— Послушайте, Чучулюкин! — Криницьш строго смотрел на невысокого паренька в очках. — Вы уже второй год приходите сюда, а все никак не возьмете в толк, что покойники — мертвые и вас никак не смогут укусить, даже если вы этого сильно захотите. Данилова! — Профессор обернулся к симпатичной девице, внешность которой не портило даже обилие веснушек. — Данилова, вместе с Чучулюкиным проведите вскрытие, ну, скажем, вон того покойного. И через час — ко мне, с полным диагнозом: что, как… ну, вы знаете…

Заметив Константина, Криницын широко улыбнулся, подошел к детективу и крепко обнял его, стараясь не касаться его спины окровавленными резиновыми перчатками. Объятия были совсем лишними, но Константин мужественно стерпел.

— Что скажете, профессор?

Криницын подошел к телу Шмелева, отдернул покрывало и, прищурившись, окинул его взглядом.

— Скажу так: при жизни покойный был очень здоровым человеком.

— Это шутка такая?

— Нет, действительно так. Тем более странно, что умер он от сердечной недостаточности.

— Вы хотите сказать…

— Да, да! Точь–в-точь как тот, как его… не помню. Не хватало мне еще трупы по фамилиям запоминать!

— Мордкович?

— Ну да! Все симптомы идентичны: здоровый сосуд, незначительное покраснение на внутренней стенке, а в результате— стеноз, недостаток кислорода… Словом. Пришлось повозиться. Те, кого вы привозили раньше, лучше выглядели.

— Внешний вид покойных, уважаемый профессор, от меня не зависит.

— Ну да, понимаю… Вернемся к новенькому. Итак, сосуд лопнул и вызвал обширное кровоизлияние в мозг, хотя был вполне дееспособным.

— То же самое вы говорили и про Дворыкина.

— Не помню такого… Но, раз говорил, значит, так оно и есть. Клиническая картина у всех покойных совпадает. То есть, молодой человек, вы повадились привозить ко мне абсолютно здоровых людей, каждого из которых внезапно хватил удар.

— Это может быть результатом психического воз–действия?

— Хотите сказать, что их кто‑то сильно напугал? Сомневаюсь… В этом случае головной мозг выглядел бы совсем иначе. Ищите причины скорее в медикаментозном или хирургическом воздействии.

— Но ведь в организме покойных не обнаружены ни лекарственные препараты, ни последствия хирургического вмешательства!

— То‑то и оно… Загадка…

Поблагодарив профессора за консультацию и попрощавшись с ним, Константин поспешил к Лизе. Не обнаружив молодой вдовы в канцелярии морга, выскочил на улицу.

Бедная Лиза стояла около машины сыщика и нервно курила свой неизменный «Вог». Перед ней на асфальте валялось не меньше десятка наполовину выкуренных тоненьких сигареток. Завидев Константина, Лиза не бросилась к нему, как можно было ожидать, а стояла и ждала, пока он приблизится. Она уже успокоилась, мужественно приняв случившееся, которое изменить уже невозможно. Приходилось привыкать к статусу вдовы.

Свою новую жизнь Лиза начала с того, что по–хозяйски распорядилась:

— Давай‑ка в машину, Константин, и поедем по магазинам. Купим кое‑что: водку–селедку… Сообразим поминки на скорую руку.

— К вам поедем?

Лиза внимательно посмотрела в глаза Константина.

— Пора бы уже называть меня на «ты». Как‑никак мы друг другу жизнью обязаны. Как юные пионеры, поймали двух шпионов. Правда, на линейке на утренней нас никто не благодарил. Сами себя поздравим. А поедем мы ко мне на дачу. Это неподалеку от Чапа- евки. Ты не против?

Константин был не против, но на всякий случай подстраховался. Позвонив в офис, он попросил Веронику срочно найти Ивана Калугу и сказать ему, чтобы тот ждал его в известном месте около Белорусского вокзала. Иван нужен был для прикрытия: на случай если кто еще попробует подобраться к вдове и ее богатому имуществу, среди которого может запросто оказаться сейф с государственными секретами.

Иван оказался точен и присоединился к Константину и Лизе в условленном месте и в условленное время. Он не без труда впихнул свой мощный торс в машину, по самую крышу набитую пакетами, коробками, кульками и свертками.

Лиза постаралась на славу. Закупленного ею про–довольствия и выпивки хватило бы на то, чтобы накрыть большой стол в банкетном зале. Видно было, что в качестве вдовы она решила жить на широкую ногу.

Дача Шмелевых располагалась в живописном местечке, на берегу лесного озера. Чтобы добраться до участка, пришлось миновать два шлагбаума и один пеший патруль охранников с собаками. Видно было, что жили в этих местах не совсем простые люди.

Константин даже пожалел, что сорвал Ивана из Москвы. Нужно быть ненормальным, чтобы лезть в столь охраняемый поселок, просматриваемый и прослушиваемый вдоль и поперек. Телекамеры наблюдения, прожектора, колючая проволока, искусно замаскированная в кустарнике, тут и там неприметные молодые люди в куртках с оттопыренными полами, за которыми находились явно не книги для чтения.

— Приехали, молодые люди! — сообщила Лиза.

Она не стала дожидаться, пока ее сопровождающие выберутся из машин. Сама открыла дверь, вышла из машины и по–хозяйски, широким шагом направилась по дорожке к трехэтажному строению, наполовину скрытому частоколом молодых елей.

Константин выбрался вслед за ней и стоял, прислушиваясь к пению птиц и далекому жужжанию мотопилы. За его спиной громко сопел Иван.

— Лепота! — Обычно сдержанный Иван не смог сдержать чувств. — Красотища‑то какая! А воздух! Чистый мед! Можно на хлеб мазать.

При слове «хлеб» Константин вспомнил, что не ел с самого утра. А ведь уже темнело. Вдоль дорожки внезапно вспыхнуло два ряда низеньких фонарей, едва поднимающихся над аккуратно подстриженной травой изумрудного газона. В доме тоже горел свет, и оттуда доносился громкий голос Лизы, отдающей приказы по телефону неведомому собеседнику.

Пока мужчины перетаскивали в дом покупки и загоняли машину в гараж, откуда‑то появились молчаливые люди. Они быстро и умело разожгли мангал, подмели листву вокруг него, протерли маленький стол и скамейки, находившиеся под диковинной резной крышей неподалеку от дома. Закончив, люди исчезли так же внезапно, как появились.

Лиза хлопотала на кухне, Иван занялся шашлыками, а Константин сидел под резным навесом и перечитывал записи в маленькой книжечке.

Как он ни старался, концы с концами не сходились. Смерть профессора Шмелева продолжила цепочку таинственных смертей, вызванных «естественными причинами», как сказал бы Криницын. И если бы нашлись какие‑то разумные объяснения: скажем, кто‑то решил свести счеты с надоевшими партнерами по бизнесу, или политическим противником на выборах, или из ревности. Но ведь это все были люди, никак друг с другом не связанные: Мордасов, Дворкин, а теперь еще и Шмелев… А сколько их на самом деле? Ведь Шмелева нашли с таким трудом, да и только потому, что приложили усилия. А многих ведь так не разыскивают. Пропал человек — ну и Бог с ним.