Боб с Джесом при мысли о том, что они хотя бы на несколько часов избавятся от обязанности отвечать на телефонные звонки, тут же запрыгали от радости. Джес приготовил полотенца и средство для загара, а Боб сорвал в саду два больших зеленых лайма. Забрав их у него, я отправилась на кухню, где выдавила из фруктов сок и приготовила кувшин лимонада. Джес потушил местную разновидность цукини, а когда кабачок остыл, нарезал его на мелкие кусочки, добавил немного сметаны, сыпанул от души молотого перца и свежего укропа. Накануне, как обычно, заявился Томас со своим неизменным мешком, так что я сделала салат из холодных омаров и домашнего дижонского майонеза.

Джес начал упрашивать меня приготовить наше фирменное семейное блюдо — кексы из кокосового ореха. Чтобы их испечь, пришлось задержаться на час. Пока я трудилась над кексами, я напомнила Джесу, что главный секрет этого блюда — экстракт миндаля. Ну и, естественно, кокосовых орехов надо побольше. Их надо класть и в саму смесь для кексов, и в глазурь, и еще сверху посыпать. Как только кексы были готовы, мы тут же съели один из них, страшно развеселившись при мысли о том, что бы подумали наши клиенты, увидев, что их шеф-повар уминает в рождественское утро.

Мы решили отправиться в отдаленный идиллический Кэптэнз-Бэй. Несмотря на праздник, пекарня в городе работала, что оказалось очень приятным сюрпризом. Аромат свежего хлеба кружил голову. Женщина в пекарне сказала, что мы приехали вовремя. Они как раз собирались через несколько минут закрываться, но, к счастью, у них нашелся свежий батон.

Будет из чего сделать бутерброды.

В тот день меня не оставляло ощущение, что я приехала сюда в отпуск. Я даже фотоаппарат с собой прихватила. Я поймала себя на том, что то и дело прошу остановиться, чтобы снять то коттедж с синими ставнями, то двух козлят, устроившихся в тени машины, то человека, чистящего рыбу на куске фанеры — словно прилетела на Ангилью впервые. Мы свернули на грунтовую дорогу к Кэптэнз-Бэй, немного проехав, остановили машину и, подхватив полотенца, книги, «Скраббл», пару зонтиков и еду, потащили все это добро на пустынный пляж. Куда ни глянь — ни единой живой души, ни палатки, ни тента, и это, заметьте, в самый пик сезона. К счастью, на Ангилье — много пляжей.

До обеда мы взяли каждый по кексу и пошли осмотреть скалы с той и другой стороны бухты. Они были невысокими, всего метров десять, зато с них открывался чудесный вид на бескрайнее море. Вода у самого берега была светло-зеленая, а чуть дальше, там, где плывущие облака отбрасывали на нее тени, она меняла цвет на кобальтовую синь. Шелест волн в Кэптэнз-Бэй казался громче, чем в западной части Ангильи. Западная оконечность была куда более дикой, чем она мне запомнилась.

Бутерброды с омарами показались нам просто божественным лакомством. Когда обед подошел к концу, Боб прикорнул под зонтиком, а мы с Джесом сели на солнышке играть в «Скраббл». К трем часам мы уже чувствовали себя отдохнувшими и готовыми к тяжелому хлопотному вечеру. Когда мы приехали в ресторан, то обнаружили на автоответчике двадцать три новых сообщения с просьбой забронировать столики.

На предстоящую неделю все места уже были заняты. Боб целый час отвечал на сообщения, составлял лист ожидания, а я отправилась печь рулеты к ужину.

Обеденный зал нашего ресторана на время праздника оккупировали знаменитости со всего мира: продюсеры, режиссеры, дизайнеры, актеры, модели, политики и дельцы с Уолл-стрит. Всякий раз, когда очередная суперзвезда опускалась за свой столик, по обеденному залу прокатывалась волна восхищенного шепота. Несмотря на то, что некоторых было сложно узнать в обычном виде (на многие километры окрест не имелось ни парикмахеров, ни стилистов), присутствие знаменитостей создавало совершенно особую атмосферу.

Одним особенно напряженным вечером женщина, ужинавшая у нас, заявила, что пишет статью, посвященную жизни на Ангилье, в том числе и местным ресторанам. В связи с этим она попросила у Боба разрешения сфотографировать его в обеденном зале. Мой муж не стал возражать, при этом отметив, что съемка не должна никоим образом обеспокоить клиентов. Дама проследовала за Бобом, сделала несколько снимков и при этом вела себя очень сдержанно. Все изменилось, когда Боб подошел к столику в углу. Корреспондентка направила объектив прямо в лицо одному из посетителей, практически ослепила его вспышкой, после чего отправилась к себе за столик.

— Какого черта? Что здесь происходит? — справедливо возмутился джентльмен.

Мой муж извинился, рассказал о статье про Ангилью, объяснив, что женщина, должно быть, ошиблась, ибо собиралась фотографировать его, Боба. Супруга джентльмена с возмущением произнесла:

— Я понимаю, мы забронировали столик под другой фамилией, но неужели вы не узнаете моего мужа?

Как только джентльмен представился, Боб понял, что у нас серьезные проблемы. Этот посетитель оказался кинозвездой первой величины, и Боб пришел в страшное смущение, что не узнал его сразу. Он подошел к женщине с фотоаппаратом и потребовал у нее пленку, которую вручил звезде. Так что ни в одной из статей, посвященных Ангилье, наш ресторан не упоминался.

О тридцать первом декабря мы особо не вспоминали. Спохватились мы, только когда нам стали названивать консьержи из отелей и задавать вопросы. В «Каримар-Бич клаб» хотели знать, определились ли мы с меню на новогодний вечер, в «Блю вотерс» интересовались, какая у нас будет развлекательная программа, а в «Коувксале» выражали надежду на то, что мы устроим фейерверк.

Леон Ройдон специально позвонил из «Маллиуаны», чтобы предупредить об особом госте, который собрался посетить наш ресторан в канун Нового года. Доктор Гибсон являлся одним из самых ценных клиентов Леона, и до этого никогда не выходил за пределы их гостиничного комплекса. И вот теперь доктору Гибсону кто-то рассказал о нашем ресторане, и он решил сам посмотреть, чего мы стоим.

— Поймите меня правильно, — произнес Леон, — я звоню только по одной причине. Мне очень хочется, чтобы мой клиент остался доволен. Доктор Гибсон постоянно отдыхает у нас, поэтому мне страшно не хочется рисковать. Он гурман, неплохо разбирается в вине. Особенно ему нравится «Монтраше». Мне бы очень хотелось, чтобы вы его встретили во всеоружии. Кроме того, он имеет склонность ужинать в большой компании, размер которой может увеличиться. Ему нравится угощать друзей. Поэтому я советую на всякий случай зарезервировать для него столик побольше.

— Боб, — промолвила я, повесив трубку, — похоже, этот Гибсон — крепкий орешек. Лучше нам ошибок не делать, а не то мы рискуем испортить отношения с «Маллиуаной».

Вполне естественно, количество мест, которые бронировал доктор Гибсон, росло от звонка к звонку. Нам постоянно названивали консьержи. Нас не оставляло ощущение, что предстоит готовить ужин президенту США.

— Привет, это Патриция из «Маллиуаны», Гибсон забронировал столик на шестерых. Не могли бы вы добавить еще два места?