Скажи, Шарик, если бы у тебя был выбор, ты согласился бы на ритуал привязки?

Он дернулся и зло сказал:

— Глупо спрашивать о том, чего не может быть. Что бы я ни сказал, этого не случится никогда.

— А если я предложу тебе разорвать нашу связь? Уверен, это возможно. Если тебя тяготит необходимость быть нянькой при таком балбесе, как я, это можно исправить. Хотя, конечно, твои советы неоценимы.

Он помолчал, развел четырьмя передними лапами в стороны и сказал:

— Хандро, этим ничего уже не исправить, понимаешь? Если нашу привязку разорвать, я, скорее всего, просто рассыплюсь от старости. Не переживай за меня, я вдоволь развлекся за то время, что прошло между смертью дона Леона и твоим появлением. И потом, знаешь, рядом с чародеем интересно. А ты… Из тебя должен получиться отличный чародей, не хуже лона Леона, если не будешь отлынивать от занятий.

Я поднялся. Мой камзол представлял из себя душераздирающее зрелище. Он настолько пропитался всяким дерьмом, что наверняка встал бы колом на земле, вздумай я его туда поставить. Нужно озаботиться запасной одеждой, а то, кроме этого камзола, у меня была только мантия, которую я забрал из замка Бельмонте. Так себе разнообразие.

— Шарик, а не очистить ли нам колодец прямо сейчас? — предложил я. — Помыться хочу и камзол простирнуть.

— Это ему не поможет, — ответил ками и сделал что-то, от чего вся грязь с одежды скатилась, как вода с намасленной сковородки.

Но чистым я почему-то себя не почувствовал, наоборот, желание вымыться возросло стократ. Поэтому я взял самый большой котелок и направился к колодцу. Шарик вынужденно поехал на мне. Уговаривать очистить воду его не пришлось. Он только предупредил перед тем, как начать тянуть из меня силу, и через пару мгновений передо мной зависла мутная сфера диаметром примерно в метр. Я чувствовал, как часть силы от меня идет к ками, это было неприятно, но уже не болезненно и не изматывающе.

— Чего застыл? — с трудом проскрипел Шарик. — Сдвинь в сторону и сожги.

Дважды повторять не понадобилось. Я отвел сферу от колодца, ками перестал ее удерживать, и весь собранный мусор обрушился на пол. На удивление был он абсолютно сухой, словно вылетел не из колодца, а из пустыни.

— А там вода-то есть? — недоверчиво спросил я, перегибаясь через бортик.

— Есть. Сейчас я тебе расскажу про простенькое упражнение контроля сил. Ему во всех приличных чародейских домах детей обучают, — буркнул ками. — Будем надеяться, что твоих мозгов на него хватит. Расстояние, конечно, великовато, но тем интереснее.

Ками потер лапы и принялся объяснять, как создать силовую трубку и качнуть по ней воду прямо в принесенный котелок. Сложность заключалась не только в том, чтобы создать направляющие стенки, но и в том, чтобы согнуть их под нужным углом.

— Контроль — вот что делает чародея, — вещал ками, пока я пытался выполнить его указания.

— А не сила? — поддел я его, невольно отвлекаясь и упуская воду, которую все же удалось почувствовать.

— Сила — тоже важна. Но сила без контроля и умений — ничто. Только опасность представляет для своего владельца, — ответил ками, слез с меня и устроился на бортике колодца, собираясь лично наблюдать за моими успехами. — Давай, работай, если хочешь помыться до завтрака.

Похоже, я сам не верил в свои способности, поэтому, когда увидел растущий водный жгут, вздрогнул, потерял концентрацию и упустил уже почти поднявшуюся воду.

— Растяпа, — проворчал Шарик. Почти беззлобно проворчал, без своей обычной агрессии, которая в нем появлялась, когда речь касалась чар.

Второй раз получилось уже легче, потому что я представлял результат. И все равно это казалось настоящим чудом, когда в результате исключительно чародейских действий, вода из колодца начала перемещаться в котел. Перемещалась она медленно, потому что диаметр пропускной трубки был мелким — на большой моих умений просто не хватило бы сейчас. И без того водяной жгут постоянно колебался, так и норовя рассыпаться и вернуться в колодец.

Когда котел почти наполнился, пришел Серхио, хмыкнул и зачерпнул из него воды, разом ополовинив мои труды.

— Завтрак приготовлю, — бросил он уходя.

