С помощью своих братьев я смогла дойти до Виктора, и меня волновал только один вопрос сейчас:

-Где эта мразь? -спросила, смотря в холодные глаза Виктора.

-Если ты про своего еб... -он остановился, услышав мой смешок.

Неужто в нём ревность заиграла? Чёрт, он же уже говорил, что брезгует мной, а теперь он прав! Теперь я точно грязная, и ничего не сможет меня отмыть от этой грязи. Никакое крещенское купание! Да и то, что я хочу сделать, тоже не сможет успокоить мою душу, но отомстить я точно смогу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Что нравится мне в Викторе, это его умение всегда понимать, что к чему. Но сейчас про кого он заикнулся? Не про зеленоглазого же? А вдруг про Сашу? Он что-то знает?

— Если ты про Лапина — Лапу, который тебя заказал выкрасть и держал тут, то он на улице.

Я кивнула и направилась к выходу самостоятельно, шатаясь, как пьяная, и хромая, как инвалид.

— Куда это ты собралась? — Виктор меня поймал.

— Куда надо! — я попыталась вырваться. Виктор какое-то время держал меня, внимательно смотря в лицо, потом отпустил:

— Иди, посмотришь, как его наши парни бьют. Будет легче. Можешь поучаствовать.

— Пистолет… — выдохнула я, шатаясь.

— Обойдешься, — покачал головой Виктор. — Мне ещё с ним побеседовать надо, — он взглянул на моих братьев, стоящих рядом. — Проследите за ней, пусть выйдет подышит. Но чтобы без глупостей.

Тимур и Макс шли за мной, но не трогали. Сейчас я просто на адреналине двигаюсь, это понятно, и этого хватит, чтобы добраться до урода. Я была очень довольна, увидев его таким, на коленях, с разбитым лицом. Но мне не нравится, что он ухмыляется, и его ухмылка стала ещё уродливее, как только он увидел меня. У него точно такая же была ухмылка, когда раз за разом он проникал в меня, когда бил и заставлял смотреть на него.

Теперь били его. Но он всё равно ухмылялся и пялился. Когда я подошла, мужчины, бившие этого урода, остановились. Но далеко отходить не стали. Мне хватило сил дойти до него, и даже наклониться к его лицу, так, чтобы он видел мои глаза. Я знаю, как сейчас выгляжу, но также знаю, что глаза сейчас у меня точно такие же, как у Тимура, когда он в бешенстве, как у отца, когда тот в злости. Наши глаза, они умеют пробуждать страх в людях, и только поэтому я их столько лет ненавидела, но не сейчас. Сейчас они смогли стереть ухмылку с лица моего обидчика.

-Ты помнишь мои слова? -просила я его безжизненным голосом. Усмехнулась, когда тот не ответил, но увидела, как его кадык дёрнулся от этих слов. -Конечно, помнишь.

-Твой муженёк не просто так оставил меня в живых. Он знает, что нам есть о чем побазарить, -проговорил урод уверенно, но в его голосе улавливались нотки страха.

-А я не мой муженёк, и мне абсолютно наплевать, что может за этим последовать, -сказала я и выпрямилась в полный рост.

Я знала, что Тимур и Макс не позволят мне сделать задуманное, но я и не собиралась спрашивать разрешения. Было достаточно увидеть пистолет у Макса, чтобы решить, что я смогу им воспользоваться.

Я вернулась к Максу, сделала вид, что плачу и хочу его обнять, и вытащила засунутый за пояс его брюк пистолет. Но не тут-то было! У братьев хорошая реакция. Меня тут же схватили за руки. Тимур схватил так, что чуть кисть мне не сломал. Я успела отбросить пистолет в воздух, так, что он упал к ногам урода. Всё происходило быстро. Урод дёрнулся, свалившись вниз, охранявшие его мужчины успели среагировать: один из них пнул ногой пистолет от руки урода подальше, ругнувшись:

— Вот овца тупорылая!

Это он про меня. Возможно, он прав. Нужно было крепче держать пистолет.

Теперь они ставили урода обратно на колени и били. Тимур бросился им помогать, а вот мы с Максом наперегонки рванули за отлетевшим стволом.

— Коть, не дури! — орал Макс, понимая, что я уже схватила пистолет.

— Даже не думай! — брат хотел заломать мне руку, но тут кто-то врезал ему в голову сзади, Макс отшатнулся и упал на одно колено. Ударившим Макса был Саша!

— Давай, зажигалка, ты сможешь! Тебе это нужно!

Голубые глаза смотрели твёрдо. Он меня понимал. Я сразу направила дуло в сторону мудака и нажала на курок. Безумное везение, но пистолет был снят с предохранителя. Громкий “бабах”, несколько секунд и вот уже мразь валяется у моих ног с простреленной грудью.

Видела глаза Тимура, глаза мужчин, стоящих рядом. Тот, кто назвал меня тупорылой овцой, кажется, онемел.

Тошнота тут же начала давить на горло, и меня вырвало. Я не была готова видеть такое. Думала, что смогу выдержать, но ничего не вышло. Я снова начала отключаться, но прежде услышала ругательства Тимура. Меня обняли чьи-то руки. Это Саша. Он жив! Значит, он тоже был тут, где-то рядом. Его тоже держали здесь и били, как и меня. Он пострадал, но теперь всё в порядке. И именно он помог мне!

— Котя, сук! Отойди от него! — это кричит Макс.

— Катька! Ты что делаешь? Он же!.. Убью!!! — почему-то ревет Тимур.

Хочу сказать им, что всё в порядке, объяснить, что это мой Саша, но теряю силы, а вместе с ними и сознание. Но я в надежных руках…

Виктор 

— Виктор, там пиздос! — в ангар залетел Муха. Вот так мухой и залетел. Глаза выпученные. Пиздос, значит? А до этого как было? Серега, наверное, читает мои мысли. Он спросил: 

— Муха, епт, а до этого было заебись? 

— Там реально всё хуево. Катя эта застрелила Лапу! 

— Просил же подождать… — я вздохнул. — Мне с ним ещё поговорить надо было. Теперь как мне этот чудный бизнес на себя переписывать? Ждать, когда вдова в наследство войдёт?  

Значит, придётся ехать, всё ей объяснять. 

— Да это не всё ещё… — Муха растерялся, не ожидая такой спокойной реакции на новость. Но, судя по всему, сказал он далеко не всё. Я сбросил своего юриста, который висел на линии, выясняя для меня вопросы собственности, убрал телефон. 

— Илья? 

— Да там… Катька в отключке, Зверь ранен, а Андрей Сокола вашего пристрелил. 

Ни хрена себе поворот. Переглянувшись с Серым, мы выбежали за Ильей на улицу. Андрей стоял у реки, смотря в воду. Чуть поодаль Катя на руках Зверя, зажимающего бок. А мы и выстрелов не слышали. Река рядом шумит, бьется о лес, да и от перестрелки все подоглохли.