Немного, конечно. Бесплатная информация как бесплатная медицина: вроде есть, а пользы немного.

Школа с золотой медалью, год работы слесарем-сборщиком, потом два года армии. В восемьдесят втором дембель, сразу поступил в один из самых престижнейших вузов страны, из которого в восемьдесят восьмом был исключен за распитие спиртных напитков.

Какая-то нелепая подстава, донос двух однокурсников, которые раньше в стукачестве не были замечены. Странное происшествие, наделавшее много шума.

Исин получила новый запрос, на этот раз Ника интересовало все, связанное с институтскими годами Кирсана.

Снова не густо. Учился, хорошие отметки, четыре года был одним из лучших, — вспоминали очевидцы событий на каких-то калмыцких форумах, просканированных Исином. Вроде не пил, отмечали бывшие сокурсники в своих жежешечках.

В восемьдесят восьмом все произошло стремительно. Донос, собрание, исключение, попытка восстановиться.

И тут началась настоящая война, длившаяся почти полгода.

К делу подключались все новые и новые люди, которые раньше никогда не слышали про Илюмжинова. Одни его защищали, другие, наоборот, делали все, чтобы он не смог восстановиться в институте.

Открытые письма председателю КГБ, министру иностранных дел и председателю ЦК КПСС. Шум на всю страну, и все из-за какой-то студенческой пьянки. Нашла коса на камень, как скажет потом в одной частной беседе проректор института, отказавшись, впрочем, делиться подробностями.

Зато ими готов делиться «Синдикат Д», запросивший за более детальную информацию десять тысяч долларов.

Самый дешевый пакет, при желании у них можно и на миллион долларов сведений накупить. У Ника денег не было, только любопытство. И теперь вполне обоснованно появилось желание заработать, чтобы потом потратить.

На следующий день после встречи с Зазой, едва проснувшись, Ник зашел в спальню наемника.

Одна из немногих комнат, в которых закончен ремонт. Верх дизайнерской мысли: стены, отделанные под бревно, потолок с металлическим отливом, всюду какие-то выгнутые торшеры, икеевские тумбочки. На стене плазма, правда, гораздо меньших размеров, чем в зале. Рядом с ней копия «Девятого вала» Айвазовского, а с другой стороны самурайский меч в ножнах. С потолка свисает люстра.

На полу шкура белого медведя. В области челюстей — китайские тапочки-сланцы, а в районе зада — автомат Калашникова, два мобильника и пустая бутылка из-под виски.

Не хватает только балдахина над кроватью.

— Хохол! Хохол!

— Да! — раздался измученный голос откуда-то со стороны кровати.

— От Зазы не звонили?

— Йопта, десять утра, кто в такую рань звонит?

Ник потоптался у входа, размышляя, стоит ли продолжать разговор, и пришел к выводу, что стоит.

— Просто мне эта работа нужна.

— Нужна — значит, получишь.

— А если не получу?

— Получишь, конечно. Иначе Заза с нами и встречаться бы не стал.

— Он разве не твой друг? — с сарказмом поинтересовался Ник.

— Йопт, отвали, мужик, я спать хочу. Десять утра, охренеть с тебя не надо! Я лучше контракт расторгну и выгоню тебя!

Еще немного потоптавшись, Ник решил не усугублять и ретировался на кухню завтракать.

Яичница с колбасой и чай с пряниками. Неплохо, хотя еще совсем недавно была возможность завтракать в ресторанах и не заморачиваться по поводу скорлупы, попавшей в сковородку, или отсутствия в доме сахара.

Да уж, правду говорят, что деньги зло, но на них можно купить очень много добра.

Насчет работы Хохол оказался прав. Вечером того же дня связной передал Нику флешку, где кроме аниме и роликов с ютуба находилось пятьдесят тысяч долларов в виде задания, которым последнее время многие хакеры зарабатывали на жизнь, и вполне неплохо.

Модификация вируса «Стакс».

Цель задания — автоматизированные системы управления какого-то станкостроительного завода в Польше. На флешке находились исходники вируса, данные о железе, которое использовало АСУ, сведения о программном обеспечении (исходники операционной системы и необходимых драйверов устройств), плюс еще несколько вводных о системе безопасности.

Ник раньше никогда не занимался модификацией «Стакса», хотя слышал про него немало. Этот вирус не устраивал пожаров в системных блоках, как это обычно бывает в неокрепших боевиках, но действительно портил железо, в зависимости от модификации перепрошивая биос, уничтожая носители информации, короче, доставлял серьезные проблемы. «Стакс» пользовался популярностью в «серых войнах», которые обожали вести между собой крупные и мелкие корпорации.

За последние пару недель цены на модификацию «Стакса» выросли вдвое и даже втрое. Не удивительно, что Заза согласился помочь. Похоже, на рынке дефицит рабочих рук.

Выполнить работу, рассчитаться с Хохлом, потом… ну нет, потом будет потом. Рано пока длительные планы строить.

Вирус «Стакс» был написан на трех языках — лиспе, С++ и ассемблере. Ник знал все три, хотя предпочитал кодить на ассемблере. С него и начал, рассчитывая закончить в течение двух-трех дней.

Два дня парень провел, разбираясь в том, как взаимодействуют все три части кода. А на третий день понял одну очень важную вещь — он до сих пор не понимает, как этот вирус вообще можно модифицировать.

— Я не смогу выполнить эту работу, — признался он скорбно.

— Почему? — спросил Хохол, ставя на паузу фильм, который смотрел.

Он сидел на диване перед огромной плазмой, на экране застыло изображение Джека Николсона. Треники с полосками, клетчатая рубашка, цепь златая с пулей, на коленях пульт от телевизора и автомат Калашникова. Рядом три мобилы, брелок с ключами.

В одной руке сигара, в другой коктейль — судя по двум бутылкам на столике, от вискаря и кока-колы.

«Да, мы умели отдохнуть красиво…»

— Потому что код этого вируса написан на трех языках. То есть три куска кода, которые должны между собой не просто взаимодействовать, а… в общем, надо либо знать все три языка и понимать архитектуру тех устройств, под которые делается модификация, либо…

— Подожди, подожди, — обеспокоенно прервал его Хохол. — Можно короче и понятнее?

— Можно, — кивнул Ник. — Я не смогу выполнить эту работу.

— Ну… — Хохол на несколько секунд задумался, его лицо сначала показалось Нику озабоченным, а потом заметно погрустневшим.

За окном уже стемнело. В открытую форточку доносились далекие завывания автомобильной сигнализации.

Глоток коктейля помог Хохлу собраться с мыслями и дать совет:

— Тогда найди того, кто сможет это выполнить.

— Для такой работы нужна команда. Сработанная команда людей, которые могут писать на этих трех языках.