Чарити с нетерпением ждала, когда за ней придет муж, чтобы сопровождать ее в гостиную. Сначала нужно будет высидеть ужин, пока собираются приглашенные на бал гости. Но для нее этот вечер начнется, как только она покинет свою комнату. Интересно, какое впечатление произведет она на всех теперь, когда одета соответственно своей роли. Ей хотелось бы знать, как муж посмотрит на нее, когда войдет в ее будуар. Она намеревалась смотреть ему прямо в лицо, чтобы заметить самую первую реакцию.

Она надеялась, что Энтони одобрит ее внешний вид. Услышав стук в дверь, Чарити широко улыбнулась и кивком головы велела горничной открыть дверь. Она несколько охладила свой пыл: не пристало выглядеть как восторженная школьница. Но улыбка сама по себе исчезла, когда вместо мужа в дверях показался слуга. Его милость просит оказать ему честь и пожаловать к нему в гостиную. Чарити заколебалась. Муж должен вскоре появиться. Постучать в его дверь? Но, несмотря на их родственные и интимные отношения, маркиз Стаунтон не похож на человека, с которым можно позволять себе такие вольности.

– Когда придет милорд, Уинни, – сказала она горничной, – скажи ему, что герцог пригласил меня в гостиную. К счастью, она уже была хорошо знакома с членами семьи и не боялась войти одна в гостиную. Она была уверена относительно своей внешности. Ни показалось, что слуга, открывший, перед ней дверь в гостиную, потрясен ее видом. Но потом поняла, насколько абсурдна такая мысль. Слуги слишком хорошо вышколены. Они не выразят удивления, даже если в гостиную войдет стадо слонов в розовых юбочках.

Клодия приветливо улыбнулась Чарити, а Уильям поджал губы и стал очень похож на своего брата. Марианна удивленно приподняла брови, а Ричард ограничился легким поклоном. Чарлз выглядел неотразимо. Он склонился к ее руке и с озорной улыбкой сказал, что Тони – счастливчик. Граф Тилден с семьей еще не спустился в гостиную. Его светлость стоял спиной к камину, заложив руки за спину, и смотрел на нее своими умными глазами. Чарити улыбнулась свекру и присела в реверансе.

– Вы хотели меня видеть, отец? – спросила она. Его лицо было не таким серым, как обычно. Наверное, он отдохнул, как она ему советовала. Он ей обещал.

– Да. Подойдите ко мне, дорогая, – приветливо сказал он.

Чарити подошла к нему и улыбнулась. Все остальные члены семьи смотрели на них. Она заметила: герцог что-то держал в руке, когда он вынул руки из-за спины.

– В день нашей свадьбы я сделал ее светлости подарок. Теперь, когда ее нет, он вернулся ко мне. Я желаю передать этот подарок той, которая однажды будет носить титул ее светлости и займет ее место. Жене моего старшего сына. Вам, моя дорогая.

Она посмотрела на его ладонь. Это был большой прекрасный топаз, обрамленный бриллиантами и вставленный в короткое ожерелье из бриллиантов. Это была богатая и тяжелая драгоценность, стоившая, вероятно, целое состояние. У Чарити горло пересохло, но не из-за стоимости ожерелья. Подарок имел другую ценность. Это был подарок герцога жене, свадебный подарок. И теперь он дарит его ей? Ожерелье прекрасно подходило к ее туалету, хотя было слишком тяжело для ее воздушного платья. Но это не имеет значения. Ожерелье слепило глаза, и Чарити заморгала.

– Отец… – Она посмотрела герцогу в глаза. – Вы, наверное, очень любили ее.

Ужасно глупые, совершенно неуместные слова. Она сама не знала, почему произнесла, скорее, прошептала их.

Даже если бы ее попросили, Чарити не могла бы выразить словами, что случилось. Глаза старого герцога сначала превратились в сталь. Потом подернулись теплой влагой. Трудно объяснить, но она почувствовала, как они со свекром стали близки друг другу.

