— Виктор, там к тебе ломятся. Ну эти, двое… Два дебила — это сила, — только добавил он, когда понял, что эти двое умудрились пройти. В ангар прорвались Тимур Зверь с Самойловым. Судя по всему, сломали дверь.

— Катю похитили!!! Кто? — прорычал Тимур.

— Вот, выясняем, — спокойно заметил Серёга. Я пояснил ещё более детально:

— Зверь, видишь, человек на полу? Он знает, где Катя, но не говорит. Поможешь расслабить человека, чтоб ему легче было выска…

Я не успел договорить, маркухин Тимур подхватил Бранского, поднял над головой и бросил в стену.

— Сука и есть Зверь… — с уважением оценил Илья. Самойлов спросил:

— А второй связанный кто? — он показал на Соколовского. Не дав возможности птичке спеть, я ответил за него.

— Этот нам весь вечер в подробностях рассказывает, как сношался с Катей.

— Не уверен, но мне, наверное, пох… — задумчиво пробормотал Самойлов. А вот Тимур слышал. Чего я и хотел. Он развернулся, прорычав «убью» и попер на птичку. Соколовский отступил, с разбитых губ сорвалось:

— Вот бля…

Тимур всёк ему в печень. Сокол упал на пол. Сергей, понимая, что такими ударами можно все внутренние органы человеку порвать, перенаправил Зверя обратно на Бранского.

— Этот пусть полежит, а тот, которого ты об стену – надо, чтоб он заговорил.

— Я понял, — кивнул Тимур. Мы здесь умеем раскрывать в людях заложенный в них потенциал. Бранский заорал в ужасе:

— Всё знаю! Всё расскажу! Но гарантировать не могу, что заказчик условия не поменял! Бляха! Уберите Зверя!

Бранский рассказал, что Катю, скорее всего, сейчас держат на лесопилке, недалеко от реки. Я сразу понял, кто заказчик. Связной продолжил. Убить Катерину планируется утром. Её подвесят над готовым для сплава связанным

лесом. А снайпер должен перебить верёвку, когда мы полезем девушку спасать. А что мы придём и полезем, заказчик уверен. Знает, что я всегда приезжаю сам со своими парнями. Он сообщил бы нам, куда надо ехать, а потом поставил бы перед фактом. Сам собирался наблюдать из безопасного места.

— Скот, — покачал головой Серега, — Виктор, это кто? Лапин?

— Он, — я кивнул. — Больная на всю голову скотина. Озабоченный скот. Так ему снайпер нужен? — повернулся я к Бранскому.

— Я снайпер, — подал голос Сокол.

— Что с тебя сейчас толку, — заметил Самойлов. Птицу мы, действительно, поломали. Но пальцы и руки целы. Сокол с трудом сел, подвигал пальцами на правой руке.

— Справлюсь. Место знаем, время тоже. Так понимаю, с Виктором этот Лапин свяжется, пригласит. А мы заранее приедем. Я приеду. Осмотрюсь на местности, смогу определить, какую позицию займёт снайпер. Сниму его, если он уже там.

— Надо заранее, — прорычал Зверь. — Так Катькой рисковать нельзя. Один выстрел, и её похоронит под этим лесом.

— Понятно, заранее… — Соколовский опять сплюнул кровь. — Если выйдет не допустить, чтоб её подвесили, понятно, лучше с лесопилки забрать.

— Станет Лапин менять условия? — спросил у меня Серега.

— Он скотина тупая и ленивая. Для него отказ связного и предоставление нового — лишняя морока. Но ему должны будут порекомендовать всё изменить. Выдвигаемся на лесопилку прямо сейчас.

— Мы с вами, — быстро встрял Тимур.

— С нами, с нами, — не стал спорить я, посматривая на Самойлова.

— Я тоже еду, — кивнул он.

— Руки развяжите, — рявкнул Соколовский, в который раз поднимаясь с пола. — Я бы не дал себя взять, если бы не хотел! Соображайте!

— Ты мог хотеть попасть к нам сюда, внутрь. И выбрал самый лёгкий способ, — предположил я. — Ты внутри. Не думай, что тебе здесь будут доверять, только потому что ты якобы раскаялся.

— Я здесь из-за зажигалки! — прорычал он.

Зажигалка? Так он называет Катерину?

— Тогда ты точно дебил, — констатировал факт Серега. — Не смог определиться, спасать бабу или убивать. Решил сюда, к нам, получить по роже. Если раскаиваешься, — Серега изобразил пальцами пистолет, поднёс к своему виску и «выстрелил», на долю секунды прикрыв глаза и уронив голову на грудь. — Вот твой выход. Мы тут грехи не отпускаем.

— Серый… к нему подошёл Илья, — Давай я ему просто ещё раз всеку, что ты с ним разговариваешь?

— Пальцы не ломать и по лицу больше не бейте, — распорядился я. — У него глаз заплывает, а снайпер нам может ещё пригодиться.

Самойлов подошёл ко мне.

— Виктор, я, может, не совсем понимаю расклад, и что здесь происходит. Но так, со стороны… Ты собрался взять чувака, который должен убить Катю, сняв выстрелом, на место, где всё произойдет. И ты дашь ему винтовку?

Я поманил к себе Серегу, забрал у него ключи от небольшой каморки, взял с собой Максима, открыл дверь, потом железный сейф. Вытащил пистолет, отдал Самойлову.

— Если так переживаешь, будешь всё время рядом с нашей птичкой, за каждым его действием будешь следить внимательно. Если что-то не понравится… пользоваться умеешь?

— Мог не спрашивать, — Самойлов спрятал пистолет под куртку. В импровизированный кабинет заглянул Андрей.

— Виктор, Муха с Серым погрузили наших «гостей», все парни тоже уже собрались. Выдвигаемся?

— Выдвигаемся, — кивнул я, выходя.

— Погнали! — возбужденно рявкнул за спиной Самойлов.

— Молодёжь, — рассмеялся Андрей, — ну погнали, так погнали!

Саша

До определённого пункта мы добрались на машине, дальше пришлось топать пешком. Я хотел сказать, что тело не очень-то и подчиняется мне, но тупо же думать, что это кого-то остановит. Да я не хочу прохлаждаться, пока Катя там. Сука, как так вышло, что я не поехал с ними?

Я не давал повода думать, что могу предать, так в чём же дело...

-Я тебя видел с Катей в её доме, -ни с того ни с сего начал говорить кудрявый пацан.

Видел? Он что, очередной бывший ухажёр Кати, и где же он мог меня видеть?

-Да ну… -сказал без эмоций. Да и не увидел бы он мои эмоции, учитывая, что с моим лицом.

А они неплохо бьют связанного, умело так, как профи! И грёбанный старичок с кастетом хорошо припечатал.

-Не понимаю я таких, как ты, -явно не понимая, что мне насрать на него, продолжил говорить мой надзиратель.

-Таких – это каких?

-Тех, что похищает девушек, -ответил кудрявый, после чего я остановился и посмотрел ему в глаза.

-Я убить её должен был, -отвечаю на полном серьёзе, и за это получаю очередной удар по роже.

Только после этого удара я не скривился, хоть и было больно. Я просто начал ржать, откровенно угорать над ним, над этим Виктором, да над всеми, кто сейчас так рвался ей помочь.