Более того, и сегодня технические традиции ремесленников бронзового века, по крайней мере гончаров и изготовителей повозок, сохранились в местном производстве. Установившиеся в индских городах в 3–2-м тысячелетиях до н. э. традиции ношения одежды видны и в современной Индии.

Современные индуистские ритуалы и божества в значительной мере коренятся в культах, изображенных в доисторическом искусстве. (Основа индуизма все же принесена индоариями — выходцами из степей и лесостепей Юго-Восточной Европы и Южного Урала (Аркаим в нынешней Челябинской области был построен именно ими). Около 1600 года до н. э. арии вторглись в долину Инда, а в последующие несколько сот лет «освоили» всю Северную и Центральную Индию, истребляя и загоняя в джунгли «темнокожих дасов». А Северная Индия стала называться Арьяварта (страна ариев), где возник ряд рабовладельческих государств (джанапад — букв, «местопребывание племени»). Но это была уже совсем другая цивилизация (с вкраплениями, естественно, субстрата, в том числе и останков индской цивилизации Хараппы и Мохенджодаро). — Ред.) Очевидно, что и классическая индийская (индоарийская) наука, и через нее, бесспорно, западная наука в долгу перед доисторической наукой, причем даже, возможно, с неожиданных сторон.

К 3000 году до н. э. революция в хозяйстве и экономике включила открытия предшествующих тысячелетий в цивилизационный процесс лишь на трех небольших участках земной поверхности. Возникшие там новые социальные организмы, определенным образом связанные друг с другом, обладали ярко выраженными особенностями и существенно различались. Тем не менее в них ясно видны и общие черты, они явно зависели от орудий труда, производимых из относительно редких и дорогих металлов или сплавов металлов. Отнесение к бронзовому веку суммирует их отличительные особенности, но в то же время нуждается в пояснении.

В больших аллювиальных долинах Нила, Тигра и Евфрата и речной системы Инда коллективными усилиями множества людей были созданы искусственные сооружения, благодаря которым сообщества смогли освободиться от непосредственной зависимости от прихотей дикой природы и создать условия для перехода к целесообразному планированию.

Организованное использование отвоеванной у болот и пустыни земли привело к получению беспримерных запасов зерна, рыбы и других продуктов. Временные неудачи, сопровождавшие получение урожая, больше не означали голод, благодаря улучшенным и искусственным водным путям урожай и запасы еды можно было собрать для хранения в городских зернохранилищах, а при нужде распределить по всем селениям.

Система управления, основанная на постоянном проживании, а не принципах родства, уничтожила кровную месть между кланами, смягчила внутренние конфликты и, возможно, уменьшила частоту войн. Стабильное развитие окультуренных земель долин привело к необычайному росту населения. На это указывает большая площадь новых городов, огромные погребения, примыкающие к ним, и громадная работа, проделываемая жителями.

Естественно, что поднялся и уровень жизни. Правители и новый «средний класс» явно наслаждались разнообразием еды и напитков, комфортом жилищ и удобством одежды, которые себе и не мог представить ни один первобытный вождь. Морская рыба поставлялась в Лагаш из Персидского залива, а в Мохенджодаро — из Аравийского моря и явно являлась предметом общественного потребления, чего не мог себе позволить крестьянин каменного века.

«Рабочие кварталы» в Хараппе кажутся лучше устроенными, чем хижины неолита. Видно, что их жители были обеспечены более удобными жилищами, нежели в неолите.

Кроме того, новая экономика позволяла эффективнее использовать открытия, описанные в четвертой главе, для улучшения условий работы и проживания людей, снижения доли тяжелой монотонной работы и отведения большего времени для отдыха. Она обеспечивала постоянные поставки и запасы металла, гарантируя постоянный доход работавшим с ним специалистам.

Новая экономика также стимулировала развитие точных и «предсказательных» наук, которые действительно подняли хотя бы краешек вуали, затенявшей скрытое и угрожающее будущее. В то же время новый порядок открывал широкие возможности для архитекторов, скульпторов, художников и музыкантов, создававших новые ценности в искусстве.

С другой стороны, получение комфорта от отмеченных преимуществ одномоментно ограничивалось скудостью промышленного металла и той формы, которую принимала революция в производстве и обществе. Прежде всего, медь или бронза продолжали стоить дорого и не могли заменить камень в качестве материала для орудий труда. Достаточно крупные для разработки месторождения медной руды находились далеко и были труднодоступны из аллювиальных долин, где находились центры цивилизации. Еще реже встречалось олово. Учитывая условия транспортировки вне речных долин и береговых путей, а также неразвитую технологию добычи, переработка руды, производство и распределение металла, должно быть, требовали большого общественного труда, обеспечение которого поглощало немалую долю запасов продуктов, доступных обществу.

Во-вторых, этот запас, сначала относительно небольшой, концентрировался в руках новых правителей, храмов и знати. Поэтому крестьянская масса, у которой его отбирали, едва ли могла покупать новые орудия труда и довольствовалась неолитической утварью и орудиями. Практически только храмовые хозяйства, а также царские армия и военный флот, ремесленники, нанимавшиеся государством, храмами и, в Египте, знатью и жрецами, арендаторы и «рабы бога» (храмовые рабы), а также местные богачи постоянно снабжались металлическими орудиями труда или оружием.

Высокая стоимость металлических изделий и их наличие способствовали консолидации власти у тех, кто только и мог с их помощью командовать. Монопольное владение металлическим вооружением армии фараона, правителя (лугаля или патеси) города, воплощавших египетское и шумерское государство, практически делало их власть несокрушимой.

С другой стороны, ремесленники потеряли независимость, которой они наслаждались ранее. Они зависели от правителя города (в Шумере) или фараона (в Египте), распоряжавшихся сырьевыми запасами, и практически не могли распоряжаться своими продуктами или мастерством из-за подчиненности большим хозяйствам.

Точно такие же, хотя и не столь резкие ограничения коснулись и купцов. Во времена Древнего царства Египта торговля не распространялась на обширные территории. В Месопотамии рынок для редких товаров небольшого объема оказывался прибыльным, если только удавалось с выгодой перевозить их на длинные расстояния, по крайней мере по земле. Он преимущественно ограничивался дворами городских правителей и храмами богов.

Только в Индии археологические данные позволяют предположить существование более пространного рынка, приносившего и существенный доход. Однако замеченный факт не подтверждается письменными документами. Последствия практически не сказывались, отмечалось лишь незначительное замещение «натурального» обмена денежной экономикой.

Очевидными достижениями цивилизации, отличавшими города, стало изобретение письменности и развитие точных наук. В Шумере, Египте и Индии новая экономика подразумевала и внедряла удобные системы письма и условных изображений, мер веса, длины, объема и системы отсчета времени. Таким образом, произошла коренная ломка в методике накопления знаний и передаче опыта, что породило новый вид научных исследований.