Итак, Генрих Тюдор вынес свой приговор, после чего в сопровождении герцога Норфолка покинул спальню графа.

Долгую минуту в комнате царила напряженная тишина. Затем Нисса обратилась к мужчине, с которым находилась в одной постели:

– Милорд, как я сюда попала?

– Не сейчас, Нисса, – угрюмо откликнулся граф.

– Я имею право знать! – Она не смотрела на него, но ее голос дрожал от гнева. – Я легла спать в комнате фрейлин, а проснулась здесь, в самом центре постыдного скандала!

– Обещаю, что все вам расскажу, только не сейчас. Понимаю, что в сложившихся обстоятельствах я не имею права просить вас об этом… однако, умоляю, Нисса, доверьтесь мне! Вам не причинят зла.

Теперь-то она к нему повернулась, чтобы взглянуть в упор.

– Довериться вам, милорд? Почему я должна вам доверять? У вас дурная репутация, и то, что случилось сегодня, вряд ли говорит в вашу пользу. Нет, я вам не верю! Напротив, кажется, что мне следует ненавидеть вас за ту роль, что вы сыграли в этой истории. Родители обещали мне, что я сама смогу выбрать себе супруга. А теперь это право у меня отняли совсем чужие люди; хотелось бы знать – почему? Думаю, вы обязаны мне ответить.

– Я обязан вам куда больше, – согласился он. – Но сейчас я не могу сказать. Вам придется с этим смириться и набраться терпения.

– Терпением я не отличаюсь, милорд, – предупредила она. – Вам придется многое обо мне узнать.

– Сколько вам лет? – спросил он.

– Семнадцать, исполнилось в последний день прошлого декабря, – ответила Нисса. – А вам сколько, милорд? Вы не слишком старый?

– В последний день этого месяца будет ровно тридцать, – улыбаясь, ответил граф. Ему очень хотелось узнать о Ниссе побольше.

А Нисса подумала, что у него красивая улыбка, не скупая и не слишком нарочитая.

Он мне почти нравится, решила она. Почти!

– А где вы живете, когда не находитесь во дворце?

– Мои земли на другом берегу реки Уай, как раз напротив вашего дома в Риверсайде, – ответил граф. – Выход к реке я получил во владение совсем недавно. Мой дом стоит на холме в миле от воды. А поместье называется Уинтерхейвен. С ним частично граничат земли, принадлежащие вашему дяде, лорду Кингсли.

– Почему мы ни разу не встречались раньше, до того, как я приехала ко двору? – продолжала допытываться Нисса. Она удивлялась – нет, была поражена – собственному спокойствию.

– Потому что с тех пор, как мне исполнилось шесть, я жил в доме герцога Норфолкского. Мой отец, Генри де Уинтер, предыдущий граф, умер, когда вы были еще маленькой девочкой. Каждое лето я приезжаю в Уинтерхейвен – всего на несколько недель, чтобы побыть в одиночестве и подальше от двора. И я никогда не общался с соседями и не ездил к ним в гости. Надеюсь, Нисса, что не слишком вас разочарую: я хотел бы покинуть двор и жить в своем сельском имении. Знаю, что молодой девушке, должно быть, здесь очень интересно, но я от всего этого устал.

– Я собиралась отправиться домой, как только будет решен вопрос с королевским браком. Я больше не понадоблюсь моей госпоже, как только она перестанет быть королевой Англии, – сказала Нисса. – Я не стану проливать слезы, покидая двор.

Нет, тут дело не в спокойствии, вдруг поняла она. Она просто ничего не чувствовала, кроме нестерпимого холода. Это был шок? Или гневное оцепенение?

В дверь спальни постучали. Но прежде, чем граф успел крикнуть «войдите», в спальню ворвалась Блисс Фицхью. Ее прекрасные голубые глаза сделались совсем огромными, когда она увидела племянницу обнаженной, в постели с графом Марчем.

– Ох, Нисса, – начала она, едва сдерживая рыдания. – Дитя мое, что ты наделала? Сам король только что выбранил меня самым жестоким образом! Он говорит, что ты должна немедленно выйти замуж. – Потом Блисс устремила взгляд на Вариана де Уинтера. – Вы негодяй, милорд! Соблазнили невинную девушку! По крайней мере, на этот раз у вас не выйдет – предательски бросить ее с ребенком, вынудив покончить с собой, не пережив позора!

– Поскольку нам предстоит породниться, мадам, – произнес Вариан де Уинтер с таким достоинством, какое едва ли мог позволить себе неодетый человек, – я прощаю вам эти опрометчивые заявления. Уверен, что вы были введены в заблуждение этой несносной сплетницей, Аделой Марло. Когда мы с вами лучше узнаем друг друга, я расскажу, как все было на самом деле. Полагаю, леди Фицхью, вы способны отличить ложь от правды.

Блисс разинула рот, и Нисса не смогла сдержать смешок. Нечасто кому-то удавалось поставить тетку на место, да еще так решительно и с безупречной любезностью!

– Ты еще смеешься, дрянная девчонка? Да у твоих родителей разобьется сердце, когда они узнают! Вон из этой постели, Нисса Уиндхем! Тебя выдадут замуж прямо сейчас, а что ты наденешь в такой ситуации? – Она схватила шелковую сорочку и швырнула ее Ниссе. – И вы, господин, немедленно оденьтесь, если в самом деле собираетесь жениться на моей племяннице! – Она сверлила яростным взглядом их обоих.

Граф Марч, покорно обернув покрывалом бедра, смущенно выбрался из постели и попятился в направлении гардеробной, где висела его одежда. Нисса, натянув через голову сорочку, спрыгнула с кровати.

– Что ж, – продолжала Блисс, – парень красив, надо отдать должное. И, по крайней мере, он хорошего происхождения. Ведь он Говард! Ты поймала в свои сети крупную рыбу, дитя мое!

– Я его вообще не ловила! – раздраженно воскликнула Нисса.

Блисс не обратила на ее слова никакого внимания.

– Что же тебе надеть? Ах, господи! Король сказал, чтобы ты немедленно явилась в часовню. Что же нам делать? Не можешь же ты предстать перед архиепископом в ночной сорочке. – Вдруг ее голубые глаза просияли. – Конечно! Ты можешь надеть сверху мою накидку. Она отделана мехом, а розовый бархат будет тебе к лицу. Нужно, однако, причесать тебе волосы. Милорд! Мне нужна щетка, чтобы привести в порядок волосы Ниссы!

Она принялась суетиться вокруг племянницы, набросив ей на плечи свой отделанный горностаем плащ и наглухо застегивая его при помощи золотых пуговок. Выхватив щетку из рук Вариана де Уинтера, она принялась энергично распутывать темные волосы Ниссы. И вдруг разразилась слезами:

– Твоя мать никогда не простит, что я допустила такое! И что ее не будет на свадьбе! А Тони! Тот будет просто в ярости. Я знаю, что он тебя обожает. Он так не хотел, чтобы ты ехала ко двору!

Нисса хранила молчание. Пусть тетка выговорится, пусть бормочет сквозь слезы – ее все равно не остановить.

Я целую жизнь представляла себе, думала Нисса, какой будет моя свадьба? Но разве могла я вообразить что-либо подобное? Может быть, я сплю? И Нисса ущипнула себя. Нет, она не спала, и вот реальность, с которой ей предстояло встретиться лицом к лицу. Да, это происходит на самом деле.

Она очнулась от грустных размышлений, услышав резкий вопль Блисс: