Я встал и посмотрел сначала на часы (малая стрелка приближалась к цифре "2"), а потом на Дейзика. Он спал в кресле за столом возле включенного компьютера, уронив голову на руки. Вид у него был абсолютно безмятежный.

Что меня так встревожило? С этой неотступной мыслью я и направился в ванную, чтобы по привычке умыться; бриться мне не нужно было, потому как я пока не думал расставаться с личиной бомжа.

И только когда я заварил кофе и сделал несколько глотков, в моих мозгах что-то щелкнуло и наступило просветление.

Каролина! Черт побери! Ведь я уже давно не был дома, а мой мобильный телефон стоит на подзарядке. Я бросился к тумбочке, где лежала мобилка, отключил зарядное устройство от сети и поставил телефон в режим ожидания.

И тут же он ожил, заиграл бравурно. Номер, который высветился на дисплее, был мне незнаком, но звонили из другого города.

Каролина? А если нет? Если меня пеленгуют? Блин! Задачка не для слабонервных. Нет, не может быть! Для того, чтобы запеленговать мой телефон, нужно специальное оборудование, которое вряд ли может быть в частных руках. А также очень веский повод и указание сверху – для того, чтобы взять меня в такую серьезную разработку.

А убийство Заварзина? Повод есть. Да еще какой веский. Тут задействованы не только профессиональная гордость и престиж правоохранительных органов, но и большие деньги. Я совершенно не сомневался, что братва Будулая нынче землю рогами роет, чтобы добраться до убийцы своего главаря.

Отвечать, не отвечать… Телефон не умолкал. Каролина, точно она. А, была, не была! Все равно мне придется съезжать от Дейзика. И как можно скорее. Притом, вместе с ним. Было у меня такое чувство…

– Алло! Алло! – Голос Каролины. – Иво, сукин сын, ответь!

– Ты чего ругаешься?

– Ты!.. Приеду – убью!

– С какой стати?

– Почему дома не ночуешь!? Почему не включаешь мобилку!? Я уже сутки не могу до тебя дозвониться.

– Каро, на то есть причины, – ответил я примирительно.

– Какие? Только не ври! Я тебя знаю, как облупленного.

– Дома телефон не работает. Сломался…

Тут я сказал правду. Или почти правду, так как умолкнувший телефон – дело моих рук. Я отключил его, когда уходил из дому, чтобы запутать следы перед Каролиной. Уже тогда я чувствовал, что могу домой и не вернуться. А зачем моей любимой Каро лишние волнения?

– Так вызови телефонного мастера. Или ты сильно занят на работе? – Каролина не удержалась, чтобы не съязвить.

– Как ты догадалась? – ответил я с деланной обидой в голосе.

– А мобильник тоже сломался? – не отставала Каролина, но уже без прежнего напора; наверное, сообразила, что своим язвительным вопросом о работе может меня здорово разозлить.

– Я просто забыл взять его с собой.

Тут уж ей крыть и вовсе было нечем. Я не любил таскать с собой мобильный телефон. Мне он казался цепью на ноге заключенного, которая прикреплена к стене камеры.

Только задумаешься о чем-нибудь приятном, только настроишься на лирический лад – а тут эта миниатюрная сволочь марш играет, требуя внимания и ответа. Подарок дьявола…

По-моему, люди просто перестали осознавать под натиском рекламы, что эти миниатюрные гавкунчики лишают их одной из главных радостей жизни – чувства внутренней свободы и раскрепощения. Крутиться целый день в режиме ожидания телефонного звонка – так можно когда-нибудь рехнуться.

– Разве я не предупреждала, чтобы ты всегда носил телефон с собой!?

– Слушай, дорогая, с меня хватит! – ответил я намеренно грубо. – Говори, что тебе надо, и на этом закончим базар-вокзал.

Я специально нарывался на скандал. Я знал, что Каролина вряд ли приедет домой раньше запланированного срока – дел у нее было невпроворот. Но постоянно держать телефон включенным я не мог по вполне понятным причинам.

А значит, нам лучше побыть какое-то время в "ссоре". Нам – то есть, мне. Я хотел полностью развязать себе руки, чтобы распутать этот проклятый узел, готовый в любой момент свернуться в петлю для моей шеи.

– Как ты со мной разговариваешь!?

– Каро, не заводись…

Это я сказал примирительно. Чтобы она не так быстро сообразила, что скандал не возник сам по себе, не мотивировано, как это почти всегда случается даже в нормальных семьях, а инспирированный мною.

– Ты мне хамишь!

– С чего ты взяла?

– Хамишь, хамишь! Не спорь со мной!

– Спорить с тобой – это все равно, что биться лбом о глухую стенку. На тебя никакие разумные доводы не действуют.

– Так значит, ты считаешь меня дурой?

В голосе моей любимой Каро, которую я готов был немедленно расцеловать (хорошо, что она об этом даже не догадывается), прогромыхал гром.

– Милая, это не я так считаю, а древние предания, – ответил я преувеличенно вежливо. – Бог нечаянно умудрился сделать женщину из единственной кости, в которой нет мозга, – из ребра Адама.

– Какая же ты скотина… – Каролина сделала паузу – наверное, лихорадочно соображала, как поступить.

За год совместной жизни, я успел изучить ее достаточно хорошо. (Естественно, настолько можно изучить вообще любую представительницу слабой половины человеческого рода, отличающейся невероятным непостоянством и непредсказуемостью.) Изучил и понял, что главным ее недостатком (вполне простительным, между прочим) является вспыльчивость.

Каролина была как порох. Ты еще не успел поднести спичку, а он уже вспыхнул.

– Не больший, чем все твои предыдущие мужчины, – подлил я масла в огонь, опасаясь, что она может дать задний ход.

Если хочешь обидеть жену, скажи, что все ее предыдущие ухажеры – козлы. Ну, может, не в такой грубой форме. С течением времени даже самый паршивый ее воздыхатель видится ей в розовом свете. Увы, что имеем – не храним, потерявши – плачем…

– Арсеньев… – Голос Каролины вдруг охрип. – Я… Я не знаю, что с тобой сделаю. Ты не смеешь!..

– Я всегда знал, что ты не любишь меня, – ляпнул я ни к селу, ни к городу с тупой армейской простотой. – Для тебя воспоминания о твоих ухажерах дороже всего на свете. А вышла ты за меня замуж лишь для того, чтобы не остаться старой девой.

Конечно же, это был явный перебор. Но я хотел поскорее покончить с этим разговором, чтобы не расчувствоваться и не повернуть его в русло примирения – Все… – На другом конце провода раздался всхлип. – Никогда, никогда тебе этого не прощу!

И в трубке раздались гудки отбоя.

Каро, любимая! Прости меня, своего мужа, эту распоследнюю сволочь. Я сейчас не могу поступить иначе. Для твоего же блага. Чтобы мы не разделили погребальный саван на двоих. Прости, Каро…

Я решительно выключил мобильный телефон и бросил его вместе с зарядным устройством в сумку, где лежали бомжовские шмотки. Я знал, что теперь мобилка может мне здорово пригодиться.