Кирилл повернулся и увидел лежавшую на столе тоненькую пачечку листов четвертого формата.

– Слушай, Жора, а ты, когда читал, что подумал: Тихомиров писал или нет? – спросил Кирилл, собираясь уходить.

– Не знаю. Я тебе одно скажу. У Тихомирова во всех файлах одинаковое расположение текста и проверенная орфография. В последних трех все совсем по-другому. Ошибок много и выделения шрифтом другие. Размер шрифта другой, начертание… и сам шрифт выбран не тот. У него по умолчанию установлен Times New Roman, а в последних трех файлах почему-то Arial. С чего бы он все это стал менять? Даже расположение не то. У Тихомирова все было выровнено по ширине страницы, а в этих файлах кто-то предпочел выровнять по левому краю, то есть по умолчанию, если ты знаешь, что это такое. Поговори со стилистом еще, потому что я уверенности в авторстве этих текстов не дам.

Кирилл молча поднялся к себе, держа в руках пачку бумаги. Дверь в кабинет почему-то оказалась открытой. Войдя, Кирилл увидел раскладывающего какие-то бумажки Шурика Ларичева.

– Здорово, – буркнул Шурик, не поднимая головы. – Тебя Милованов искал.

– Я как раз от него. Ты когда вернулся?

– Только что, еще дома даже не был. Сейчас перед шефом отчитаюсь и спать. Устал как собака. Знаешь ведь, как я боюсь летать. А тут еще подфартило, летел со сворой пьяных нефтяников. Они нажрались, как поросята и давай на спор самолет раскачивать. Представляешь? Сорок пьяных мужиков от скуки под песню «Эй, ухнем!» пытаются раскачать самолет. Бабы визжат, мужики матерятся, стюардессы пытаются их утихомирить, а я забился в уголок, думал, сдохну молодым от страха. Чуть в штаны не наложил. А вдруг раскачали бы?

– Шурик, – вдруг произнес Кирилл, – хочешь, анекдот расскажу?

Ларичев поднял голову. В затуманенных дорогой глазах промелькнула искорка интереса.

– Давай, – любезно согласился он. Кирилл пересказал ему анекдот про Аллу Пугачеву с зависшим компьютером. Шурик с минуту молчал, а потом недовольно наморщил нос.

– Не понял, а в каком месте смеяться?

– После слова «лопата», – вздохнул Кирилл. – Это мне Милованов рассказал. Я вот тоже не понял, при чем тут компьютер. Думал, ты мне объяснишь.

Шурик сгреб бумажки в охапку и сунул их в свой объемистый портфель.

– У Жорки от его реактивов крыша совсем съехала, а ты от него заразился, – пробурчал он. – Иди лучше пивка выпей. Жара сегодня…

– Пиво отменяется, – еще горше вздохнул Кирилл. – Мне по делу ехать надо. Ох, пропади они пропадом все: и маньяки, и педики, и начальство.

– Нашему только не говори об этом, – посоветовал Шурик. – А то обидится, что ты его в один ряд с маньяками и педиками поставил.

* * *

Следователь, который вел дело об убийстве Богдана Тихомирова, работой был недоволен. По его мнению, оперсостав отделения не слишком напрягался, чтобы найти виновника столь тяжкого преступления. Вроде бы так ловко прижали к стенке Эдуарда Соловьева, которого мечтали «закрыть» уже несколько лет… и на тебе! Опять вывернулся, как угорь! Конечно, помог ловкий адвокат, но теперь-то основного подозреваемого нет, а следователю отдуваться. В отместку тот «перевел стрелки» на оперов.

Кирилл, получив от начальника очередную выволочку, шагал на встречу с Игорем Черновым, хмуро озираясь по сторонам. Ну, разве это его вина, что Чернов не сидит на месте. Вчера, например, он только что вернулся из Варшавы, а послезавтра, по слухам, вылетает в Копенгаген. И никакой подпиской о невыезде его не удержишь, оснований нет. Мало ли что натрепала Зудина! Даже если они и встречались с Богданом, даже если и ссорились – это еще ничего не значит. Мало ли где могли пересекаться их интересы.

