– Пойду проверю перед сном коней.

– Я сама это сделаю, – сказала Бри. – Все равно я пока не собираюсь ложиться спать.

– Ладно, – Люк устремился к лестнице наверх.

Через несколько секунд в кухню просочились звуки фальшивых нот.

– Как ты думаешь, они справляются? – спросила Бри подругу.

Дана выложила пасту на тарелку:

– Я думаю, что после похорон им будет тяжелее. Пока ребята пребывают в шоке.

– Мне следует поговорить с ними о похоронах Эрин. Не стоит изолировать ребят и лишать их права на свое мнение. Они должны участвовать во всем, что происходит.

– А ты участвовала?

– Нет. Я вообще смутно помню мамины похороны. На них пришли чуть ли не все жители городка. Кто – выразить семье сочувствие, кто – просто поглазеть. А отпевания и похорон отца не устраивали.

Никто публично не оплакивал убийцу.

Дана повернулась к Бри:

– Кому, как не тебе знать, что в такие моменты переживают дети.

Бри кивнула:

– Как ты считаешь, когда мне лучше побеседовать с ребятами по поводу организации похорон?

Дана поставила тарелку в микроволновку и нажала на кнопку:

– Эти два дня для них были очень тяжелыми. Пусть этой ночью выспятся. Завтра успеешь. А где сейчас Эрин?

Бри уже договорилась с местным похоронным бюро о перевозке туда сестры. Работники морга готовы были за день-два подготовить ее тело подобающим образом – на случай, если дети захотели бы с ней попрощаться. Самой Бри этого в свое время не позволили. И обида до сих пор терзала ее сердце вместе с возмущением.

– Я сегодня осмотрела рабочий стол твоей сестры, – сказала Дана. – Нашла копию завещания Эрин и визитку ее поверенного. Я уже послала ему сообщение.

– Эрин назначила опекуна? – спросила Бри. И осознала ответ, еще даже не договорив вопрос. Их родителей в живых не было. Дедушек и бабушек тоже. Тетя, воспитавшая Бри, тоже умерла. У троих детей погибших Таггертов больше никакой родни не было.

И вот теперь их осталось двое – она, Бри, и Адам.

Дана встретила взгляд подруги спокойно:

– Ты – законный опекун детей, и ты это уже поняла. Думаю, Адам поможет им деньгами, но воспитать ребят правильно и поставить их на ноги он не способен.

Мысли Бри спутались:

– Моя квартира слишком мала для троих человек.

– В Филадельфии есть квартиры и побольше, – заметила Дана.

Бри устремила глаза на конюшню:

– Но в Филадельфии негде держать лошадей.

– Если я не ошибаюсь, конюшни есть неподалеку от Фэрмаунт-парка, но это удовольствие не из дешевых.

Мысль о том, чтобы оторвать детей от их родного дома, вызвала у Бри в животе дискомфорт. А ведь она еще даже ничего не съела. – Я не смогу. Не смогу их увезти отсюда.

Дана не проронила ни слова – Бри нужно было осознать правду, ставшую очевидной еще в тот момент, когда ей сообщили о смерти сестры.

– Значит… значит, я перееду в Грейс-Холлоу, – в разыгравшемся воображении Бри ее карьера накренилась над пропастью.

– А как быть с работой? Чем ты будешь зарабатывать на жизнь?

– Не знаю… Может, в здешнем департаменте полиции найдется какое-нибудь место. По правде говоря, возвращаться в патрульные мне не хочется, но, возможно, у меня не будет большого выбора.

Или вообще никакого выбора…

Но дети – главное! Они только что потеряли мать. И Бри не следовало их выдергивать из привычной среды. Она никак не могла умалить их горе, но еще больше травмировать ребят тоже не годилось. А это значило, что Бри оставалось только одно – пожертвовать своей жизнью.

– Взгляни на это с другой стороны, оптимистически. У тебя нет серьезных отношений, которые пришлось бы разрывать.

– Еще на прошлой неделе я не считала свое одиночество плюсом.

– Видишь! А сейчас это плюс, – Дана проверила пасту. – Кстати, а почему ты рассталась с тем адвокатом?

– Он был одержим своими волосами. И тратил на уход за ними больше средств, чем я.

Дана хмыкнула:

– А с тем парнем, что был до него – ну, со следователем по поджогам?

– У него противный смех, да и секс был так себе. Между нами не возникло химии.

Дана вытащила тарелку из микроволновки:

– Все дело в твоем страхе перед ответственностью и обязательствами.

– Кто бы говорил, мисс Дважды-побывавшая-замужем.

– По крайней мере, я дважды брала на себя обязательства, – открыв ящик, Дана достала вилку.

Бри закатила глаза:

– Мой личный статус сейчас совершенно не важен. Может, вернемся к насущным проблемам? Ты не обнаружила ничего, что прояснило бы, в какую беду угодила моя сестра?

– Нет, – покачала головой Дана. – Я нашла лишь обычные личные бумаги: страховые полисы, налоговые декларации и все в таком роде. Эрин очень аккуратно, даже скрупулезно, вела учет. Даже инструкции по эксплуатации бытовых приборов хранила в алфавитном порядке. А в одной папочке у нее записаны аккаунты и пароли. Так что мы можем проверить всю ее электронную переписку, телефонные звонки и финансовые отчеты. Этим я завтра и займусь, если время позволит. Впрочем, возможно, и там мы ничего не найдем. Люди шерифа уже обыскали весь дом.

– Ты же не знаешь, насколько тщательно они проводили обыск, да и сестру мою они совсем не знали, – Бри зашагала по кухне. – У меня такое чувство, будто Эрин оставила где-то важную записку. Она была очень организованной. И все записывала. Я попозже осмотрю ее комнату. Именно там она могла прятать то, чего, по ее мнению, не следовало видеть детям. А Крейга ты разыскала?

Дана подала Бри тарелку:

– Я нашла более сорока мужчин, зовущихся Крейгами Вэнсами. Ты случайно не знаешь номер его социального страхования?

– Увы, нет…

Поставив тарелку со своим ужином на стол, Бри удрученно присела.

– Тогда пройдусь по списку, соберу данные, вычеркну тех, кто не соответствует Крейгу по возрасту, и обзвоню тех, кто подходит под его описание.

– Под каким предлогом? – поинтересовалась Бри.

– Скажу, что умер дядя и оставил ему деньги.

– Отличная идея. Люди охотнее идут на сотрудничество, когда слышат про деньги.

– Так вот. Пока я ограничусь десятком вероятных кандидатур в зоне трех штатов. Кое-кому я уже позвонила. Если не сработает, расширю поиск, – взяв с буфета какие-то бумаги, Дана подошла с ними к столу: – Из других новостей: заходил приятель Мэтта. Он составил план системы охранной сигнализации, – Дана разложила чертежи перед Бри: – По-моему, все очень продумано.