– А собственно… – начал было охранник, но следователь не дал ему закончить фразу:

– Выключите звук!

Мужчина нахмурился, но подчинился и, повернувшись к диджею, скрестил над головой руки. Тот понятливо кивнул, и электронная долбежка мгновенно оборвалась. Зажегся свет.

– Че такое?! – раздался чей-то недовольный возглас.

– Спокойно! – жестко произнес Капков. – Следственный комитет. Всем оставаться на месте!

Взглянув на оперативников, он велел:

– Осмотрите помещения.

К следователям подошел высокий мужчина с глубокими залысинами.

– Добрый вечер, я администратор заведения, – произнес он, слегка кивнув в знак приветствия. – Что-то случилось?

– Оперативные мероприятия, – коротко бросил Капков. Он собирался сказать что-то еще, как почувствовал за спиной едва уловимое движение, и резко обернулся. Кто-то торопливо прошмыгнул в дверь, располагающуюся за барной стойкой.

– Стоять! – рявкнул Капков. Вынув из наплечной кобуры пистолет, он ринулся следом. Обернувшись, он приказал:

– Двое тут, остальные за мной…

Отпихнув какого-то зазевавшегося парня, оказавшегося на пути, Семен распахнул дверь и побежал по коридору. Он толкнул первую попавшуюся дверь и, убедившись, что она пуста, двинулся дальше.

Внезапно за стеной что-то загрохотало, раздался сдавленный крик. Замерев, Капков остановился у следующей двери. Перехватив взгляд оперативника, достающего пистолет, он тихо спросил:

– Где Антон?

Опер покачал головой.

«Куда подевался Морозов?» – недоумевал Семен. Действительно, казалось, еще пару секунд его помощник стоял рядом с ним.

Он уже потянулся к двери, как неожиданно погас свет.

– Что за черт, – глухо выругался оперативник.

– Кто свет вырубил? – раздраженно проговорил Семен, хлопая себя по карманам. – Фонарь есть?

– Только в телефоне, – последовал ответ от полицейского, но Капков уже нащупал зажигалку. Щелкнуло колесико, выбрасывая крохотный огонек. Набрав воздуха в легкие, он толкнул дверь и проскользнул внутрь. Трепещущего пламени от зажигалки едва хватило, чтобы видеть пространство на расстоянии вытянутой руки. Слух уловил осторожные шаги где-то прямо перед ним, затем чуть слышно скрипнула дверь.

По виску Семена скатилась капля горячего пота. Он отдавал себе отчет, что с горящей зажигалкой в руке он представлял собой отличную мишень. Но, похоже, злоумышленник уже скрылся через другую дверь. Нагревшись, колесико зажигалки обожгло палец, и Капков проскрежетал:

– Кто-нибудь даст мне свет?!

Наконец в коридоре послышался топот и в комнату влетели два оперативника, освещая помещение светом фонарей. Два бледно-желтых круга замерли на распластавшемся теле.

– Похоже, бармен, – сказал один из оперов.

– Сам вижу, – буркнул Капков. Он склонился ниже, увидев, как под неподвижным телом мужчины быстро расползается багровая лужа крови.

– Да светите нормально! – крикнул он раздраженно. Выпрямился, видя, что бармену уже не поможешь, – его горло было перерезано от уха до уха и кровь толчками продолжала выплескиваться наружу.

– Твою мать, – выдохнул Семен, глянув в сторону двери. Той самой, куда скрылся убийца. – Где Антон, черт бы его побрал?!

Обойдя труп, он распахнул дверь, глядя на темнеющие в сумерках ступеньки. Стараясь ступать бесшумно, он двинулся вниз. И тут же замер, увидев сгорбленную фигуру. Человек сидел прямо на ступеньках, прислонившись к стене.

Семен спустился чуть ниже, не поверив глазам, когда узнал в нем Морозова.

– Ты? – ошарашенно вымолвил он. – Зачем ты это сделал?! Антон!

Морозов медленно поднял голову, и Капков обратил внимание на неестественную бледность лица следователя.

– Зачем ты убил его?! – закричал Капков, вскидывая пистолет. – Руки!

Антон выдавил слабую улыбку.

– Не могу… поднять. Больно что-то очень…

Семен опустил пистолет, склонившись над Морозовым. Правая рука следователя напоминала перебитую птичью лапу, с которой на ступеньки непрерывно капала кровь.

Капков нахмурился, чувствуя, как в бешеном вихре закрутился целый ворох противоречащих мыслей.

– Ты ранен? – отрывисто спросил он и замер, услышав за спиной шаги. Семен выпрямился и, стремительно развернувшись, почти в упор ткнул пистолетом в грудь Кати.

Взор девушки сместился на матовый ствол табельного «ПМ», и ее глаза испуганно расширились.

Капков был изумлен не меньше.

– Ты? – сквозь зубы проговорил он, не убирая пистолета. – Почему ты здесь?!

– Семен… – начала что-то лепетать Катя. – Я просто…

– Доктора бы, – внезапно хрипло заговорил Антон. Он схватил окровавленной рукой Семена за локоть и повторил:

– Позовите доктора…

Мгновенно потеряв интерес к девушке, Капков сунул пистолет в карман и присел над раненым. Между тем Антон, хватая ртом воздух, начал тяжело заваливаться набок. Мелькнуло темное влажное пятно, быстро увеличивающееся на груди.

– «Скорую»! – заорал Семен, задирая футболку Антона. Покачал головой, увидев аккуратную дырочку в залитой кровью груди. Скомкав край футболки наподобие тампона, он с силой прижал рану.

– Антон! – позвал Капков. Он переменился в лице, увидев, что глаза Морозова закатились. – Антон, не смей! Доктор уже едет! Смотри на меня! Слышишь?!

– Ты… – прошелестел в полуобморочном состоянии Антон. – Ты думаешь, что… это я? Смешно, Семен… Я…

Капков склонился над раненым так близко, что его ноздри защекотал запах жевательной резинки, дезодоранта и крови.

– Ты видел, кто тебя ранил? – голос следователя буквально искрился от напряжения. – Антон, что ты видел?! Может, ты помнишь?! Мужчина или… женщина?! Хотя бы это скажи!

– Не знаю, – вымученно прошептал Морозов. – Темно… Схватился за лезвие… а кто держал… будто и никого рядом… Глупо как… Поищи… Звякнуло где-то здесь…

Его тело внезапно обмякло, но губы продолжали беззвучно шевелиться, словно кто-то невидимый щелкнул пультом, отключив у раненого голос.

Хлопнула дверь, и на лестницу высыпала оперативная группа.

– Все оцепить! – крикнул Семен. Он вытер влажный от пота лоб, оставив на коже алый мазок крови Антона. – Никого не выпускать!

Он устало посмотрел на застывшую в ступоре Катю. Затем взгляд Семена опустился вниз, замерев на ступеньках. На одной из них лежал нож с длинным узким лезвием, вымазанным кровью.

Спустя несколько минут с улицы раздался заунывный вой сирен.

Когда Антона осторожно переложили на носилки и понесли наружу, он на мгновение пришел в себя.