Его безжизненное тело с тошнотворным стуком упало на землю, и нож со звоном вывалился из обмякших пальцев. Мог ли мертвый демон со сломанной шеей каким-то образом вернуться к жизни и убить меня? Наверное, нет, но я не собиралась повторять старую ошибку во второй раз. Дотянувшись до бедра, я вытащила свой меч и одним быстрым движением отсекла ему голову.

Некоторые люди ахнули и отшатнулись, отводя взгляд, но большинство из них даже не шелохнулись. Они смотрели на поверженного демона со жгучей ненавистью, которая была написана на их лицах.

– Мы пришли, чтобы отвезти вас в Город Ангелов. Свободным душам здесь не место, – сказала я, а затем резко повернулась, заметив движение белых крыльев.

Линкольн.

Мой муж прорезал забор с такой легкостью, словно тот был сделан из масла. Дыра получилась достаточно большой, чтобы через нее можно было пролезть, но, вместо того чтобы бежать навстречу свободе или плакать от радости, люди просто смотрели на меня заплаканными глазами, полными горя.

Вперед вышла девочка с ярко-рыжими волосами. На вид ей было лет двенадцать.

– Ты думаешь, что я оставлю свою маму и бабушку в этой дыре?

Она напоминала меня в те годы, когда я только переехала в Город Демонов: ожесточенная и бескомпромиссная. Я проследила за ее взглядом и увидела, что прямо напротив нас за забором стояла женщина с рыжими волосами и красной меткой на лбу.

Это было несправедливо. Демоны заставляли людей подписывать пожизненные рабские контракты за такие простые вещи, как работа, деньги, власть, машины, еда или исцеление. Вещи, которые можно было бы отработать за один год или около того.

Это. Было. Несправедливо.

– Твои мать и бабушка сделали свой выбор, когда решили перейти на сторону зла, но у тебя все еще есть шанс. Несомненно, твоя семья согласится с тем, что тебе лучше жить в Городе Ангелов без них, чем остаться здесь и стать рабыней какого-нибудь демона. Сейчас это твоя единственная альтернатива.

Слова Линкольна повергли меня в шок. Он всегда ненавидел это место, этих людей. Он не понимал, почему они соглашались на рабский контракт. Это было неудивительно, потому ему никогда не приходилось жить в Городе Демонов. Но я жила здесь. Я все понимала. Я была на их месте.

Какого черта мы продолжали играть по правилам, которые установили демоны?

– Иди с ними, детка, – всхлипнула рыжеволосая женщина, и Линкольн воспринял это как сигнал к действию, схватив девочку за руку. Я знала, что он запихнет ее в автобус, даже если она будет вырываться и кричать.

– Нет. Мы не будем разделять семьи, – прорычала я, и на лице Линкольна отразилось искреннее замешательство.

Я повернулась к людям с рабскими метками. Они прижимались к решетке, тихо оплакивая своих близких.

– Я отказываюсь играть по правилам демонов! – крикнула я. – Если вы готовы уйти, бросить все, что имеете, и начать новую жизнь в Городе Ангелов, то я призываю вас покинуть это место. Я не могу дать вам работу или жилье, но, по крайней мере, вы сможете оставить этот кошмар позади.

Линкольн издал сдавленный звук, но было слишком поздно. Меня окружил водоворот из счастливых слез, восклицаний и ропота. Люди выбежали из клетки, чтобы воссоединиться со своими родными.

Обернувшись, я увидела архангела Михаила, который стоял за спиной Линкольна с непроницаемым выражением лица.

– Но, Бриэль… ты не можешь этого сделать, – пробормотал Линкольн.

Я посмотрела на Михаила – лидера Армии Падших.

– Я только что это сделала. По своей собственной воле я решила предоставить безопасное убежище любому человеку, который этого захочет. Если Бог со мной не согласен, он может поразить меня громом прямо здесь и сейчас, – я положила руку на бедро, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Михаил ухмыльнулся.

– Я вижу, общение с Эмберли не прошло бесследно.

Линкольн повернулся к архангелу:

– Мы ведь не можем их забрать, верно? Демоны придут за своими рабами. На границе развернется полномасштабная война.

Михаил положил руку ему на плечо:

– Мы уже на войне, сынок. И как сказала Бриэль, она вольна помогать всем, кому захочет, – архангел обернулся и подмигнул мне. – Должен сказать, что за все годы моего знакомства с Создателем я ни разу не видел, чтобы он поразил кого-то молнией.

Я залилась краской. Ладно, может, мне не стоило дразнить Бога, но в тот момент это казалось уместным.

– Значит, они могут пойти с нами?

Михаил развел руками:

– Я не знаю, где и как найдем жилье, еду и одежду для такого количества людей, но мы что-нибудь придумаем.

По моему телу разлилось ощущение полной эйфории. Я сделала то, что хотела, и это было невероятно.

– Нам понадобится больше автобусов, – вдруг опомнилась я.

– Я позвоню Рафу, – смиренно ответил Линкольн и окинул меня таким взглядом, словно до этого момента он не осознавал, что женился на сумасшедшей.

Перешагивая через трупы демонов, я помогала семьям забраться в автобус, который направлялся в свободное будущее. Подняв взгляд в небо, я задалась вопросом: наблюдает ли за мной мой отец? Я надеялась, что он гордится мной, потому что я только что подкинула Армии Падших много новой работы.

Нам удалось перегнать двадцать автобусов со свободными душами и рабами в Город Ангелов, прежде чем демоны перекрыли границу. Весть о моем предложении распространилась по всему городу, и толпы людей стеклись к парку, чтобы воспользоваться этим шансом. Большая часть студентов Академии Нечестивых тоже решила уехать. У нас не было другого выбора, кроме как высадить всех беженцев в четырех больших парках в Городе Ангелов и пообещать, что мы придумаем, как накормить и одеть их.

В ту ночь появилась добровольная десятина. Это была идея Рафаила. Жители Города Ангелов могли пожертвовать десять процентов своей одежды, еды, денег, – всего, что они бы пожелали выделить для наших новых гостей. Результаты оказались просто поразительными. Я была горда быть частью этого города. Местные жители оправдали все мои надежды, и даже больше. Они приносили старые матрасы, палатки, одежду, радиоприемники, косметику, игрушки для детей, еду и деньги. Люди жертвовали свое время, услуги парикмахера, зачарованные пончики и все, что только можно было вообразить. Я наблюдала за происходящим со стороны, стараясь не расплакаться при виде такого впечатляющего проявления доброты.

Один человек, которому принадлежала старая фабрика по производству обивочного материала, пожертвовал все свое здание. Он объяснил, что фабрика принадлежала его семье более ста лет, и теперь она наконец-то могла принести реальную пользу. Это было пятиэтажное здание на окраине города, способное