Макс ведет, вещая о своем новом театре, словно заправский экскурсовод, на ходу знакомя нас известными артистами. Но долго экскурсия не продлилась, шеф взял инициативу на себя, признавшись, что с его стороны интерес не праздный, а деловой, хочет мюзикл ставить. Тут уж Орлов так улыбнулся, словно говоря: “Я знал”, и вот уже мужчины увлеченно обсуждают дела, и Макс совершенно забыл о той, чьи мечты так рьяно желал исполнять. Работа и деньги на первом месте.

Я еще какое-то время шла за мужчинами, чувствуя себя чужой в этом празднике мужской деловой и местами азартной беседы, где шеф и Макс обсуждали достоинства и недостатки театра для будущего мюзикла. В итоге на меня махнули рукой оба. Начальник отпустил, а Макс позволил самой побродить за кулисами, до начала второго акта.

Ну ладно, скоро уже, наверное, звонок прозвенит.

Без особой цели брожу за сценой, на меня изредка бросают местные работники оценивающие взгляды, но никто не подходит и ничего не говорит. И тут из-за спины мне неожиданно прилетает:

— Так, ну и чего встала? Ставь микрофон на центр.

Мне в руки неизвестный мужчина впихнул стойку с микрофоном, еще и в спину подтолкнул, чтобы я шла ее туда ставить. Мужчина так грозно и возмущенно крикнул, что я несколько оробела, и действительно пошла, куда, сказали, даже не возмутившись. Сработал эффект неожиданности.

Только поставив стойку в заранее обозначенное крестиком место, я задумалась, а что это вообще было? С кем меня спутали? В вечернем-то платье. Ну да ничего, бывает.

С интересом оглядываюсь. На большой театральной сцене я впервые. Вокруг суетятся люди, спешно меняя декорации.

И тут кто-то громко нецензурно выругался. Люди засуетились и стали спешно убегать со сцены, а я вновь прохлопала момент и растерялась, не сразу поняв, что кулисы открылись, обнажая сцену, не до конца выставленные декорации и, собственно меня.

В зале сидят люди. Большинство мест пустуют, многие еще не вернулись с антракта, но все-таки.

Замерла. Испуганно смотрю на толпу людей, которая вопросительно смотрит на меня. Повстречалась со своей “любимой” фобией лицом к лицу.

Перед глазами заплясали мушки. Крепко вцепилась в стойку микрофона, чтобы не упасть.

В зале совсем тихо на пару мгновений, а затем раздались хлипкие подбадривающие аплодисменты. Боже, они подумали, что я тут сейчас буду выступать. И главное, никто не торопится закрывать кулисы.

Глубоко вдохнула.

Не могу двинуться. От приступа паники тело сковало. Люди в зале все еще смотрят на меня выжидательно. Сейчас я ещё подышу, чуть успокоюсь и уйду со сцены. Ну или кулисы закроют.

Дышу, и вдруг, на несколько мгновений, накатывает спокойствие. Паника отступила. Подумать только, я на сцене, и здесь здорово, именно так, как и представлялось в совсем раннем детстве, когда я еще ничего не боялась, и казалось, что мир для меня полностью открыт.

Улыбнулась людям в зале, и уже вполне спокойно сделала шаг, чтобы уходить со сцены, но нет. Прозвучал звонок, и кто-то, видимо очень остроумный, направил на меня свет нескольких прожекторов. Мне зааплодировали уже громко, основательно, требовательно. Заметила несколько вспышек. Фотографируют. Может и видео снимают.

И все, снова накатила паника.

На деревянных ногах делаю еще шаг в сторону спасительного закулисья, хочется плакать. И вновь неожиданность. Кто-то подходит со спины, подхватывает на руки и быстро уносит со сцены под гром аплодисментов вернувшихся в зал людей.

Спасибо, шеф.

Ярослав поставил меня на пол. Лицо продюсера каменное. Ноги подгибаются, не держат, поэтому вынуждена вцепиться в локоть начальника.

— По-твоему, это забавно, Макс? — холодно спрашивает шеф у стоящего рядом весело ухмыляющегося Орлова.

— А почему нет? Саша не только за кулисы попала, но и на театральную сцену, ещё и со зрителями. Можно сказать, прочувствовал все аспекты театральной жизни, да ещё и сюрпризом. Надолго запомнится.

— У Александры боязнь публичных выступлений. Не просто стеснение, а именно страх. Если бы ты боялся пауков, и тебе устроили сюрприз, бросив туда?

Орлов посерьезнее.

— Я не знал. Прошу прощения, Александра.

Кивнула, в знак того, что извинения приняты. Стоять уже вроде могу нормально, надо бы отцепить себя от руки шефа, но как-то не хочется. Начальник теплый, сильный, надёжный, а вокруг бродит столько непонятных мужчин, желающих причинять мне сюрпризы и исполнять мечты.

— Макс, давай тогда договорим в следующий раз. Встретимся через несколько дней, хорошо?

— Конечно, договорились, — ответил Макс, и тут же перевел взгляд на меня. — И, Александра, я чувствую себя виноватым, хотя ни о чем не жалею. Разрешите мне загладить свою вину?

Покрепче вцепилась в руку Ярослава. Что-то не хочется разрешать. Но шеф молчит.

— Эм, не стоит. Я не обижена.

— Думаю, такие милые ангелы, как вы, в принципе обиду долго не держат в сердце, но позвольте все же в будущем снять с моей души этот груз. Обещаю, больше я вас никак не стану пугать. Буду очень деликатен и нежен.

Вот пристал чертяка.

— Хорошо. Возможно в будущем. Когда-нибудь.

Макс довольно улыбнулся.

Мы с начальником вернулись в зал, на свои места. Орлов с нами не пошел, извинился, сказав, что останется за кулисами, дабы морально стимулировать актеров своим присутствием на лучшую, более живую игру. Макс пообещал, что второй акт нам обязательно понравится больше. Ну ладно, посмотрим.

Вернувшись в ложу, первое время пыталась смотреть еще спектакль, но как-то особо живее не стало, время позднее, рабочий день был длинный, кожаное кресло удобное, так что как-то так незаметно для себя уснула.

Резко выпрямилась. Вот это я дала! Настолько личный контакт с начальником. Это уже выходит за границы. Мечты это одно, нельзя их смешивать с реальностью. Как неудобно получилось.

— Извините.

— Вы меня ничем не обидели, Саша. Идемте. К слову, уснув, вы ничего особо интересного во втором акте не пропустили.

Выходим с Ярославом из ложи и неспешно бредем с ним вниз. Иногда шеф с кем-то здоровается и перекидывается парой слов, да, много у него знакомых.

— Шеф, ведь вам спектакль не особо понравился? — спрашиваю, когда мы уже подходим к выходу.

— Ну так, а что?

— Почему тогда вы посмотрели? Потратили на это свое наверняка очень ценное время?

— Решил учесть ошибки, допущенные в этой постановке, и просто люблю доводить дела до конца. Вы, кстати, хотите поужинать? Дома или поедем в ресторан?

Эх, разбалует так меня начальник. А ещё я и так уже "плыву" от чувств к Ярославу, а он добивает и добивает.