В этом имелся смысл. Даже к самым нормальным из демонов я бы не повернулась спиной – никогда не знаешь, что взбредет им в голову в следующую минуту, а ни запретов, ни инстинкта самосохранения, твердо говорящего «нет», для них не существовало. Смерти… Их отстраненность, безэмоциональность, как ни странно, делали их чуть ли не самыми адекватными существами по ту сторону Границы. Пока они не сходили с ума и не сжигали целые провинции, как Ноал.

Появление Диза не застало меня врасплох. Сложно удивиться, когда загодя чувствуешь расплывающийся в воздухе аромат нарциссов и могильный холод.

– Я знаю, что ты здесь, – сообщила я, не поднимая глаз от справочника. – Если хочешь что-то сказать – говори. У меня нет времени ждать, пока соберешься, мне работать надо.

– Сегодня среда. У тебя выходной.

Пришлось все-таки на него посмотреть. Диз стоял, привалившись к алюминиевому стеллажу. Руки в карманах, сигарета за ухом, и только серые как грозовое небо глаза выдавали злость. Я поежилась. В такие моменты находиться рядом было откровенно неприятно, до пропускающего удары сердца и холодеющих пальцев.

– Я могла сменить расписание.

– Я тоже. Что ты искала у меня?

– Бенедикт сдал?

Скотина. Но надо сказать, «Хантерс» тоже прокололись. Хотели посмотреть, что случится, если подселить демона к демонологу? Они, черт возьми, подружатся!

С самого начала я понимала, что Диз придет. Возможно, даже немного надеялась на это. Но не думала, что он найдет меня через Бенедикта. Все-таки Диз неплохо разбирался в тех, кого причислял к своему малому кругу. Интересно, кем это делало меня? Исключением? Ошибкой?

– Думала, он не расскажет?

– Надеялась, – я вернулась к книге. – Почему бы тебе не спросить в таком случае у Бенедикта, зачем я приходила? Уверена, этой информацией он тоже с удовольствием поделится.

Скрипнул стул, когда Диз сел напротив меня. Я упрямо продолжила чтение – пока чья-то пятерня не легла на страницу, закрывая гравюру. А потом этот демон и вовсе перетащил книгу к себе. Пролистнул до конца статьи и серьезно взглянул на меня.

– Во что ты влезла, Нат?

Почти забывшееся обращение больно резануло по ушам.

– Вопрос скорее к тебе, не находишь? Отдай!

С тем же успехом можно было просить об одолжении скалу. Я потянулась через стол, но потрепанный том отодвинули дальше.

– Сколько тебе лет, черт возьми? Верни. Немедленно.

Мне что, бегать за ним? Обойдется. Резко отодвинув стул, я подошла. Положила руку на переплет, но ее перехватили, ощутимо сдавливая запястье.

– Зачем тебе Ноал?

– Не твое дело.

Диз скептически изогнул бровь:

– Мне кажется, мое.

– Кажется. – Вторую руку перехватили еще на подходе. – Если не отпустишь – ударю, – честно предупредила я.

В такой позе он оказался слишком близко. Настолько, что можно было почувствовать его дыхание. Рассмотреть подрагивающие в свете лампы зрачки. Под его пальцами на моем запястье пульсировала венка, быстро-быстро, выдавая то ли испуг, то ли клокотавшую внутри злость.

– Что ты творишь, Нат?

Страдаю, сплю с незнакомцами, постоянно получаю синяки размером с последнюю версию айфона и пытаюсь играть в расследование в высшем демоническом свете… Причем неизвестно, что смешнее: что я решила, будто могу тягаться с ними, или что пытаюсь до чего-то дойти своими мозгами. Да я ни в одном из девяти прочитанных детективов преступника разгадать не сумела!

– Тебя. Не. Касается, – отчеканила я. – Если ты забыл, напомню: мы даже не друзья. Я не обязана прислушиваться к твоим советам и считаться с твоим мнением. Что бы я ни делала, ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты меня бросил!

Все-таки на крик сорвалась. Не хотела… но остановиться уже не могла.

– И если жалеешь, что теперь не можешь мной управлять, – сам виноват! Но не смей появляться и после стольких месяцев спрашивать, что я творю, не смей делать вид, будто тебя заботит моя жизнь! Ты уже прекрасно показал, что это не так! Да отпусти наконец!

Рука выдернулась из его захвата неожиданно легко, так, что я покачнулась, едва не теряя равновесие. Опираясь на стол, Диз навис надо мной – еще ближе, чем прежде.

– Ты сама так хотела!

Неужели?

– Все, о чем я просила, – это чтобы ты не лгал! Не врал мне в лицо, что тебе надоело! Рассказал правду!

– Ты сама сказала, что не желаешь больше терять времени. Если останешься со мной – на этот раз потеряешь не полгода. Ты потеряешь здоровье. Жизнь! Ради всего святого, Нат, что еще я должен был сделать?

«Еще»?!

Скопившееся раздражение грозило выплеснуться с одним-единственным ударом. За слезы в подушку. За казавшиеся фальшивкой воспоминания. За то, что все еще не могла от него освободиться. Хотелось врезать так, чтобы он почувствовал хотя бы сотую часть этой боли, до хруста в щеке, до сбитых в кровь костяшек…

Вместо этого я его поцеловала. Зубы к зубам, прикусывая губу до крови. Он ответил так же жадно и зло. Запустил пальцы в волосы, притягивая к себе. Никакой нежности, только напор. И плевать, что все ненастоящее, что дело в моей ярости, поделенной на двоих. Если повезет, это поможет мне с ним покончить. Забыть и жить дальше.

– Ненавижу тебя.

Пуговицы рубашки упрямо не поддавались дрожащим пальцам. Бросив попытки, я потянулась к ремню и рванула джинсы вниз. Шею обожгло чужим дыханием, таким же прерывистым, как мое собственное.

– Ненавижу.

Стиснула зубы, когда меня повалили на стол. Лопатки больно ударились о жесткую поверхность. Книга, из-за которой начался наш спор, упала, но никто не обратил на нее внимания. Холод металлических заклепок браслетов там, где только что кожи касался подол платья – и воздух в легких кончился. И не только он. Силы тоже внезапно покинули, осталось лишь на то, чтобы обхватить ногами его бедра и повторять, как мантру, как заклинание, которое наконец должно заставить меня поверить:

– Ненавижу…

Осознала себя я все там же. В библиотеке. В его объятиях. Щека оказалась прижата к теплой фланели, помутнение схлынуло, оставив после себя опустошенность. Понадобилось несколько секунд, чтобы распознать смысл тихо произнесенных слов:

– Я скучал по тебе.

Судя по тону, признание далось ему легко. С другой стороны, это же Диз. Он никогда не скажет то, что ему неудобно. Или невыгодно. Стоило это понять, как злость вспыхнула по новой.

– А я не скучала, – отрезала я.

Отпихнула его и сползла со стола. Сделала пару шагов на нетвердых ногах. Поправила платье. Подняла с пола «Семьдесят два правящих рода Ада», что я столкнула, когда… Я прикрыла глаза. Не будем об этом. В моей жизни было слишком много ошибок, чтобы их все обсуждать. Я обернулась: Диз наблюдал за мной, собранный, готовый в любой момент отнять у меня книгу. Еще до того, как он сделал первый шаг ко мне, я нашла выход.