В офисе Чернова не оказалось. Его секретарша, роскошная девица лет двадцати, с великолепными ногами и ухоженным лицом, довольно равнодушно сказала, что понятия не имеет, где ее шеф. На холеной мордашке с надутыми губками было весьма понятно написано, что ей, собственно, на шефа наплевать, что показалось Кириллу странным.

– Я могу позвонить? – попросил Кирилл. Девица, вяло красившая ногти, ткнула растопыренной пятерней в телефон.

– Пожалуйста, – флегматично произнесла она, искоса оглядев Кирилла с головы до ног. Кирилл устроился на стульчике и неожиданно подмигнул ей. Секретарша брезгливо скривилась – очевидно, прикид Кирилла не соответствовал ее богатому внутреннему миру.

Домашний телефон Чернова не отвечал. Точнее отвечал, но дома Игоря не было. Домработница нервно буркнула, что хозяин на работе и бросила трубку. Кирилл позвонил на мобильный, но там отозваться не пожелали. Отчаявшись, Кирилл уже собирался распрощаться с негостеприимным офисом, но тут ему в голову пришла великолепная идея. Набирая номер рекламного агентства «Жасмин», Кирилл искоса наблюдал, как оставившая маникюр секретарша поднялась и налила себе чашечку кофе из только что вскипевшего пузатого чайника «Тефаль» светло-зеленого цвета. Предложить кофе Кириллу она даже не подумала. «Хамка», – подумал Миронов, но тут же его мысли были прерваны.

Милена Тихомирова на работе отсутствовала. Удивления это у Кирилла не вызвало, все-таки такой стресс… Кирилл немедленно перезвонил ей домой. Милена сняла трубку после первого же гудка.

– Алло?.. Ну, говорите же…

Общаться с Миленой Кирилл не пожелал и быстренько отсоединился. Если в этот момент Чернова нет поблизости, грош цена его ухаживаниям. Такую женщину нельзя упускать из виду ни на минуту. Кирилл пулей вылетел из офиса Чернова, не забыв сказать негостеприимной девице в приемной вежливые слова прощания, на которые она не отреагировала, укрепив его нелицеприятное мнение о ней.

До дома Милены было две автобусные остановки. Предъявив кондуктору свое служебное удостоверение, Кирилл уселся у окна, и вздохнул. Мысли его клубились вокруг Милены. Миронов вдруг поймал себя на мысли, что эта девушка странным образом тревожит его.

Сказать, в чем конкретно заключалась эта самая тревога, Кирилл не мог. Женщины вообще не укладывались в привычную человеческую логику. Под искусно нанесенным макияжем дамы скрывались самые разные мысли. Кирилл невольно вспомнил бессмертное творение Конан Дойля, где Шерлок Холмс признавался Ватсону, как однажды заподозрил излишне взволнованную женщину в преступлении, а потом оказалось, что причиной ее трепыханий было всего-навсего отсутствие пудры на носу. Однако в отношении Милены Тихомировой такие предположения казались, по меньшей мере, нелепыми. За этим милым личиком, пламенными рыжими волосами скрывались самые черные мысли. Кирилл невольно поежился: по долгу службы он часто встречался с самыми разными дамами, но никогда, до сегодняшнего момента, он столь четко не понимал, что же все-таки значит этот таинственный титул – «роковая женщина».

Дверь в квартиру была массивной и напоминающей ворота в лабиринт Минотавра. Кириллу не понравились собственные мысли, и он решительно надавил на кнопку звонка. За дверью залаял Минотавр. Роковая женщина, встретившая его на пороге, была облачена в обрезанные джинсы и черную майку, выгодно подчеркивающую ее высокую грудь. Руками она с трудом удерживала огромного ротвейлера. На лице с тщательно подведенными глазами сияла улыбка, которая немедленно сползла с ее лица, едва она только увидела Кирилла. Он с трудом удержал вздох. Нет, эта женщина путеводной нити ему не подаст. Не повезло.