– Этого я не знаю, господин генерал, мне никто ничего не сообщал. Вчера там был не совсем удачный бой моих мальчиков с шестеркой МиГ-3, проявивших очень неплохую слётанность. Мы потеряли там обер-фельдфебеля Шранка, без вести. Пилоты видели, что он выпрыгнул, но внизу были русские войска.

– Наш фельдмаршал только что звонил мне и сказал, что над городом крутится пара разведчиков, сбрасывают осветительные бомбы и снимают всё. Вчера ими был поврежден мост через Сясь, в районе Липкиной Горки. Сколько времени вам требуется, чтобы уничтожить эту шестерку?

– Господин генерал, я ведь докладывал вам, что большая часть имеющихся машин выработала моторесурс. В том районе у меня два отдельных шварма, семь самолетов и две отдельных ротте. Этого хватало, чтобы подавить малейшую активность русских в районе Свири.

– Займитесь русскими самолетами в этом районе. Вы меня поняли?

– Яволь!

Недовольный генерал повесил трубку, и только появившийся на столе завтрак с прекрасными жареными сосисками с яйцом отвлек его от неподходящих мыслей.

Траутлофт, которого, по сути своей, удачи и неудачи наземных войск не слишком волновали, поставил задачу адъютантам и уселся завтракать, не забывая помянуть добрым словом не вовремя проснувшееся начальство. Машин у него не было, большинство из имевшихся было перегнано в Финляндию, так как руководство приказало топить транспорты в Ленинград и обратно, и не допустить возможности создания русскими воздушного моста в город. Но транспортных самолетов у русских было мало. Они действовали ночью и поодиночке, поэтому оказать какое-либо воздействие на блокаду возможности не имели. Ну, привезут пару тонн чего-нибудь, какой в этом смысл? Ситуация немного изменилась недавно, когда неожиданно русские перешли на проводку в город и обратно целых эскадрилий самолетов DC-3. Их охраняли, причем довольно успешно, восемь-шестнадцать истребителей с непонятным значком на капотах. Попытались навалиться, вместе с финскими истребителями, но неожиданно получили вполне достойный отпор. Русские применили новую тактику, начисто перечеркивающую наработанные навыки. Они выстроились по высоте, обрезав вертикальный маневр его летчикам. А в конце маневра взявшего «на себя» пилота, потерявшего скорость и маневренность, ждали русские, имевшие новые машины и очень мощные пушки или большое количество пулеметов. Но даже 7–12 DC-3 изменить судьбу города были не в силах. Командир гешвадера отписывался, заносил в список побед все, что мог, тем более что его доклады особо никто и не проверял. Транспортные эскадрильи с охранением приказал не трогать и не лезть на рожон. Целей и без них хватало. Перезвонил Ханну, который руководил двумя швармами, дислоцированными под Любанью. Его подразделения понесли вчера потери.

– Нет, господин оберст, отличительных знаков МиГи не несли. Приема с плотными парами не демонстрировали. Но действовали быстро и не дали шварму уйти в облака после атаки. Одна пара крутнулась на горизонталь, вторая сбила Шранка с одной атаки, не дав завершить восходящий вираж в облака. Его ведомый сумел уйти, но привез довольно большое количество дыр. Пару-тройку дней будет в ремонте.

– То есть у вас шесть машин.

– Пять, пока пять, были еще повреждения, менее фатальные. Неудачно действовали мальчики. Не все учли при подготовке атаки. Они считали, что при их появлении МиГи, как обычно, на малой высоте, уйдут. От стереотипа сразу не избавиться, господин полковник!

– Что у Тегдмейера и Боба?

– Доложили о четырех сбитых «кертиссах». – Оберст-лейтенант улыбнулся. Так «маскировалось» отсутствие успехов. – Потерь нет, машины готовы.

– Обеспечьте готовность всех к раннему утру. Сходим посмотреть на место, где сбили Шранка. Там, говорят, ночью опять шумели две машины русских.

– А какой смысл идти в таком составе? Двигателей ведь не поставили, дорабатываем на честном слове механиков.

– Я и не сказал, что пойдем все. Меня прихватите, хочу своими глазами посмотреть. Заодно проверить площадки, где базируются русские. Возьмите подвесные. На первый вылет у вас идет пара, рассчитаться за вчерашнее. А я – помогу.

Но к восьми утра, когда начали подготовку, оказалось, что Тихвин ночью отбили русские, ночной атакой, участие в которой приняли несколько пар самолетов. Их численность опять равнялась шести. Это была наглость со стороны проклятой «шестерки»! В Дедовичах (там, где действовал наш лучший партизанский отряд) немцы спокойно ремонтировали He-111 и Ju-88, и южнее станции Дно действовало шесть аэродромов и ремонтных частей люфтваффе, большая часть которых обеспечивала работу в районе северо-запада России, и на близлежащих аэродромах готовилось к вылету 36 бомбардировщиков, а в Новгороде, в Сольцах, 18 пикировщиков. Которые требовалось прикрыть от действий этой чертовой «шестерки». Иудейского числа! Во время подготовки к вылету истребителей в Сиверской стало известно, что ночью из кармана 16-й армии выпал ключ от города Ленинграда. Требовалось его найти или стереть с лица земли то место, где его потеряли. Настрой немцев был вполне серьезным.

Мы, правда, тоже готовились, ночью подошли машины из Москвы, добив полк до 74 самолетов. Эти машины ремонтировались или меняли двигатели в Астафьево. Где-то боевые повреждения, где-то плановая замена, но Рудаков подтянул всех, кого мог. Первой «жертвой» стала пара «мессеров», перелетавшая в Коломовку из Сиверской в шесть утра. Сбила их дежурная пара, находившаяся в воздухе, в момент, когда они встали на «коробочку», чтобы сесть, и даже выпустили шасси. К сожалению, ребята не знали, кого взяли за «принадлежности», поэтому один из них остался жив и крайне озлобился. Звали его Ханнес Траутлофт, он был командиром «Зеленой задницы». Атаковал его ЛаГГ, что отчетливо было видно по его машине, искореженной попаданиями 23-мм пушки, двух БС и двух ШКАСов.

Убедившись, что взлететь его машина сможет очень нескоро, Траутлофт снял с вылета унтер-офицера Фолькла и приказал готовить его машину для себя. Ведомым он поставил штабс-фельдфебеля Краузе. Перезвонил в Сиверскую и приказал перебросить из Финляндии, из Суурмерноки, все готовые истребители. Там ремонтировались «мессера» 54-й эскадры.

Ханну он сказал, что теперь он вынужден мстить за своего ведомого, но с МиГами у Тихвина эту атаку он связать не сумел. Сказался недостаток данных о том, кто взялся за ключик с той стороны. Машин оставалось только девять, этим составом они и вылетели, едва солнце подползло к горизонту. Лучшее время! Самолеты противника подсвечены сзади.

– В набор, мальчики! Нас ждут великие дела!

Тяжело разогнавшись по земле, триста литров болталось у них между «ног», «мессеры» пошли в набор для расчистки неба над Тихвином.

Юрген Хольц, шедший слева в строю клин, коротко бросил:

– Фальке, ли́са, зекс! – «Нашли! Плохо, что в воздухе, но здесь поздний рассвет», – подумал Траутлофт, доворачивая влево на 10 часов и подсчитав количество черточек над горизонтом.

– Мальчики, идем выше, фронт, топливо еще понадобится, – передал он и чуть убавился, перестраивая всех из «клина» во фронт. – Мейер, Боб, финал.