– Такое время придет не скоро, – констатировал директор.

– Вера тоже об этом подумала. Ступаков боится ее как огня.

– Хотелось бы в это верить, – сделав паузу, Смуров достал сигарету и, прикурив, добавил:

– Впрочем, может, ты и прав. Верка всегда была башковитой. Что она думает по поводу несчастного случая?

– Просмотрев заключение врачей, она сказала: все в порядке. Нужное не повреждено, из комы он должен выйти. В крайнем случае возвратим пару тысчонок за причиненные неудобства.

Андрей Павлович начал успокаиваться:

– Тогда какого ты меня пугаешь? Приводи товар в надлежащий вид и готовься к передаче. С Шеппардами буду разговаривать я, пусть вывозят сначала одного Волобуева. Кстати, за прошлую партию просили передать спасибо. То, что надо.

Зайцев осклабился:

– Хоть здесь удача.

– Живи пока, – директор детдома нажал кнопку отбоя, бросив телефон на стол.

– Продолжать? – поинтересовался один из его верных слуг.

– Давай, – Смуров поудобнее уселся в кресле.

Уже несколько дней Геннадий находился в состоянии депрессии. Его не радовали даже ставшие частыми отлучки Веры. Его любовница (впрочем, это определение устарело, они не спали уже, наверное, в течение месяца), никого не предупреждая, садилась в машину и мчалась в неизвестном направлении, пропадая порой на два-три дня. Оставаясь без бдительного контроля с ее стороны, врач все равно ощущал себя в темнице, не давая воли бушевавшим в нем желаниям. А их было два. Первое – как можно быстрее вырваться отсюда, покончив с криминальным периодом своей биографии. Второе – позвонить Вите и объяснить, как сильно он ее любит и как жалеет о произошедшем. Однако, помня об угрозах Акуловой, он не искушал судьбу, продолжая думать, как освободиться.

Однажды судьба предоставила ему шанс. Стоя на балконе и в сотый раз созерцая уже ставший ненавистным пейзаж, он увидел на диком пляже красивую стройную девушку. С разбегу прыгнув в теплую воду, она быстро поплыла, а Геннадий, как завороженный, смотрел ей вслед. Девушка показалась ему знакомой, и, напрягая зрение, Молчанов пытался вспомнить, где мог ее видеть. Когда она наконец вышла на берег, врач не поверил своим глазам: на большом валуне стояла сама Екатерина Зорина, известная приреченская журналистка и телеведущая, писатель детективов. По городу ходили слухи, что она помогает своему мужу-оперативнику раскрывать уголовные дела. Что, если обратиться за помощью к ней?

Бросившись в комнату, он схватил плавки, но тут же остановился. Перед ним встала новая проблема: как подойти к девушке? В его положении это было непросто. Вдруг Акулова поручила слежку за ним Зайцеву? Кстати, директор «Лагуны» тоже приреченский и вполне может узнать Зорину. Молчанов в гневе ударил кулаком по столу. Казалось, выхода не было. Несколько минут он в оцепенении сидел на диване.

Внезапно ему в голову пришла одна мысль. Достав из тумбочки блокнот, Геннадий вырвал лист и стал торопливо писать: «Уважаемая Екатерина! Вы меня не знаете, но я из одного с вами города, поклонник вашего таланта. Именно поэтому я решил обратиться к вам за помощью. Я попал в очень трудное положение и не знаю, как выбраться. За мной наверняка следят, поэтому подойти и поговорить я не имею возможности. Если придумаете, как нам пообщаться, чтобы кто-нибудь вроде директора лагеря «Лагуна» не засек нас, даю номер своего мобильного. Если ничего не придумаете, давайте общаться посредством переписки. Листочек оставьте под камнем, на котором вы сидели. Прошу вас, не отказывайте мне. С уважением, Геннадий Молчанов».

Настрочив записку, врач бегом спустился на пляж и, свистнув пару раз для привлечения внимания Кати, бросил записку ей под ноги. Зорина удивленно посмотрела на него, открыв было рот, однако Геннадий сделал предупреждающий жест, скрывшись за кустами можжевельника. Заинтригованная, девушка подошла к бумажному шарику, взяла его в руки и развернула. Содержание странного письма вызвало у нее интерес. Перечитав его два раза, журналистка обернулась в поисках автора, но его нигде не было видно.

– И здесь Зайцев! – сказала она, бросив листок в пляжную сумку.

– Что ты посоветуешь, Костик?

Оперативник, поглощая пышные блинчики, приготовленные Лидией Витальевной, пожал плечами:

– Давай думать, дорогая. По-моему, мобильный вариант довольно неплох.

– Как считаешь, это не ловушка Зайцева?

– Вполне возможно.

Скворцов понимал, что имеет в виду жена. Алексей Викторович вовсе не выглядел дураком, чтобы просто так забыть об этой истории. Нет, он обязательно должен был убедиться, что Зорина поверила его утверждениям и больше не опасна. Для осуществления этого директор вполне мог разыграть целый спектакль с подсадной уткой.

– А вдруг человек действительно попал в беду и ему требуется помощь? – Катя в волнении сжимала и разжимала пальцы. – Что тогда?

– Позвони – и все дела, – оперативник смаковал уже шестой блинчик. – Поговори с ним. Ты умеешь докопаться до сути и понять, кто перед тобой.

Журналистка задумчиво посмотрела на него:

– Пожалуй, ты прав.

Не допив чай, она схватила мобильный и принялась набирать указанный в записке номер. Низкий мужской голос ответил сразу:

– Я слушаю вас.

– Это я.

Он понял, с кем говорит.

– Спасибо, что позвонили. Сейчас я расскажу вам все, а вы уж сами решайте, как поступить. Я понимаю, вы можете не поверить мне, но клянусь жизнью самого дорогого для меня человека – моей жены, я не обманываю вас. Вы слышите меня?

Катя коротко ответила:

– Да.

Внезапно Молчанову стало свободно и легко, будто кто-то невидимый, прикоснувшись к нему волшебной палочкой, разом разрешил все его проблемы. Глубоко вздохнув, Геннадий начал свой рассказ.

– И вот я оказался в «Лагуне», – когда его повествование стало подходить к концу, мужчина немного запаниковал. Следует ли довести до ее сведения то, что он увидел и узнал? Не поступает ли он опрометчиво?

«Сказал «а», теперь говори и «б», – подумал Молчанов, сообщая Кате о делах, которые проворачивали в лагере. Журналистку немного утомил и смутил этот странный рассказ. Сжимая трубку вспотевшей ладонью, она напряженно размышляла, как ей следует поступить. Наладить контакт с этим человеком или некоторое время понаблюдать за ним на расстоянии? Дождавшись, когда он замолчал, ожидая ее реакции, девушка сказала:

– Поверьте, все это очень странно. Почему вы выбрали именно меня?

– Потому что вы – порядочный человек, об этом знает весь Приреченск. Это во-первых. – Геннадий понимал: ему не верят. – Во-вторых, совершенно случайно увидев вас на пляже, я подумал: меня может спасти только она. Кому, по-вашему, я еще могу здесь довериться?