– Да, – еле слышно произнес он. Вряд ли это услышал кто-нибудь еще, кроме нее.

– Повернитесь, я застегну ожерелье, – сказал герцог.

Чарити повернулась и встретилась взглядом с Марианной. Глаза ее были полны недоверия, негодования и зависти. Марианна – старшая дочь герцога. Она должно быть, ожидала, что самую дорогую драгоценность матери отец отдаст ей – или она достанется ей после его смерти. Чарити чувствовала на шее холод, тяжесть и присутствие чего-то чужого. Свекор застегнул ожерелье, положил руки ей на плечи и повернул ее к себе.

– Теперь оно на своем месте, – сказал он и, к ее великому удивлению, склонив голову, расцеловал в обе щеки.

– Благодарю вас, отец, – сказала она. Ее переполняла благодарность, чувство неловкости, любовь. Она так волнуется за него. Неизвестно почему, но она чувствовала глубокую печаль и нежность. Она любила его. Он – ее отец, отец ее мужа.

Очень опасная мысль.

Чарити немного отодвинулась в сторону, чтобы отвлечь его внимание от себя. Чтобы оправдать это движение, она взяла рюмку ликера с подноса, стоявшего на буфете. Только Чарити допила ликер, как дверь в гостиную отворилась, и появился ее муж. Она стояла очень тихо, ожидая, когда он заметит ее. В своем темном вечернем костюме, белоснежной рубашке с кружевами, он выглядел еще красивее, чем всегда. И еще более мрачным. Но если она когда-нибудь и боялась его немного, то теперь никакого страха не испытывала. Ей только хотелось, чтобы некоторые воспоминания оставили ее… Но сегодня вечером она не будет прогонять их из своей памяти. Этим вечером она решила наслаждаться в полную меру.

Их глаза встретились почти сразу. Как недавно сделал его отец, маркиз внимательно осмотрел ее с головы до ног. Она прочитала в его глазах восхищение и что-то менее приятное, чем восхищение. Она улыбнулась ему.

Потом Энтони остановил взгляд на ее шее.

Что– то в его взгляде насторожило ее. Ей стало холодно, дыхание перехватило. Она почувствовала опасность, хотя выражение его лица не изменилось и он не сделал ни одного движения. Даже медленно направляясь к ней, муж не изменил выражения лица. Ее охватила паника. Ей захотелось повернуться и бежать. Но она не могла разобраться в своих чувствах. И она продолжала улыбаться мужу.

– Где вы это взяли? – спокойным, но колким голосом спросил маркиз. Его глаза стали вдруг совершенно черными.

Чарити поднесла руку к ожерелью.

– Оно принадлежало вашей матери, – сказала она, сознавая, как глупо это звучит.

– Где вы его взяли? – повторил маркиз, гневно раздувая ноздри.

– Ваш отец дал его мне, – сказала Чарити, – Это свадебный подарок. Оно очень красивое.

«Мне нужно вернуть его перед отъездом», – подумала она. Произнести эти слова вслух она не могла – их разговор слушали. И слушали очень внимательно.

– Снимите его, – потребовал маркиз.

– Ваш отец… – Снимите, побледнев от гнева, настаивал он. И внезапно Чарити почувствовала страх.

Она недостаточно быстро подняла руки. Маркиз схватил топаз и рванул ожерелье. Замок выдержал, а Чарити сморщилась от боли.

– Повернитесь, – приказал муж.

Она повернулась к нему спиной и наклонила голову.

Казалось, он бесконечно долго возился с застежкой, но, наконец, Чарити почувствовала, что тяжесть спала с ее шеи. Она не подняла головы и не обернулась. Все члены семьи в выразительном молчании стояли у нее за спиной. В гостиной было так тихо, что отчетливо можно было расслышать слова, сказанные мужем герцогу, который продолжал стоять у камина.