Я продолжил наполнять свой котел, не отвлекаясь даже на кивок. Любое лишнее движение могло разорвать мою силовую трубку, которая уже дышала на ладан. Встряхнул руками я только тогда, когда до края котла оставалось сантиметра полтора.

— Неплохо, — признал ками. — Будешь мыться сейчас или после того, как огород высадишь?

— И сейчас, и после.

— Тогда грей воду. — Ками потер передние лапы друг о друга, издав неприятный скрип.

Чему он радовался, я понял, как только попытался запустить Огненным ручьем. То, что должно было поджигать, не справилось с подогревом воды. Вода стразу же гасила энергию. Подозреваю, что она чуть-чуть нагревалась, но не настолько, чтобы это стало заметным.

— Ошибка в том, что я использую магию огня, а надо — воды? — уточнил я у Шарика.

— А ты не такой балбес, каким поначалу казался, — одобрительно ответил он. — Либо воды, либо воздуха. Есть еще гибридные, но тебе достаточно самого простого.

Он показал мне еще одно заклинание. В результате воду я нагрел как раз до комфортной для мытья температуры, вытащил котел наружу и с удовольствием провел водные процедуры, подготовка к которым заняла времени куда больше, чем они сами. Но после них жизнь опять показалась мне прекрасной, а я себе — могучим чародеем, что не укрылось от Шарика.

— Ты особо не зазнавайся, — спустил он меня на землю. — Эти упражнения для детей. То, что ты их освоил быстро, говорит только о том, что у тебя хороший потенциал. Но ты все также только чародейная личинка, и никак не больше.

Глава 21

Я был уверен, что просплю до утра не вставая. Оказался неправ. Проснулся посреди ночи, когда Шарик тыкал в меня лапами и шипел:

— Хандро, не дрыхни, у нас гости.

— Сколько и кто? — уточнил я не двигаясь.

Эх, жаль, что здесь не запустишь умение, которое помогло обнаружить засаду на Сангреларе. Хотя почему не запустишь? Умение видеть чародейскую энергию показало, что из визитеров один — чародей.

— Пятеро, один — чародей, — подтвердил мои наблюдения Шарик. — Слабый, конечно, но ты по сравнению с ним — вообще как куренок общипанный.

— Серхио можешь сообщить?

— Он сам проснулся, не то что некоторые, которые дрыхнут, пока противники собираются нападать.

— Но информация о нападающих ему не помешает.

Костер, рядом с которым мы устроились на ночь, уже давно прогорел, от него не тянуло жаром, и на углях не было красных всполохов, но я все равно заметил, как Шарик метнулся к Серхио и прикоснулся к его руке. Еле заметное движение головой — мой напарник все понял и готов к отражению нападения. Готов ли я? Как боевая единица, пожалуй, я из себя не представляю почти ничего. Но у меня есть козырь в рукаве — Шарик.

— Шарик, что у нас есть против чародея?

— Это ты так интересуешься, что есть у меня? — с ехидцей спросил он. — Найду чем приложить. Другое дело, надо ли. Хотели бы тебя убить — чародей бы запулил чем-то, когда ты еще спал.

— То есть предлагаешь сначала провести переговоры?

— Попробуй. Убить всегда сможем. И потом лучше не убивать, а оглушить и сдать страже. Уверен, нам за них что-то да заплатят. Компенсируем, так сказать, доран, забранный донной Сильвией.

Я сел и громко сказал:

— Сеньоры, вы мешаете нам спать. Шли бы вы дальше. Это мой дом, и мне не нужны посторонние.

Один из них вышел из кустов, и хотя на нем не было балахона, все же это был чародей, который не опасался ни за свою жизнь, ни за то, что его могут опознать. Маски на его лице не было, что не исключало иллюзии — не так уж я был силен в чародействе, чтобы это определить. Но даже не будь иллюзии — темнота ночи позволяла лишь заметить, что там есть лицо, но вот отдельные черты разглядеть было проблематично, да я и не старался.

— Видите ли, дон Алехандро, — с издевкой протянул он манерным голосом любимца женщин, — вы влезли в зону наших интересов и должны за это заплатить.

Серхио тоже сел и положил руку на саблю, с которой он не расставался.

— И каким же образом я влез?

— Вы уничтожили нашу ферму, с которой мы должны были собрать урожай в ближайшее время, — нагло сказал он. — При этом еще и урожай собрали.

— Это вы сейчас про десмондов? — с легким офигением уточнил я.

— Именно. Я оцениваю наш ущерб в пятнадцать доранов