– Потому что уж в слишком разных местах ее встречают! Допустим, она может преодолевать большие расстояния, но как она перебирается через океан, не умея летать? Ведь первые упоминания о ней были в Пуэрто-Рико!

– А как насчет телепортации? Это объяснило бы и ее появление в закрытых помещениях.

Алексей Викторович вытащил из кармана носовой платок, протер им лоб и спрятал обратно.

– Признаюсь, о таком варианте я не думал. Но объяснить, как она попадает в запертые крольчатники, я могу и без телепортации.

Войтех заинтересованно посмотрел на него, предлагая продолжить.

– Видите ли, чупакабра – очень умное животное. Я провел не один месяц, изучая его, и могу вас заверить, что у него есть как минимум зачатки интеллекта! Он прекрасно умеет открывать и закрывать любые человеческие замки и затворы. Что опять же исключает ошибку, когда его пытаются выдать за собаку или дикого зверя.

– Кстати, о собаках, – вспомнил Войтех, – может она нападать на них и на кошек?

– Исключено! Я не встречал таких случаев.

– А на людей?

– Разве что в целях самообороны. Пить их кровь она не станет.

– Вы уверены?

– Поверьте мне, я изучил немало случаев появления чупакабры! Знаете, ведь каждый зоолог в глубине души мечтает открыть новое, ранее не известное науке животное. Их открывают, открывают постоянно, даже в нашем двадцать первом веке, и не только на глубине океана. Вот буквально в этом году среди галапагосских черепах был выделен новый вид, Chelonoidis donfaustoi. Выделен он на основании морфологических и генетических данных, что, безусловно, впечатляет, но, согласитесь, открыть совершенно новое животное гораздо интереснее. Честно признаться, – Алексей Викторович интимно понизил голос, как будто не хотел, чтобы кто-то посторонний его услышал, хотя даже кошка Мурка ухом не повела, – сидя в засаде под Челябинском, я каждую ночь мечтал, что это животное однажды получит имя чупакабры Ляпишева. Ляпишев – это я, разумеется. Ведь вы же понимаете, кто нашел доказательства – в честь того и назвали, неважно, сколько сведений до этого собрали другие люди. Взять, например, самое громкое открытие двадцатого века – окапи Джонстона. Ведь за несколько лет до самого Джонстона об окапи впервые узнал Генри Стенли, но когда Джонстону подарили шкуру окапи, и все поняли, что она не похожа на уже известных зебр, жирафов и лошадей, новое животное получило именно его имя!

Войтех кивнул и вытащил еще несколько снимков, желая прекратить этот поток уже бесполезной для него информации.

– А что вы скажете об этом? – он показал зоологу снимки патологоанатома, который делал вскрытие погибшей женщины Нюши. – Почему на людях следы не такие, как на животных?

На эти снимки Алексей Викторович смотрел еще дольше, чем на следы лап.

– Судмедэксперт считает, что это следы когтей или даже ногтей.

– Кх-м, кх-м, – пробормотал зоолог, а затем взглянул на Войтеха, немного нервно поправив очки.

– Как вы думаете, – осторожно начал тот, – это может быть… что-то вроде оборотня?

– Оборотня?

Войтех кивнул.

– Нет… нет, не думаю.

– Почему? Разные следы на людях и животных, разные следы и на земле. У меня нет фотографий, но местные сказали, что возле первой человеческой жертвы они нашли след босой женской ноги. Это объяснило бы и интеллект, разве нет?

Алексей Викторович бросил снимки обратно на стол, стащил с носа очки и протер ладонью лицо.

– Это морфологически невозможно, понимаете? Один вид живого существа не может превратиться в другой. Есть такое заболевание – гипертрихоз. Это когда волосы растут на человеческом теле даже в тех местах, где расти не должны. Они напоминают шерсть, и, на мой взгляд, именно из-за таких людей и появились мифы об оборотнях, они действительно похожи на животных. Но никогда их нога не может трансформироваться в волчью лапу.

Войтех кивнул, не став озвучивать еще одну свою мысль: все это справедливо для материального тела, но что, если Нев прав? Что, если здесь имеет место своего рода магия? Надо бы позвонить ему, узнать, нашел ли он что-нибудь интересное.

– Кажется, вы не обратили внимания на еще одну интересную вещь, – прервал его мысли Алексей Викторович.

Войтех поднял голову и увидел, что тот снова держит в руках фотографию со следами «волчьих» лап.

– Что именно?

– В этих следах есть кое-что странное…

– Да, животное должно хромать, мы знаем.

Зоолог нетерпеливо покачал головой.

– Еще кое-что. Судя по размеру лап, зверь должен быть очень крупным, я бы сказал, около центнера весом. Но при этом следы на земле довольно слабые, посмотрите.

Войтех взял снимок, который, казалось, изучил уже вдоль и поперек. А ведь зоолог прав: следы видны довольно плохо.

– Твердая земля? – неуверенно предположил он, но интуиция тут же сказала ему, что это не так. Такого же мнения был и Алексей Викторович.

– Нет. Смотрите, здесь еще след от мужского ботинка, и он сильно глубже. Сколько весит среднестатистический мужчина? Килограммов семьдесят-восемьдесят. Ну пусть тоже сто. Его следы должны были быть такими же, как у зверя, если бы земля действительно была твердой.

Его прервал телефонный звонок. Зоолог извинился и поторопился в коридор, где на стене висел телефонный аппарат. Войтех переложил кошку на диван, отряхнул джинсы от шерсти и тоже вышел в коридор, знаками показывая Алексею Викторовичу, что ему пора уходить. Все важное он выяснил и теперь было над чем подумать. Зоолог кивал в ответ, такими же знаками извинялся за не вовремя зазвонивший телефон, объясняя в трубку кому-то о каких-то лабораторных работах.

Когда Войтех уже оделся, Алексей Викторович зажал микрофон рукой и торопливо заговорил:

– Войтех, если вам удастся его поймать, позвоните мне! Просто обязательно позвоните. Неважно, что это за зверь, только не убивайте его. Усыпите снотворным и привозите сюда!

Войтех кивнул, но вслух ничего обещать не стал.

Пермский край

– Что делать? Со снотворным на него идти?.. Дворжак, ты там совсем того?

Связь была не очень хорошей, поскольку Войтех звонил на мобильный телефон, и Дементьеву, меряющему шагами кухню Ильи Пантелеевича, приходилось почти кричать.

Ваня, возившийся с парой десятков передатчиков, позволяющих говорить друг с другом на небольшом расстоянии, при последних словах вскинул голову, посмотрел на Дементьева и усмехнулся:

– Во, а я давно говорил, что Дворжак у нас того.

Саша несильно ткнула его кулаком в плечо, не отвлекаясь от своего занятия: расклеивания номерков на передатчики. Не столько из страха потери, сколько с целью присвоить каждому, кто сегодня ночью собирался устраивать засаду на оборотня-чупакабру, порядковый номер.