Сидя в кресле, в тренерской, я читаю бумаги, которые принесла тогда Аиша.

Третий раз.

Убираю их в стол. Запираю на ключ.

Ставлю перед собой белую бархатную коробочку с кольцом. Нажимаю на кнопку. Камешек, утопленный в металл мерцает под лучами, бьющими из окна.

Сегодня солнечно. Сегодня возвращается Аиша.

Не трогал её эти пару дней, пусть отдыхает в своём пансионате.

Вращаю пальцем коробочку.

Рано?

Не хотелось бы всë портить. И так шатко. Но мне время на раздумья не нужно. Я хочу это обозначить. Дальше пусть решает сама.

— Бессо Давидович! — стукнув, заваливают ко мне толпой парни с бумагами в руках.

Захлопнув коробку, убираю в, карман от их цепких взглядов.

— Что там? — протягиваю руку.

Приложение к контракту. Школа повышает свой процент со спортивных премий.

— И — что? Нам это подписывать.

— Это оповещение, Ром. Подписи не требуется. Вас просто поставили в известность.

— А если мы не поедем на чемпионат? В знак протеста!

— Нет. Назло мамке отмораживать уши не будем. Лучше взять награды и половину суммы, чем не взять ничего.

Выхожу с ними в коридор, идём в зал.

— Бессо, ну дай нам быкануть! — наперебой убеждают меня пацаны. — Не прокатит, дадим заднюю и поедем. А вдруг он первый заднюю даст?

— Хм. Ну, может быть и стоит.

Впереди нас идёт Ярославна. В обтягивающих штанах с яркой контрастной расцветкой под зебру. И на высоких каблуках. Выразительные ягодицы двигаются под тонкой тканью, заставляя играть рисунок.

Любит она у нас прикиды на грани. Хорошо, Яша кремень.

В двери заходит Май, они пересекаются. Он сворачивает шею, провожая взглядом её пятую точку.

Яшин чуть меняет траекторию, встречая его плечом в плечо.

Бах!

Май с недоумением отлетает, врезаясь вторым плечом в чуть заметно подставленное Ромкой

Бах!

И перед тем, как ему влететь по инерции в Тарханова, я вмешиваюсь. За рукав смещая его к себе.

Он разворачивается лицом к парням. Ноздри агрессивно вздрагивают.

— Ты это… Смотри куда идешь, — вежливо улыбается ему Яшин застывшей улыбкой, не моргает, зрачки расширены.

Погорячился я про кремень!

— Так! Горячие финские парни… Спокойно. Все свои. Май, ты по какому вопросу?

— Мне от администрации позвонили, просили подъехать.

— Очень интересно.

Из директорского кабинета выходит Рустам.

— Янг? — вскидывает бровь, разглядывая Мая.

Май стоит между ним и мной.

— Да.

— Рустам Давидович, — представляется он, — тянет ему руку.

Май пожимает.

Слышу, как сзади хлопает дверь.

— У меня к тебе предложение по ММА, Май. Остальных оно тоже касается.

Эффектная пауза.

Чувствую, как в мой сжатый кулак проникает чья-то ладонь. Вздрогнув, бросаю взгляд через плечо. Аиша!

Перехватываю её руку крепче.

— Кто готов попробовать свои силы в зимних боях, школа перезаключит с ними контракты не под пятьдесят процентов, а под восемьдесят.

Сжимаю челюсти. Решил не плетью давить, а пряниками?!

— Ну что, кто у нас смелый?

Ну только шелохнитесь мне!

Но никто не шевелится.

— Нет, смелых? — уничижительно ведёт взглядом по глазам моих пацанов.

— Неа… — дерзко и с издёвкой бросает Марат. — Наши все дома, с батей.

— Май? Не хочешь открыть направление?

Он озадаченно прикусывает губу. Его влечёт это… Но ему объективно рано.

— Май… — негромко, но властно, окликает его Аиша.

Он бросает взгляд ей в глаза.

— К маме быстро, — шипит ему.

Янг расплывается в улыбке.

— Извините, Рустам Давидович, я очень ваши достижения уважаю, но я с тамплиерами в крестовый поход за идею.

Встаёт нам за спину.

Развожу перед Рустамом руками.

— Расти своих… Эти — мои. И кстати… Самбисты на зимний чемпионат не едут, — решаю сблефовать я до кучи.

— Как это — не едут?

— А вот так. У нас профилактика. Нам градус не зашел. Поэтому, этот тост мы пропустим.

— Бунт?!

Пацаны взрываются возмущённым гулом. Проходящие мимо младшие, даже не понимая в чем суть замеса, на автомате встают за спины старшим.

Вот так, Рустам. Что будешь делать с этим?

В моём кабинете новый стеллаж, мини-диван, жалюзи и… букет на столе.

Присев в кресло, наклоняюсь, дыша ароматом роз.

Постучав, заглядывает Ярославна.

— Аиша Артуровна, а можно у вас один шкафчик отжать? А то мне свои бумажки пристроить некуда. М-м-м… — ведёт носом по воздуху, и наклоняясь, нюхает цветы. — Как они пахнут!

— Можно. Вот, верхний забирай. А что за бумажки?

— Да… Разное…

Рассказывает о своих идеях, как и где можно продвинуть школу по социокультурке.

— Летом фестиваль спортивных единоборств в Крыму. Три дня на море. Ехать всей басотой — дорого. Я хочу заявку в фонд написать, чтобы они билеты оплатили хотя бы призерам и сиротам. А в другом фонде — проживание в пансионате вымутить. Папа им намекнет, что мы хорошие и надо дать.

Вытаскиваю маленькую белую розу. Щипчиками обчикав несколько шипов и лишнюю длину, вставляю ей цветок в одну из двух, параллельно заплетенных французских кос.

— Красотка!

И меня снова накрывает эмоциями. Сейчас — не негативными. А наоборот, порханием — от солнца в окне, от красивой умницы Яси, от того, что Бессо где-то здесь рядом, от того, что я увидела путь и позволила нам с ним будущее. И детские голоса в коридоре…

От эйфории кружится голова.

— О, Боже… — заглядывает «зелененькая» Алёна. — Можно, я у тебя на матах полежу?

— Конечно! Токсикоз? Маты отменяются. Вырвет, если ляжешь. Давай, присядь, на диванчик, я тебе воды с лимончиком сейчас сделаю.

Ни чайника, ни фильтра у меня в кабинете пока нет.

Но в собой у меня пакет с многочисленными чаями, лайм, лимон, сахар… Мне тоже в последнее время нехорошо. Надо проверить печень.