Внезапная трель мобильника прервала его, Семен с неохотой полез в карман. Извлекая сотовый, он выронил бумажник, упавший между сиденьями, не обратив на это внимания.

– Да, Павел Петрович, – устало проговорил он в трубку. – Я давал запрос по всем поступившим в детдома в нашем округе… В том году, естественно… Да, сейчас жду результата…

Прикрыв трубку ладонью, Семен тихо сказал, глядя на Катю:

– Я сейчас. Отчитаться перед начальством надо.

Она безучастно кивнула, и он вылез из автомобиля, продолжив разговор с Лактиным. Пока следователь что-то доказывал, раздраженно жестикулируя, Катя достала бумажник и положила его на водительское сиденье. Мелькнул уголок фотокарточки, и Катя машинально потянула ее наружу, вытащив до середины.

На нее, улыбаясь, глядели Семен и некая девушка в праздничном платье. Катя озадаченно сдвинула брови, полностью вытаскивая фотографию. Она приблизила ее к лицу, и рука девушки дрогнула.

«Алла… Алла Степная! – запульсировало в мозгу. – Они знакомы?!»

Катя повертела фото, обратив внимание, что платье Аллы было украшено розовой лентой. Надпись на ней гласила: «Королева красоты».

В груди что-то кольнуло, и она хрипло выдохнула воздух. Подняла голову, увидев Капкова, разглядывавшего ее через стекло. Трясущимися руками Катя убрала фотографию обратно и торопливо бросила бумажник на сиденье, словно он был чем-то испачкан.

Резким движением Семен распахнул дверь и, подобрав бумажник, сел, глядя перед собой. В салоне воцарилась гнетущая пауза.

– Н-да, – произнес Капков после минутного молчания. – Неосторожно.

Он положил руки на руль и взглянул на побледневшую Катю.

– Алла была моей девушкой. Мы только начали встречаться, и об этом никто не знал.

– Ты всем врал, – отрешенно сказала Катя. – И мне тоже…

– Мне не дали бы вести это дело, – попытался оправдаться Семен, но Катя покачала головой.

– Ладно, – вздохнула она. – Допустим… Скажи мне, а как ты прошел в ту комнату, в доме? Вы же ее толпой не могли найти! А тут бац – и нашел. Как, Семен?

Капков на мгновение смутился.

– Я… просто спустился, – пояснил он после короткой паузы. – Возможно, в первый раз эту комнату попросту не заметили. Я тебя хотел спросить…

– Допустим, – холодно перебила его Катя. – Семен, а скажи, там, в клубе… Зачем тебе понадобилось…

Она подняла глаза, в упор глядя на следователя.

– …бармена и Антона убивать? А? Кто ты такой на самом деле, Семен?

У Капкова был такой вид, словно Катя только что ударила его в лицо.

– Ты что, шутишь? – нервно усмехнулся он, пытаясь понять, серьезно ли говорит девушка или это какой-то подвох.

Однако Катя молчала, продолжая сверлить следователя безжизненным взглядом.

– Ты сейчас в стрессе, – сказал он. – Послушай…

Капков попытался взять ее за руку, но та брезгливо оттолкнула его и, открыв дверь, выскользнула наружу.

– Катя, остановись! – закричал Семен. – Не убегай!

Сквозь стекло Катя смотрела на Капкова полными ужаса глазами:

– Так это ты…

С угрюмым выражением лица он смотрел, как хрупкая фигурка девушки растворилась в темноте.

* * *

Ноги сами привели ее на недостроенный мост.

Тот самый, с которого она едва не свалилась пару дней назад, и если бы не Василий, сейчас ее окоченевший труп лежал бы в морге, а ее черепная коробка была бы срезана и мозг помещен в эмалированный тазик…

Катя сняла капюшон, глядя на бледно-матовый диск луны, источавший туманное свечение. Она так долго смотрела на луну, что ей начало казаться, как на поверхности далекого небесного тела начинают двигаться пятна, соединяясь и разъединяясь в бессмысленные узоры.

– Может, мне надо было родиться на луне? – прошептала она. – Там, на луне. Где нет уродов, убивающих людей. Где жизнь замерла. Где не предают и не обманывают…

Пронизывающий ветер взлохматил волосы девушки.

Где-то за спиной раздался протяжно-унылый сигнал товарного поезда.

Катя шагнула ближе, глядя вниз, на серые плиты, из которых, словно колючки дикобраза, торчали ржавые прутья арматуры.

– Мамочка, – шепотом произнесла она. – Мамочка, папочка… Лариска… Я больше так не могу… Я осталась совсем одна. Я… Я не хочу жить так…

Веки девушки прикрылись, словно мягкие шторы закрыли окно спящего дома.

«Еще один шаг, и все закончится», – проскользнула в ее сонном сознании мысль, и от этого внутри тела разлилось теплое спокойствие.

Да, всего-навсего один шаг.

Один шаг.

Краем уха она услышала едва уловимое движение за спиной. Потом кто-то хихикнул, и она резко открыла глаза.

Повернуться Катя не успела, потому что чьи-то сильные руки плотно зажали ей рот. Короткий удар в голову, и чернильная бездна, словно пыльные крылья огромной моли, заключила ее в свои объятия.

* * *

Боль накатывала, словно клокочуще-перекатная волна, и с каждым очередным нахлестом все яростнее вгрызалась в затылок, кроша кости черепа и добираясь до мозга.

Катя с трудом разлепила веки, обводя пространство оцепенелым взглядом.

Поморщившись, она коснулась затылка. Он был липким и теплым, и когда Катя посмотрела на пальцы, они блестели от крови.

«Я в Доме», – шелохнулось внутри, и она, покачиваясь, поднялась на ноги. Головокружение усилилось, перед расширенными глазами заплясали мерцающие огоньки, желудок скрутило в мертвый узел.

Держась за стену, Катя, шаркая негнущимися ногами, направилась к выходу.

– Ка-а-тя-а-а-а… – прошелестело в темноте, и она отшатнулась. Где-то звякнуло, и Катя неосознанно подумала о цепочке.

– Кто тут? – проскрипела она, вглядываясь в сумерки. Было видно, что от двери отделилась бесформенная тень, которая двинулась к ней. Странное звяканье повторилось. Человек шел совершенно как-то странно, будто… будто…

«На четвереньках», – пронеслось у Кати в голове.

– Ты ведь искала меня, – прошептали в темноте, и на губах Кати появилась слабая улыбка.

– Лариса? Я думала, ты умерла…

Темнота издала хлюпающий звук.

– Еще нет.

Катя непроизвольно попятилась. Ей не нравилась эта скособоченная тень, этот странный шамкающий, как у старухи, голос.

– Ты не обманываешь меня? – тихо спросила она, и тень, ковыляя, вышла на свет.

Катя закричала.

Перед ней, слегка покачиваясь, на кровоточащих обрубках стояла Лариса. Конечности ниже локтей и колен отсутствовали, культи замотаны окровавленными тряпками. Каждый шаг девушки оставлял за собой на полу багровое пятно. Кровь, смешиваясь с пылью, становилась похожа на липкую слякоть.