– Что здесь произошло? – спросила Нина.

Владимир Петрович вытащил из кармана пачку сигарет и судорожно закурил.

– Волк это был.

Он кивнул в сторону, и Нина, посмотрев туда, в ужасе ахнула. На земле лежал огромный волк. Гораздо крупнее, чем она когда-либо видела в зоопарке, и, похоже, он был очень старым. Проплешины на его шерсти свидетельствовали о тяжелой жизни, на боку виднелось несколько давних шрамов, а одно ухо было разорвано. Видимо, старого волка либо изгнали из стаи, либо по какой-то причине он отбился от нее, Нина не знала всех повадок этих зверей. Он был голоден и уже не способен к охоте, а потому счел деревню лучшим выходом из ситуации.

Пока Дементьев курил, а Нина разглядывала матерого зверя, не рискуя подходить слишком близко, из темноты вышли Ваня и Андрей. Охотник присел у волка, зачем-то ощупал каждую лапу, поднял взгляд на Ваню и кивнул. Тот повернулся к Дементьеву и едва слышно заметил:

– Это не наша чупакабра.

Брови Владимира Петровича взметнулись к волосам.

– С чего ты взял?

– У этого с лапами все нормально, он не мог хромать.

– И не оборотень, – не сдержалась Нина. – Если оборотня убить, он превращается в человека.

Ваня бросил на нее удивленно-насмешливый взгляд, а Владимир Петрович даже этим не удостоил. Щелчком послал окурок на землю, растоптал его ногой и подошел ближе к волку.

– Завтра след от лап проверим и взвесим тушу, – сказал он. – Но пока молчите все, ясно? Не надо сеять панику. Рассвет скоро, «чупакабра» уже едва ли сегодня придет, вся деревня на ушах.

Его собеседники закивали, признавая правоту, а Нина тихонько выдохнула. Конечно, это не тот самый волк. Ее версия снова взяла верх.

Утро в деревне выдалось мрачным, и не только потому, что ветер пригнал тучи и теперь с неба крупными каплями падал дождь, смывая все следы ночного происшествия. Дело было в самом происшествии. До самого рассвета никто уже не спал. Люди высыпали на улицу, уверенные в том, что опасный зверь, которым оказалась вовсе не чупакабра, а обычный волк, пойман, убит, и потому деревне больше ничего не угрожает.

Что именно выбило окно в доме, исследователям установить так и не удалось. Закончив с ногой Славы Титова, которая прилично пострадала от зубов волка, и уложив его спать, доктор занялся и Сашиным лицом. Она поранилась несильно: на лице и руках остались только неглубокие царапины. Довольно крупный осколок стекла, прикрытый волосами, а потому не замеченный сразу, Матвей Гаврилович вытащил лишь из виска, но и там, по его заверениям, шрама не останется.

За окном уже занялся мрачный рассвет, а потому Ваня и Дементьев тщательно осмотрели место возле выбитого окна, но ничего не нашли. Ни камня, ни ветки, которыми можно было бы выбить стекло. Возникало ощущение, что оно просто взорвалось.

Наведался Ваня и сарайчику, где провел ночь. Дождь к тому времени смыл все следы, лишь у самой стены, там, где косые струи разбивались о крышу и не достигали земли, Ваня нашел след. И след этот принадлежал вовсе не волку: ни здоровому, ни хромому. Это снова был след босой женской ножки. Размера тридцать шестого, не больше. Значит, ему не показалось, кто-то действительно был с ним в сарайчике, касался его кожи и дышал в затылок.

Этой находкой он поделился с друзьями за завтраком.

– Хрен знает что, – только и сказал Дементьев.

Сразу после завтрака он и Нина отправились в деревню, выяснить положение дел, Ваня занялся камерами наблюдения, снимавшими ночные приключения, а Саша наконец отправилась к Андрею на сеанс гипноза. Охотник тоже был уверен, что его собаку разорвал не ночной поверженный гость.

– Что ж я, красна девица, что ли, чтобы испугаться волка? Да еще до такой степени, чтобы поседеть, как столетний старик, и потерять сознание, а потом забыть все произошедшее? – мрачно бросил Андрей, когда Саша спросила, не допускает ли он мысли, что в смерти Джека виноват волк. Не этот, так другой.

В его словах была ощутимая логика, поэтому Саша надеялась, что какие-то результаты принесет гипноз. Поначалу Андрей полностью повторял то, что уже рассказывал: они с Джеком проверили капканы, которые в тот день оказались пусты, а затем Джек взял след и убежал вперед.

– Я слышу, как он лает, – говорил Андрей, удобно устроившись в мягком кресле возле окна. Монотонный шум дождя за окном действовал гипнотизирующе и без Сашиной помощи, поэтому погрузить его в транс оказалось невероятно легко.

Саша сидела напротив, на стуле, сжимая в руке кулон, который теперь уже стал не нужен.

– Иди к нему, – велела она. – Где он?

– На поляне. Странная поляна, не помню ее здесь.

– Чем она странная?

– На ней разбросаны камни. Откуда они здесь? Они кажутся старыми, но мхом не поросли, их не должно быть здесь. Я чувствую, что они… чужие.

– А что делает Джек?

– Лает. Заливается, как будто перед ним добыча. Но ему… страшно? – слова прозвучали так, как будто Андрей удивился. – Холка вздыблена, он упирается лапами в землю и громко лает.

– Ты видишь еще кого-нибудь?

Андрей кивнул, и Саша даже выпрямилась на стуле.

– Кого?

– Это женщина. Она стоит возле камней и смотрит на меня.

– Ты можешь описать ее?

Однако Андрей никого описывать не собирался. Его голос звучал все эмоциональнее, громче:

– Она подходит ко мне. Тянет руки, старые, сухие, морщинистые. Она хочет крови. – Он содрогнулся и скривился. – От нее воняет сырой землей и смертью. Она трогает меня, я не могу сдвинуться с места. Нюхает, касается меня! Господи!

– Тихо! – тут же велела Саша. – Спокойно. Она не причинит тебе вреда. Чего она хочет?

Андрей снова скривился, шумно втянул носом воздух и странно повел головой, как будто сам принюхивался к чему-то. Руки, лежащие на коленях, вздрогнули и чуть приподнялись. Он явно ощупывал ими что-то.

– Крови. Она хочет крови, – наконец произнес он, уже без волнения и отвращения, с жадностью, возбуждением, словно крови жаждал он сам. – Ей нужна кровь. Она касается губами моей шеи, целует… – Андрей наклонился чуть вперед, злобно оскалился. Саше казалось, что если бы его глаза были открыты, он прожег бы в ней дыру. Мурашки побежали по коже и захотелось отодвинуться, но она не шелохнулась. – Убей!

Лишь когда Андрей выкрикнул последнее слово, Саша вздрогнула и едва не выронила кулон. Андрей снова откинулся на спинку кресла и заметно расслабился.

– Она хочет убить тебя? – дрожащим от волнения и испуга голосом спросила Саша.

– Нет. Она хочет, чтобы я убил. Ей нужна кровь.

– И что ты делаешь?

– Становлюсь на колени. Нож всегда со мной. Деревянная рукоятка теплая, хорошо ложится в ладонь. Зову Джека. Он подходит. Трясется, но не смеет ослушаться. Он всегда меня слушается. Подходит ко мне…