Внезапно Белла поняла, что они приближаются к арочному входу в западное крыло. Ее шаги замедлились, и Хасани вопросительно посмотрел на нее.

– Что-то не так? – спросил он.

– Боюсь, его светлость не одобрит того, что я вошла в его личные покои, – ответила Белла.

Хасани слегка улыбнулся.

– Что ж, можете успокоиться, потому что архивная комната находится прямо тут.

Они сделали еще несколько шагов к закрытой двери, расположенной прямо напротив входа в западное крыло. Обхватив пальцами медную ручку, Хасани распахнул белую деревянную дверь и вежливо пропустил девушку вперед.

Белла вошла внутрь и оказалась в длинной комнате – такой же большой и просторной, как Голубая гостиная. Высокие потолки были расписаны фресками с изображениями резвящихся нимф и сатиров, а стены покрывали панели зеленого и золотого оттенков. Наверняка это помещение когда-то использовали как приемную одного из предыдущих герцогов.

Солнечный свет лился в комнату сквозь высокие окна, освещая многочисленные ряды шкафов из темного дуба. «Так вот где находятся египетские архивы», – с возрастающим волнением подумала девушка. Все документы, связанные с давней экспедицией в Долину Царей, хранились именно здесь. Но в комнате оказалось огромное количество ящиков, проверка которых займет долгие дни. И почему только она раньше не додумалась спросить о записях?

Потом Белла заметила, что комната была четко разделена на две зоны. Шкафы с папками занимали только половину пространства. Вторая половина, в дальнем конце помещения, была заставлена открытыми полками, на которых хранились многочисленные длинные свертки, завернутые, кажется, в полоски льна. Один из этих свертков вертикально лежал в гробу. И его форма была пугающе человеческой.

Сердце Беллы подскочило. Это были… мумии? Спеленатые останки древних фараонов?

Она уже собралась расспросить о них Хасани, как вдруг он, не извинившись, быстро прошел мимо нее. Его внимание привлекло что-то позади Беллы, и ледяная маска ярости сменила приятное выражение его лица. Внезапная свирепость заставила ее похолодеть до костей.

Что же стало причиной такой перемены?

Египтянин в вихре белых одеяний помчался в дальний конец комнаты, и Белла была вынуждена последовать за ним. Она быстро поняла, что именно увидел Хасани.

Какой-то человек склонился над стоящим у окна деревянным столом, на котором лежала одна из мумий. Он медленно разворачивал полоски льна, которыми было перевязано тело. Белла сразу узнала лысеющую голову, коренастую фигуру, плохо сидящий коричневый сюртук и замызганные штаны.

Мистер Уильям Банбери-Дэвис.

– Стоп! – скомандовал Хасани. – Немедленно прекратите делать это!

Банбери-Дэвис поднял голову, на его бульдожьем лице появилось выражение досады. Он размахивал рукой с блестящим пинцетом.

– Какого дьявола вы орете? – Потом он перевел взгляд на Беллу и коротко, недовольно кивнул ей. – Мисс Джонс!

Сжав руки в кулаки, Хасани направился прямо к нему.

– Вы не должны разворачивать ни одну из этих мумий без моего присутствия!

– Что за ерунда! Из нас двоих ученый я, а не вы. К тому же Эйлуин дал мне разрешение поработать в этой комнате несколько дней.

Хасани смерил его холодным взглядом.

– Значит, вы неправильно его поняли, – заявил он. – Его светлость никогда не лишит меня права контролировать процесс. Это священные останки, и их необходимо благословить, прежде чем разворачивать.

Банбери-Дэвис издал скептический смешок.

– Что, вы боитесь последствий, если не пробормочете над этим свою белиберду? Как будто Ра или Анубис могут проклясть всех нас!

– Может, вы предпочитаете, чтобы я позвал герцога, который и решит, кто из нас обладает тут властью?

Несколько мгновений двое мужчин молча смотрели друг на друга. Беззаботные пылинки плясали в луче солнечного света, им не было никакого дела до разлитого в воздухе, физически ощутимого напряжения. Наконец Банбери-Дэвис бросил пинцет и отступил назад.

– Тогда просто покончите с этим, – пробормотал он. – Только, ради бога, постарайтесь не занимать этим весь день.

Египтянин вышел вперед и положил обе руки ладонями вниз на запеленатое лицо мумии. Белла зачарованно наблюдала за тем, как Хасани согнулся в талии, приняв молитвенную позу. Теперь, когда его голова была опущена, она отчетливо видела татуировку глаза у него на затылке. Но она не могла разобрать, что именно произносил египтянин – он говорил на чужом языке, и речь его лилась, словно музыка.

Легкая дрожь пробежала по ее коже. Белле вспомнилась картина, которую она видела высеченной на гранитной стеле в бальном зале, – изображение религиозной церемонии с фараоном. Хасани мог быть египетским жрецом, совершавшим древний ритуал.

* * *

Много часов спустя, поднимаясь по лестнице в восточное крыло, Белла ощутила приятную усталость. Она провела весьма продуктивный день в гостиной, работала допоздна и была вынуждена остановиться лишь из-за нехватки света в сумерках. В руке она держала стопку бумаг из архива.

После короткого столкновения с Уильямом Банбери-Дэвисом и последующего за ним благословения мумии Хасани немного успокоился. Он вновь обрел свое естественное дружелюбие и отвел ее к той секции шкафов, в которой хранились описи грузов. Он сам собрал для нее подходящие документы, а затем задвинул ящик. Причины задерживаться там дольше у Беллы не было, поэтому она оставила Хасани и мистера Банбери-Дэвиса заниматься своей работой.

Белла твердо намеревалась вернуться в архивную комнату под покровом ночи. Ей не терпелось провести тщательный осмотр всех записей. Само собой, ей не хотелось делать это под пристальными взглядами Хасани или мистера Банбери-Дэвиса.

Или герцога Эйлуина.

Поднявшись на свой этаж, она пошла по длинному, погруженному в полумрак коридору. Сумерки сгущались за окнами с обеих сторон, но ее путь все еще был различим. Пока Белла шла, ее охватило чувство одиночества. Как странно жить в одном доме с Майлзом и ни разу не встретиться с ним за весь день. Она не видела его со вчерашнего дня, когда он прижал ее к стене и признался, какой страстью к ней пылает.

При этом воспоминании внутри нее разлилось приятное тепло. Она не понимала, почему Майлз оказывает на нее столь мощное действие. Он был слишком деспотичным и властным, но все же уступил ее желанию привести в порядок артефакты. Он даже подарил ей белый шелк, чтобы выложить на нем скарабеев. И пообещал не соблазнять Беллу без ее согласия.

Ясное дело, она не даст Майлзу подобного разрешения, потому что ничего не выйдет из того влечения к нему, которое она испытывала. Он никогда не сделает ей предложения, а она никогда не позволит ему ею овладеть. И если он надеялся, что она станет инициатором следующего поцелуя, то ему придется ждать, пока она не станет такой же древней, как мумии в его архивах.