Двор, залитый лунным светом, на первый взгляд выглядел пустым. Ваня вышел из сарайчика, держа ружье наготове, и медленно двинулся вдоль хлева.

* * *

Когда Ваня вышел из темного низкого помещения, камера на его передатчике начала показывать более различимую картинку. Нина не смогла сдержать любопытства, быстро свернула окно браузера на своем ноутбуке, и пересела так, чтобы видеть экран Сашиного. Та грызла ноготь большого пальца на левой руке и смотрела так внимательно, что ее напряжение передалось и Нине.

Мир на экране, окрашенный в черно-серый цвет, казался неподвижным, однако в любую секунду они ждали подвоха. Лишь когда Ваня медленно обошел весь двор, но так никого и не увидел, смогли выдохнуть. Правда, совсем ненадолго.

Саша расслабленно откинулась на спинку стула, а Нина вновь вернулась к ноутбуку и развернула окно, чтобы продолжить незаметно читать статью, как легкий стук по стеклу заставил обеих подпрыгнуть и резко обернуться к ближайшему окну. Стучали в него, определенно. Нина испуганно вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-то, но из комнаты, освещенной экранами нескольких ноутбуков, увидеть что-то в ночи за окном было невозможно. Вопрос умер у нее на губах, когда стук повторился.

После секундного замешательства Саша подскочила с места и собралась рвануть к окну, но то рвануло ей навстречу. Тысячи мелких колючих осколков, сопровождаемые оглушительным звоном, полетели ей в лицо; она едва успела закрыться руками. Нина закричала, что-то вновь зазвенело, застучало, заискрилось вокруг.

А затем все внезапно стихло. Так же резко, как и началось. Саша тяжело дышала, не решаясь отнять руки от лица. Нина видела, как несколько осколков впились ей в кожу, а из крохотных ранок по лицу текут струйки крови.

Когда осколки перестали падать словно с потолка и ровным ковром усеяли пол под ногами, Нина заставила себя вскочить с кресла и подбежать к Саше. Она еще закрывала лицо руками, и Нина аккуратно вытащила несколько осколков, впившихся в тыльную сторону ладоней.

– Тихо, не шевелись, – велела она. – Здесь еще есть.

Осколков оказалось много, они путались в каштановых кудряшках, как бриллианты переливались в свете мониторов, и Нине казалось, что ей не достать все.

– Принеси мне рюкзак из кухни, – попросила Саша.

Нина уже шагнула в сторону кухни, но взгляд ее упал на экран ноутбука, за которым сидела Саша.

– Там движение!

Саша мгновенно забыла и об осколках, и о ранах на лице, бросилась к столу и развернула окно, которое демонстрировало двор, где было зафиксировано движение. В сером цвете оказалось трудно узнать животное, оно походило на собаку, но выглядело чуть больше. Прошло мимо камеры буквально несколько секунд назад, и направлялось явно к хлеву. Это мог быть и волк, и собака, и даже черт ее побери, чупакабра. Но как? Нина ведь точно выяснила, что это не она!

Старуха Аксинья уже пребывала в маразме и не сразу поняла, что именно Нине от нее нужно. Большого труда девушке стоило добиться более или менее внятного рассказа о событиях, которым Аксинья даже не была свидетельницей, поскольку родилась через тринадцать лет. Ее отец в ту пору был старостой, а потому в семье о случившемся знали. И знания эти передавали детям. Оказалось, что сказка Ильи Пантелеевича – не такая уж и сказка. Оставалось только найти доказательства этому, и тогда она утрет нос Владимиру Петровичу. Станет понятно, от чего больше пользы: от сидения в библиотеке или походов в лес и ночных засад! И вот теперь вдруг оказывается, что это она, а не он, шла по ложному пути. Может, старуха тоже в детстве слышала сказку отца Ильи Пантелеевича, вот и смешалось теперь все в потрепанном Альцгеймером мозгу?

– Внимание всем, – быстро, но тихо сказала Саша в передатчик, прерывая ее мысли. – Возле дома «три» движение. Существо на четырех лапах, приближается к сараю.

– Все аккуратно движемся к объекту номер три! – тут же велел Дементьев.

Изображения на всех камерах зашевелились, задергались, в наушниках снова зашуршало.

– А объект номер три – это где? – спросил кто-то.

Саша тихо выругалась, а Нина тут же подсунула ей листок, где были отмечены по номерам все дома. Дементьев как чувствовал, что он пригодится, не все в состоянии быстро запомнить, кто под каким номером значится, когда они всю жизнь знали друг друга по именам.

– Дом Славы Титова.

– Понял.

Шуршания усилились, изображения дрожали все сильнее, и уже ничего нельзя было разобрать в этой суматохе. Сам Слава сначала говорил, что никого не видит, а затем внезапно закричал, сразу забыв, что нужно вести себя тихо:

– Вижу! Вижу его!

Суматоха усилилась, раздалось несколько выстрелов, затем мужской крик, рычание, и снова выстрелы. Камера номер три, по всей видимости, слетела со Славы, упала на землю и была подбита ногой, потому что видео с нее замерло и ничего больше не показывало.

Нина стояла возле стола, хотя совсем не помнила, когда успела вскочить на ноги, и с ужасом смотрела на происходящее. Тяжелое дыхание Саши раздавалось где-то рядом, а потом все снова стихло.

– Что там у вас? – спросила Саша.

Сначала ей никто не ответил, а затем послышался голос Вани:

– Так, Айболит, хватай аптечку – и сюда.

Второго приглашения не потребовалось. Саша схватила рюкзак и пулей рванула за дверь. Нина потратила несколько секунд на то, чтобы закрыть окна в ноутбуке, спрятав следы преступления, а затем побежала следом. Ей не терпелось своими глазами увидеть то, что произошло. В голове обиженной птицей билась мысль, что она ошиблась. Ошиблась! Целый день просидела в этой дурацкой пыльной библиотеке, общалась с маразматичной старухой, и все зачем? Чтобы это оказалась гребаная чупакабра? А она даже фотографий нормальных не сделала, в лес не пошла, логово ее не сняла. Теперь никакой статьи, никакого признания, никакой работы в ИИН. Обидно до слез.

В деревне перестало быть тихо. Даже сидящие по домам женщины услышали выстрелы, и теперь каждая торопилась на улицу, забыв об опасности и желая убедиться, что с ее мужем или сыном все в порядке.

Первое, что Нина увидела, добежав до нужного двора, была толпа мужчин, склонившихся над чем-то. Увидев Сашу, они расступились, демонстрируя лежащего на земле Славу. Брюки того были разорваны, а нога потерялась в крови.

Саша сбросила рюкзак на землю и присела рядом. Кто-то светил ей фонарем, хотя ей казалось, что даже в лунном свете она видит прекрасно. За то время, что она бежала по дороге, все органы чувств как будто обострились.

К счастью, артерия была не задета, хотя многочисленные рваные раны следовало обработать и зашить. Наложив временную повязку, Саша поднялась на ноги.

– Несите его к дому доктора, там я продолжу.

Несколько мужчин подняли пострадавшего на скрещенные руки и поторопились со двора. Матвей Гаврилович, который бегал гораздо медленнее, чем юркая Саша, безнадежно отстал, но вскоре вся процессия растворилась в темноте, только слышны были голоса вдалеке.