– Моя кузина Кэт, – ответил Вариан де Уинтер.

– Бедняжка Кэт! – тихо воскликнула Нисса, и в ее глазах заблестели слезы.

Граф отвел от ее лица темную прядь волос.

– Да, – согласился он, – ее можно пожалеть. Но вы, наверное, удивитесь, если я скажу, что она сама очень этого желает?

Нисса покачала головой. Его ласковое прикосновение озадачило ее.

– Нет, я не удивлена. Кэт честолюбива, как все Говарды, не так ли? Но, может быть, она сумеет сделать короля счастливым?

– Вы все еще сердитесь на меня? – спросил граф.

Нисса повернула голову, чтобы взглянуть ему в глаза, и в некотором замешательстве отметила, что его губы вдруг опасно приблизились к ее лицу.

– Не знаю, милорд, сержусь ли я, – честно ответила она. – Похоже, мы оба сделались жертвами честолюбия Говардов. Когда моя служба при королеве Анне подойдет к концу, мы сможем уехать домой и забыть об интригах. Ваша мать тоже была одной из Говардов, но вы-то, милорд, де Уинтер! Пришло время заботиться о славе де Уинтеров, а не Говардов!

Всю жизнь он смутно ощущал, что ему чего-то не хватает, и теперь понял, чего именно. Ему нужна была женщина. И не любая, а та, для которой его интересы и интересы его семьи будут превыше всего. Только сейчас, когда Нисса заявила об этом с такой твердостью, он наконец понял главное. Он старался быть Говардом – ради деда, но Говардом он не был. Он – Вариан де Уинтер, пятый граф Марч!

Улыбнувшись, он сказал:

– Мой дед свел нас ради своей выгоды, Нисса. Но, сам того не зная, он оказал мне величайшую милость.

Взгляд его темно-зеленых глаз потеплел.

– Какую же милость он вам оказал? – спросила Нисса, нервно ерзая у него на коленях. Она смотрела прямо в глаза графу и не могла отвести взгляда.

– Он подарил мне вас, – тихо сказал Вариан де Уинтер. Большим и указательным пальцами он взял прядь ее волос, наслаждаясь их шелковистой гладкостью. Потом поднес прядь волос к губам и поцеловал.

У нее перехватило в горле, а сердце принялось выбивать лихорадочную дробь. Девушку пугала его близость.

Он медленно протянул руку, расстегнул золотые застежки ее розовой бархатной накидки и откинул назад подбитые мехом полы. Погладил лицо, с томительной медлительностью провел пальцами по ее стройной шее.

– Нисса, король приказал скрепить наш брак сегодня же. Будь моя воля, я бы не спешил, чтобы мы могли бы сначала лучше узнать друг друга. Я хотел ухаживать за вами, как ухаживает мужчина за женщиной, которой восхищается и которую надеется назвать однажды своей женой. Увидев вас впервые, я все время искал такую возможность, но ваша семья охраняла вас очень строго. Теперь мы муж и жена по закону, но все не так, как мне мечталось. Утром король в любом случае потребует, чтобы ему представили доказательство, что наш союз должным образом скреплен. И, если он его не получит, мы закончим наши дни в Тауэре.

– Как повезло Генриху Тюдору, – едко сказала Нисса, – что герцог Клевский не потребовал подобного доказательства консуммации брака его сестры с нашим лицемерным правителем.

Ей было не по себе. Конечно, Вариан де Уинтер был очень красив и казался неотразимо очаровательным. Но ведь она его совсем не знала! Он для нее чужой, что и говорить.

– Расскажите, что говорила вам матушка о той страсти, что испытывают друг к другу муж и жена, – продолжал Вариан де Уинтер, осторожно поднимаясь на ноги и заставляя встать Ниссу. Он снял с нее накидку, бросил ее на стул. Развязал свой халат и положил его туда же. Два бархатных одеяния легли рядом, темно-зеленое и розовое, и мех соболя смешался с мехом горностая.

Нисса смотрела на него большими глазами.

– Моя матушка полагала, что подобные знания излишни, пока у меня не будет брачного договора, – ответила она, собравшись с мыслями. – Разумеется, дамы из свиты королевы сплетничали о всяких таких вещах, но я не знаю, что там правда, а что нет. Боюсь, милорд, что я прискорбно невежественна в вопросах страсти, поскольку ничего подобного не испытывала. У меня никогда не было поклонника.

Она и вправду девственница, подумал он. Разумеется, как же иначе. Порядочная девушка достойных родителей, выросшая на лоне природы. Когда он целовал ее сегодня, это было в угоду королю. Когда во время венчания их губы на краткий миг соприкоснулись по приказу архиепископа, это также было в угоду собравшимся. Теперь же он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал Ниссу ради их обоюдного удовольствия. Ее губы сразу же сделались мягкими и податливыми. Хороший знак!

К его удивлению, она не стала закрывать глаза во время их поцелуя.

– Будет приятнее, если вы закроете глаза.

– Почему?

Поразмыслив минуту, он сказал:

– Не знаю, но это так, Нисса. Не хотите ли попробовать еще раз, только с закрытыми глазами?

Вместо ответа она закрыла глаза и потянулась к нему сложенными бантиком губами. Он тихо засмеялся, и она открыла глаза.

– В чем дело?! – воскликнула Нисса. – Отчего вы надо мной смеетесь?

Мне и без того страшно, возмущенно подумала она. Зачем он строит из себя знатока?

– Я вовсе не смеюсь над вами, – уверил граф. – Но вы такая восхитительная, что я совершенно счастлив. А теперь закройте-ка глаза опять.

Она подчинилась, и он снова ее поцеловал – очень нежно, прижимая ее к груди. Ему пришлось выдержать целую битву с самим собой, чтобы не обнимать ее слишком крепко и настойчиво. Потребовалось проявить немалую выдержку, чтобы сохранить спокойствие – положение было доселе незнакомым для него и, вероятно, пугающим для нее.

У Ниссы на краткий миг закружилась голова, и она прильнула к нему, чувствуя прикосновение его теплых губ к своим губам. Девушка глубоко вздохнула. Действительно, так лучше, когда закроешь глаза, хотя, как и граф, она не могла объяснить почему. Преисполнившись отчаянной храбрости, она обвила руками его шею. Он обнял ладонями ее лицо и стал покрывать его ласковыми, невесомыми, точно перышко, поцелуями. Его губы коснулись ее трепещущих век, лба, щек, кончика носа и, наконец, снова губ. На сей раз их прикосновение было более настойчивым, однако Ниссе это понравилось. Она привстала на цыпочки, чтобы продлить поцелуй. Странное ощущение родилось в ее теле, незнакомое доселе, такое… такое… Ох, почему же она никак не могла найти слово, чтобы его описать?

Он отнял руки от ее лица. Сомкнув их на талии Ниссы, он слегка приподнял ее так, что их губы оказались на одном уровне, и их поцелуй сделался глубже. Но потом он поднял Ниссу выше, и она на краткий миг смогла посмотреть графу в лицо сверху вниз, прежде чем он осторожно поставил краснеющую девушку на ноги.

– Вы никогда раньше не целовались по-настоящему, правда? – спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Но вы быстро учитесь, любовь моя!

– А вы довольны этим или нет, милорд? – шепотом спросила она, слыша взволнованный стук собственного сердца.