозрительно оглядываю их.

Присаживаюсь.

Яшин садится на заднее со мной, двигая гитару в сторону.

— На дураков не обижаются… — строит мне глазки Иван. — Родители не несут ответственности за косяки детей, да?

— Это дети не несут, — поправляю я его.

— Вот, кругом дискриминация! У меня бывают помутнения, я ляпаю хрень. Я ж это…

— Гопота! — подсказывает Роман.

— Точно! — убедительно кивает Иван. — Бес не при чем, честно! Он как мог перевоспитывал.

Улыбаясь, отворачиваюсь в окно.

— И куда вы меня везёте?

— Никуда. Катаем… А хотите, шоколад с фундуком? — протягивает назад плитку Марат.

Сглатываю слюну.

Шоколада очень хочется. Это от стресса. Эндорфинов не хватает.

Вздохнув, забираю у него из рук. В автокафе покупают кофе и горячие блинчики с плавленным сыром и ветчиной в конвертах. Они пахнут на весь салон укропом и чесночным соусом так, что от голода кружится голова.

Я вспоминаю, что с утра так и не поела.

Яшин болтает без умолку всякую отвлеченную ерунду, убеждая меня в шутку в своей ущербности. И неизвестно как в моих руках тоже оказывается еда. В себя прихожу откусывая уже кусок горячего тянущегося сыра.

— Ну, хватит, Иван. Я не сержусь на тебя.

— На меня можете сердиться!.. — не договаривает он, что на Бессо — нельзя.

Но это считывается, конечно.

Влажные салфетки, стаканы с кофе… Потом в машине появляется попкорн! Солёный… Никогда его не брала. А сейчас челюсти сводит, как хочется.

Съедаю одну штучку. Ммм!..

— Прекратите немедленно меня скармливать! — смеюсь я. — Мне домой нужно. Не сержусь я!

— Ну а как ещё Вам настроение поднимать? Если будем спаивать, Ахметов нас покарает! — всовывает стакан с попкорном мне в руки Иван. — А хотите я вам спою?

Не дожидаясь ответа, Иван расчехляет гитару.

— Что Вы любите? Нет, не говорите… Я сейчас сам!.. — внимательно вглядывается мне в глаза, перебирая струны.

Открыто с любопытством смотрю — попадет или нет?

Перебирает несколько разных мелодий.

Закрывает глаза, погружаясь в выбранную…

— «Не переживай… Я расстаю нa рaccвете… Подержи меня в секрете от всех…» — под наитием проникновенно поёт он, не открывая глаз.

Меня врубает в текст. Лицо застывает…

— «Грустные люди… Мы друг без друга… Долго не можем…».

Нервно вдыхаю поглубже! Остановись…

— «Жизнь под ударoм, я под ударoм…» Не то?! — растерянно замолкает он, испуганно взглянув на меня. — Окей! Другая!

— Стой… — зажимаю струны на грифе. — Всë хорошо. Ты молодец. Но больше не надо, ладно?

Попал опять куда-то в самое сердце этот снайпер. Но обидеть не хотел, да.

Понимаю, что мы приехали обратно к школе.

— Ну вот… — грустит он. — Снова расстроил.

— Нет, — сжимаю его руку. — Спасибо за рандеву, ребята.

— Аиша Артуровна… — три пары глаз сверлят меня. — Вы же не уйдёте? Ну… Из… Спарты.

Отрицательно качаю головой.

Выхожу из машины.

— Грустные люди… — заело теперь.

И даже не слова. А эмоция. В груди больно трепещет.

Ноги сами приводят в зал, откуда вылетела.

Пусто. На матах навзничь Бессо. Мокрый, грудь вздымается. На руках перчатки.

Молча ложусь на маты рядом с ним, упираясь головой ему между в плечом и шеей.

Рвёт зубами липучки на перчатках. Стягивает. Отшвыривает.

— Мы со всем справимся, — хрипит он.

— Обязательно…