Взрослый парень, который не имеет своего голоса, а если и имеет, то из гаденького чувства самосохранения этого голоса не подает. Мама, которая затюкана и несчастна. Юля, которая боится отца даже больше, чем ее бедный муж. От потрясающего вида на парк и залив было только хуже. Кусок в горло не лез, какое уж тут любование видами.

Вполне возможно и даже скорее всего, Полина ни о ком из собравшихся за столом не думала ничего плохого. Это думал Андрей, а Полина просто выступила в роли лакмусовой бумажки.

А когда они добрались до центра, морось сошла на нет так же плавно, как и возникла. Низкие фактурные тучи остались и теперь эффектно подсвечивались надумавшим садиться солнцем. Фиолетовое и золотое – красивое такое сочетание. И Полина тоже была очень красивая, с точки зрения Андрея.

Хотя ничего примечательного в ее внешности, как и в ней самой, в общем, и не было. Она не особо красилась, не сильно придавала значение одежде, все ее вещи были из массмаркета, дешевую ткань спасало только то, что она была опрятная и чистая (и то, что носил ее не кто-нибудь, а именно Полина). За две недели, проведенные вместе, ничего сложнее высокого хвоста Андрей на ее голове не видел. Фигура была мальчишеской, миниатюрной. Каблуков, несмотря на маленький рост, она не носила.

И все-таки у Андрея не укладывалось в голове, что утром она уедет и завтра он уже не сможет на нее посмотреть. И послезавтра тоже. Это было какой-то дикостью.

Полина очень быстро собрала вещи, чемоданчик у нее был небольшой, к тому же остался таким же наполовину пустым, как и в день приезда.

– Подарить тебе сборник поэта Таганова? – спросила она, заметив, с каким убитым видом Андрей наблюдает за ее сборами.

– Как же ты расстанешься с такой реликвией?

– Ты знаешь, это не единственный экземпляр Таганова в нашем городе. И даже в нашем доме. Как ты понимаешь, Таганов для нашей семьи был очень важной личностью.

Она улыбалась, чтобы Андрей заразился ее настроем и улыбнулся тоже, и в то же время украдкой проверяла телефон и, не находя в нем непрочитанных сообщений, прилагала все усилия, чтобы не расстроиться.

– Давай же, Андрей. Я же ношу твой серебряный грибочек. – Полина указала на подвеску на вороте белой майки. Яркое маленькое пятно, как цветы в том дворовом окошке.

– Я накачал в планшет Ахматову, – признался Андрей. Полина была такая настоящая, что не стала бы над ним смеяться. – Я, конечно, это все читал, но думал почему-то, что она в основном про несчастную любовь и тяжелую женскую судьбу пишет. Вообще не понимал, чем она отличается от Цветаевой, их же постоянно сравнивают. А теперь… Э… теперь оказалось, что за стихами всегда стоят реальные люди.

– Теперь вообще по-другому к ее стихотворениям относишься?

– Да, да, ты верно сказала. И к ним, и к себе.

И к Полине.

* * *

Максим это письмо не прочитал. Как и предыдущее – Полинино. Он красил беседку на даче под Петергофом, где интернета не было, так что телефон можно было использовать только в качестве фонарика, чтобы освещать доски. Потому что стемнело, а он закопался, и потом еще собирал крыжовник и смородину, весь искололся, и теперь кожа на руках чесалась.

Это, конечно, не то же самое, что уехать в другой город, но обстановку все-таки удалось сменить.

В это же время Андрей и Полина проходили мимо его дома в Петербурге. И Полина про себя тяжело вздохнула, потому что писать письма, конечно, все-таки легче, чем говорить человеку что-то болезненное в глаза.

Были еще промежуточные варианты – звонки и даже аудиосообщения. Но это уже совсем какое-то извращение. Зато простор для шуток: Полина даже улыбнулась своим мыслям. Например, можно в ответ на цепочку аудиосообщений печатать человеку «замолчи», получится иронично.

Определенного маршрута прогулка не имела, просто прощально-бесцельное блуждание по городу. Андрея ноги сами как-то случайно вывели к детской площадке. Полине она понравилась, понравились и цветочки на окне – конечно, она не могла их не заметить. Теперь она качалась на тех же качелях, с которых чуть не свалился Максим, впервые рассказывая Андрею о Полине.

Полина раскачивалась все медленнее, пока совсем не перестала. Пора было начинать.

– Спасибо тебе за каникулы, Андрей, – издалека начала она. Получилось как-то обезличенно и донельзя фальшиво. Она мотнула головой и решила сразу перейти к делу. – Ты ведь понимаешь, что, к моему большому сожалению, мы не сможем продолжать общение в качестве парня и девушки? Что мы не будем встречаться?

– Почему? – вырвалось у Андрея.

– Потому что мне нравится другой человек, а значит, все, что может случиться между нами дальше, будет нечестно.

– Но ведь ты не с ним? Ты-то ему нравишься?

– Не знаю. Наверное, больше не нравлюсь. Ну да, я не с ним, это очевидно. Но это же ничего не меняет, какая разница, с ним я или нет. Как можно быть с кем-то еще, если испытываешь чувства к определенному какому-то человеку?

И этот «кто-то» конечно же был Максим, как его ни назови, хоть «Андреем», хоть кем угодно.

Андрей ожидал такого развития событий, это был один из вероятных сценариев. И он подготовился.