А потом наступила тишина, в которой он слышал только собственное дыхание.

Когда пришел в себя, оказалось, что я лежу в своей комнате, а мой слуга-индиец прикладывает к моему лбу спиртовой компресс. Было темно, и пахло гарью, кое-какая мебель перевернута, но, странное дело, серьезных повреждений не заметил. Кое-какие предметы валялись на полу и медленно тлели.

Отослав Хассана, я поднял стул, сел и бездумно уставился на зеркало. Я видел девушку из другого времени и разговаривал с ней.

Мы говорили с ней через века.

Вот тогда я и понял, что с этого момента изменилась не только моя жизнь, но весь мир. За окном горели газовые фонари, люди шли ужинать в таверны, театры готовились принять публику, дождливые улицы Лондона заполняли толпы прохожих.

А здесь, в моей комнате, в доме, затерянном среди миллионов других домов, я, Джон Харкорт Симмс, разрушил границы пространства и времени.

Поэтому, когда в окно влетел кирпич, я чуть не закричал от неожиданности.

Он приземлился на мой стол из красного дерева и снес на пол книги и бумаги. Я подскочил к окну. Кирпич оставил в стекле дыру в форме звезды, я посмотрел через нее на улицу.

Возле кустов у ворот моего дома мелькнула и сразу исчезла чья-то темная фигура.

В комнату вбежал Хассан, а за ним следом нанятый мной помощник.

– Убирайтесь отсюда! – скомандовал я. – Займитесь делом!

После этого закрыл ставни и взял со стола орудие преступления. Это была половинка кирпича. Меня даже в дрожь бросило, когда я представил, что она могла разбить зеркало. К кирпичу грязным шнурком привязали сложенную записку. Я ее отвязал и развернул.

Вот что там было написано:

«Ты нас обокрал и поплатишься за это. А до той поры не спать тебе спокойно».

Я смял бумажку в кулаке и улыбнулся. Наверняка это написал тот полоумный тип из магазина. Первым делом мне следует натравить на него полицию.

А потом, уж поверьте, весь мир будет потрясен, узнав о моем открытии.

В полумраке комнаты повисла завеса из пара. Джейк посмотрел на запыхавшегося Уортона, а тот с пустым огнетушителем в руках оценивал нанесенный урон.

Обугленные провода напоминали тлеющие окурки.

Сквозняк поднимал в воздух пепел.

Сара обхватила себя за плечи, продолжая держать в руке браслет-змею.

Венн поднялся и быстро прошел мимо Джейка. Не обращая ни на кого внимания, пролез за предохранительную сеть к зеркалу, положил на гладкую поверхность ладони и посмотрел на свое искаженное отражение.

Пирс с измазанным сажей лбом подошел к контрольному пульту.

– Само зеркало не пострадало, – пробормотал он, и это прозвучало почти как мольба. – Еще ничего не кончено.

Венн, прижимая руки к холодному обсидиану, смотрел на свое отражение. На секунду Джейку показалось, что он готов поднять зеркало и швырнуть его на пол так, чтобы оно разлетелось на миллион осколков.

Но мужчина просто стоял и смотрел в безжалостную черную гладь. Саре казалось, что он видит всю бездну своего поражения.

Это было и ее поражение тоже.

– Я уберу, – предложила Сара.

Пирс внимательно на нее посмотрел:

– Ты испытала такой же тяжелый удар, как и он, невидимая девочка. Ступай к себе, тебе требуется отдых. Уже почти полночь.

– Сон – это последнее, что мне сейчас нужно. – Девушка взяла поднос с чашкой и пошла к двери.

Дом притих, в длинных коридорах – ни души. Уортон отправился спать, а где Джейк, она не знала. Ощущение поражения витало в воздухе, как едкий, не выветрившийся запах гари. Сара устало тащилась по коридору, не в силах избавиться от ужаса, который испытала, когда ее затягивало зеркало.

Но это надо было сделать.

Сара постучала в дверь.

Никто не отозвался.

– Венн? Это Сара.

Она знала, что он не спит.

– Впустите меня. Пирс прислал вам чай. Он очень волнуется.

Сара, удерживая поднос одной рукой, второй взялась за ручку двери. На запястье после браслета-змеи остался след. Девушка открыла дверь.

Его комната. Сара ожидала увидеть там такой же беспорядок, как у Джейка, но обстановка оказалась спартанской. Никакой разбросанной одежды, полки пустые, даже его дорогостоящей керамики не было. Мебель современная. Черная и полированная. Все поверхности отражали падающий снег.

Венн сидел в кресле спиной к двери. Он даже не обернулся.

– Сара, оставь меня в покое.

– Вы так похожи на Джейка. В любом случае вы это не серьезно. В глубине души вы рады тому, что мы сделали.

– Рад?

Венн продолжал смотреть в окно.

Сара поставила поднос на стол:

– Я говорила с кем-то из прошлого. Это – прорыв! Пирс все починит.

– Все кончено. Слишком много выжжено, и продолжать нет смысла.

От его голоса у Сары похолодело внутри. Она подошла к мужчине:

– Пирс говорит, что все гораздо лучше, чем выглядит со стороны.

– Он лжет. Забирай свои деньги, с завтрашнего дня ты свободна. Иди куда хочешь.

– Я не хочу уходить…

Девушка запнулась, потому что увидела в правой руке у Венна револьвер. Он держал его расслабленно, потом взвел курок и направил ствол себе в живот.

У Сары сжалось сердце.

Тук.

Тук, тук.

Снег падал на окно, но Джейку было все равно. Он смотрел на янтарные угли в камине. Горацио уютно свернулся калачиком у него на коленях.

Девчонка его обманывала? Возможно, тогда и обманула, но в этот раз он точно слышал этот голос, этот заданный недовольным тоном вопрос. Или не слышал? После взрыва и суматохи с пожаром Джейк уже не был в этом так уверен.

Сара и правда прибившаяся к ним пациентка психической клиники? И теперь она хочет заразить их всех своим безумием? Хотя Венна и заражать не надо. И если Хроноптика действительно поглотила отца, смогут ли они вообще вернуть его, особенно после того, что случилось? Пирс был оптимистом, но даже он видел, насколько все серьезно.