— Интересно, эта рыбешка для еды или для наживки?

Мишель специально приехал из Парижа, чтобы на праздники внести изменения в меню «Маллиуаны». Мы отведали молоденьких артишоков в лимонном соусе и недавно включенную в список блюд рыбу в белом вине. Местная кухня на Ангилье вкусная и сытная, но я бы покривила душой, заявив, что без всякого удовольствия отведала обед, приготовленный знаменитым шеф-поваром, прилетевшим из Парижа. Сев в машину и двинувшись в сторону шоссе, мы проехали мимо старика, тащившего на голове ведро. В обратном направлении прошагала парочка в белом, сжимавшая в руках теннисные ракетки. Они даже не обратили внимания на серебристых рыбок в ведре. Туристы обсуждали, как завтра сыграют с профессиональным теннисистом.

Неделя шла за неделей, а мы как-то даже и не думали о том, чтобы пройтись по магазинам и накупить подарков. Гаррилин посоветовала нам ради такого дела отправиться на Сан-Мартин, забыв при этом упомянуть о том, что все девять тысяч жителей острова сделают то же самое.

Морской вокзал никогда не являлся сонным царством, но за неделю до Рождества там творилось сущее безумие. Несмотря на то, что на Сан-Мартин были пущены дополнительные рейсы, количество желающих попасть на соседний остров и накупить подарков превышало количество мест на паромах. Входящие в порт суда были битком набиты людьми, обвешанными десятками пакетов и коробок. Отплывающие паромы были также забиты под завязку. Мы с Джесом и Бобом, устроившись на крыше корабля Фрэнки Коннора, с нетерпением ожидали начала путешествия. Фрэнки поставил в рубке кассету с рождественскими гимнами.

Все песни были знакомыми, вот только к ним примешивались ритмы регги, да и темп был живее. Даже перед самыми спокойными и неспешными из гимнов следовали длинные интерлюдии, исполнявшиеся на железных барабанах и маракасах. И вот все заглушил рев двигателей: мы, наконец, выходили из порта.

Подавляющее большинство жителей Ангильи предпочитали делать покупки в голландской части острова — там и цены были ниже, и товары практичнее. Но от одной мысли о том, что нам придется стоять в пробке, становилось плохо, поэтому мы решили остаться в Мариго и пройтись по французским бутикам. Мы разошлись, чтобы в одиночестве приобрести подарки, и, несмотря на то, что мы постоянно натыкались друг на друга, нам удалось накупить по нескольку пакетов гостинцев. Жить на Ангилье, зная, что у тебя под боком Сан-Мартин, — лучшего и не придумаешь. Мы обожали бистро, кондитерские и магазинчики Мариго, но после одного дня, проведенного среди толп народа и обилия машин, мы всегда с облегчением сходили на пристань в сонной Ангилье. Рядом с нашим паромом стояла пришвартованная «Леди Одесса». Палуба, посреди которой красовался новенький автомобиль, была уставлена ящиками с водой, содовой, пивом и снедью.

Мы поставили упакованные подарки на стойку перед таможенницей, чтобы заплатить пошлину. Еще на пароме мы договорились, что если нас заставят разворачивать подарки, мы не будем подсматривать, кто что купил. Впрочем, таможенница, которую мы уже видели бесчисленное количество раз, просто улыбнулась, пожелала нам счастливого Рождества и помахала рукой в знак того, что мы можем проходить без всякой пошлины. Я поставила в уме галочку — надо будет принести ей чизкейк.

По дороге домой мы заметили на шоссе голосующую Кристину из магазинчика в Лонг-Бэй. Вместо того, чтобы выставить руку с поднятым большим пальцем, она задирала юбку, обнажая очень толстые бедра.

— Ну у тебя и ножищи, Кристина, — сказал Боб, когда она устроилась на заднем сиденье.

— Вам ли не знать, мистер Бланчард, — ответила Кристина, — как лучше всего поступить даме, чтобы ее подвезли.

— Так можно и на лихого человека нарваться, — заметила я.

— Думаю, я с кем угодно могу справиться. Кому охота связываться с Кристиной?

В воскресенье перед Рождеством мы устроили своего рода корпоративную вечеринку. Мы пригласили всех наших девятерых работников в итальянский ресторанчик на берегу, называвшийся «Траттория Трамунто». Директор ресторана Алан некогда жил в Италии. Он был женат на уроженке Ангильи. Ее семья и владела этим заведением. Мы полакомились пастой, омарами, тирамису и панна-котой. Прежде в Вермонте мы в это время пили сидр со специями и гоголь-моголь, теперь на смену им пришли ромовый пунш и пина колада.

— Обалденный пирог, — похвалил Жук. — Как он называется?

— Тирамису, — ответила я.

— Я бы мог его есть, пока не лопнул бы, — осклабился парень.

После того как Жук умял второй тирамису, Алан принес коктейль из граппы с фруктами, взял один бокал себе и произнес по-итальянски:

— Салют!

— Салют! — закричали мы, сдвинув бокалы.

— Все довольны? — спросила я. — Клинтон, ты как?

— Мне здесь круто, Мэл, — отозвался он.

— И у нас так будет каждое Рождество? — спросил Мигель.

— Конечно, — пообещал Боб, — сегодня — всем гулять, потому что завтра будет уже не до отдыха. На ужин у нас заказано девяносто четыре места, так что готовьтесь. Сезон начался.

— Мы готовы, — отозвался Жук, — пусть приходят.

— Салют! — поднял бокал Оззи.

— Салют! — отозвались мы.

— За наш ресторан! — произнес Лоуэлл. — Нам нет равных!

К двадцать третьему декабря все отели острова были забиты под завязку. Таксисты позабыли о доминошном дереве, а наш телефон практически не умолкал — люди все звонили и заказывали столики. Всего за какую-то ночь количество туристов на острове увеличилось в три раза. Это было настоящее нашествие невероятных масштабов. Маленький сонный островок пробудился. Пробудился и перевозбудился.

Некоторые таксисты бывали у нас в ресторане по десять раз в день. Тедди постоянно возил к нам и от нас постояльцев «Кэп Джулуки». Теперь у него не оставалось времени перехватить у барной стойки дежурный салат «Цезарь». Днем он заезжал, чтобы по-быстрому окатить из нашего садового шланга свой новенький красный микроавтобус, после чего мчался в аэропорт встречать туристов.

С началом настоящего сезона пошли совсем другие туристы. В прошлом остались прижимистые типы, которые, изучив наше меню, изумленно изгибали брови, заказывали один ужин на двоих и возмущались из-за того, что мы берем деньги за бутилированную воду. По мере того как на Ангилье собиралось все больше богачей со всего мира, цены в гостиницах вздымались все выше, пока не достигли астрономических величин. На нашем острове взлетно-посадочная полоса была слишком маленькой, поэтому некоторые частные лайнеры приземлялись на Сан-Мартине, после чего небольшие самолетики уже перевозили отдыхающих на Ангилью. Вместо рюкзаков туристов-бюджетников, отдыхавших на Ангилье в межсезонье, таксисты грузили в багажники автомобилей роскошные сумки. Атмосфера царила воодушевленная.