litbaza книги онлайнДетективыДочь Афродиты - Филипп Ванденберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 70
Перейти на страницу:

Последовали бурные аплодисменты, а Ксеркс, усмехнувшись, снова спросил Мардония:

— Сладкие как мед, говоришь?

— Как мед! — заверил его кузен.

Царь постучал скипетром и посмотрел на брата исподлобья.

— Хитрец ты, однако. Обещаешь мне сладкие фрукты, а сам мечтаешь только о том, как бы побыстрее стать наместником новой провинции.

Мардоний рассмеялся. Он и не собирался опровергать эти слова. Все знали, что полководец спит и видит себя на посту, о котором мечтали многие из окружения Ксеркса, и поэтому льстил своему повелителю как только мог.

— О повелитель, царь царей! Ты самый великий не только среди живущих персов, но и среди тех, которые еще не родились. Мы покорили индийцев, эфиопов, ассирийцев и многие другие народы, и они ничего не смогли сделать против нас. Так почему же ты хочешь пощадить греков, которые опозорили наших славных предков? Я спрашиваю тебя: почему ты боишься их? Разве мы не победили ионийцев, дорийцев, эолийцев и остальных греков на побережье Азии?

Царь захихикал, взял золотой сосуд с кисло-сладким айвовым соком и стал пить, беспокойно поглядывая по сторонам. Артабан, его мудрый дядя, тощий старик с длинной седой бородой, сказал предостерегающим тоном:

— Ксеркс! Я уже предупреждал твоего отца Дария, чтобы он не шел против скифов, людей, которые даже не живут в городах. Дарий тогда не послушал меня и вернулся не солоно хлебавши, с огромными потерями. А теперь ты, царь царей, собираешься выступить против народа, мужчины которого еще храбрее, чем скифы. Ты хочешь пересечь Геллеспонт и с многотысячным войском вторгнуться в Европу. Но я спрашиваю тебя и всех собравшихся: что произойдет с нами, если шторм разрушит наши корабли или врагам удастся потопить их? А ты, Мардоний, сын Гобрия, бойся недооценить народ эллинов. Вспомни наше поражение под Марафоном!

Ксеркс наморщил лоб, так что посередине его вздулась темно-синяя жилка.

— Артабан! — возмущенно крикнул царь. — Ты — брат моего отца, и только это вынуждает меня не обращать внимания на твои недостойные речи и сохранить тебе жизнь. Но я, Ксеркс, сын Дария, жестоко накажу афинян — мужчин, женщин и детей!

Его взгляд скользнул по измученным пленникам, которые дремали перед палаткой.

— Кто они такие?

Один из придворных опустился перед царем на колени, поцеловал его ноги и сказал:

— Повелитель, они все заслужили смерти!

— Что натворил вон тот? — Ксеркс указал на безбородого молодого человека в рваной набедренной повязке, изо рта и носа которого текла кровь.

— Его поймали на воровстве прямо в лагере! — объяснил придворный.

— В жернова его! — рявкнул Ксеркс и указал на чернобородого.

— А этот?

— Торговец тканями из Магнезии. Был на службе в персидской разведке. На самом же деле оказался шпионом греков.

— В жернова его! — крикнул царь, но тут же передумал и приказал: — Подождите! Подведите шпиона ко мне!

Эякида подтащили к царю, и тот разбитыми в кровь губами поцеловал его ноги.

— Значит, ты греческий шпион, — начал Ксеркс. — А кто давал тебе задания?

— Фемистокл, афинянин, — ответил измученный пытками торговец.

— Афинянин… — задумчиво повторил царь. После небольшой паузы он неожиданно сказал то, что поразило всех придворных, которые внимательно слушали разговор: — Я дарую тебе свободу. Я пошлю тебя к афинянам, чтобы ты сообщил им, как вооружился Ксеркс, собираясь отомстить за своего отца Дария. Посадите его на повозку и прокатите по всему лагерю. Потом покажите ему персидский флот в Галикарнасе, дайте корабль и пусть плывет в Элладу, чтобы посеять страх и ужас по всей стране эллинов.

Два раба приковали Эякида к сиденью возницы, и Терилл повез его по лагерю.

— Вот, смотри на все это! — кричал Терилл, гоня лошадей по долине, забитой палатками и загонами для животных. — И запомни, что я тебе скажу!

Словно сквозь пелену смотрел Эякид на мощь персидской армии. Он едва ли слышал цифры, которые ему называл начальник разведки. Тот сказал, что у них один миллион семьсот тысяч пехотинцев, восемьдесят тысяч всадников и двадцать тысяч арабов и ливийцев. И еще десять тысяч слуг, рабов, евнухов, наложниц и поварих. Кроме того, они располагают невероятным количеством тягловых животных — буйволами, верблюдами и лошадьми. А индийских собак у персов столько, что пришлось освободить от оброка четыре деревни, обеспечивающие для них корм.

Заметив, что Эякид ничего толком не видит и не слышит, Терилл остановился, зачерпнул воды из корыта и плеснул магнезийцу в лицо. Тот очнулся и посмотрел на персидские орды широко раскрытыми глазами. Терилл продолжил поездку.

От южного конца лагеря Терилл поехал в Галикарнас. С запада ветер нес облака пыли, и Терилл, натужно хрипя, с трудом перекрывал грохот повозки:

— Раскрой глаза, старик! — кричал он против ветра. — Не упусти ничего из виду. Сухопутные войска я тебе показал. А сейчас ты увидишь еще и наш флот! На рейде стоят тысяча двести кораблей по двести человек на каждом, столько же кораблей с тридцатью воинами на борту и три тысячи кораблей по восемьдесят членов экипажа. Запомни цифры, слышишь, старик? Запомни точно и сообщи афинянам, что ты тут видел!

Эякид был почти не в состоянии держать голову. Каждый камень на дороге, каждая яма отдавались болью в затылке. Он бился о сиденье, к которому был прикован спиной, и уже стал сомневаться, перенесет ли эту поездку до бухты Галикарнас, попадет ли в Афины и увидит ли снова своего сына Медона.

Дафна привела архонтов ареопага, свидетелей и целую толпу любопытствующих, которые не побоялись поехать с ней, к тому месту, где, как она помнила, был зарыт клад варваров. Даже сейчас это место нетрудно было найти. Ориентиром служили три высоких темных кипариса.

Она держалась уверенно, но в душе молила богов, чтобы клад варваров остался там же. Раньше Дафна боялась выдавать эту тайну. Ей не хотелось рассказывать о преступлении, совершенном Каллием, потому что в Афинах и так уже сомневались в его порядочности, узнав, при каких загадочных обстоятельствах погиб священник. Она опасалась быть втянутой во что-нибудь темное и грязное и поэтому упорно молчала. Но сейчас Дафна рассчитывала на удачу, ибо только клад мог спасти ее. Если его обнаружат, то подтвердятся ее показания и с нее снимут тяжелое подозрение.

— Вот, — сказала гетера. — Он должен быть здесь!

Архонт-эпоним кивнул. Остальные архонты окружили место, и двое рабов начали копать.

Фемистокл стоял с противоположной стороны образованного людьми круга и, наблюдая за гетерой, думал: «Неужели Дафна блефует? Или все-таки нет?» Эта уверенная в себе молодая женщина, наделенная умом более щедро, чем большинство афинских чиновников, была способна на все. Может быть, она придумала всю эту историю, чтобы избежать наказания? Но разве она не рассчитывала на то, что архонты проверят ее показания? Сосредоточенная и серьезная, Дафна не удостоила Фемистокла ни одним взглядом.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?