Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, Маруня, – сказал Леня, отодвинув тарелку и поднявшись со стула.
– А чай? – спросила его жена.
На ней был дорогой шелковый халат красного цвета, который совершенно не сочетался с ее нечесаными, крашенными в рыжий цвет волосами.
– Некогда, пора собираться, – ответил Волошин.
Надев брюки и рубашку, Леня взял галстук и, подойдя к зеркалу, висевшему на стене, принялся завязывать узел.
У него это плохо получалось, и через несколько минут он тихо заматерился, развязав очередной неудачный узел:
– Твою мать! Как же его вяжут-то, бляха-муха?
Маша остановилась в дверях его спальни, прислонившись к дверному косяку.
– Зачем ты взял этот галстук? Желтый к синей рубашке и к серому костюму не подходит, – сказала она.
– А-а-ай, – раздраженно поморщился Леня, отмахнувшись от нее. – Ксюха мне говорила, что так сейчас модно.
– А ты слушай больше свою сучку-секретутку, – грубо прокомментировала Маша, и лицо ее слегка искривилось от злости. – Она скоро тебя в шорты пионерские оденет и заставит в гольф играть. При этом скажет, что сейчас так все на Западе делают.
Маша потихоньку, сама не замечая этого, распалялась. Она сильно недолюбливала секретаршу Волошина.
– Надо же, удумала дурища! Старого хрена одевает, как бойскаута.
– Ну ладно, не гавкай! – оборвал жену Леонид. – Она лучше тебя разбирается, что мне надо надевать, а что не надо. Я президент крупной корпорации, я с иностранцами встречаюсь и одеваться должен соответствующе. Если сейчас в моде аляпистость, значит, буду носить аляповатую одежду. И кончим на этом базар!
Леня в ярости рванул с себя галстук и швырнул его в сторону.
Притихшая Маша молча подошла к шкафу и достала оттуда темно-синий с узором галстук. Она подошла к мужу и быстро завязала у него на шее аккуратный узел.
Леня повернулся к зеркалу и стал разглядывать, все ли нормально.
– Не боись, парниша, узел завязала такой, как надо, какие сейчас носят, с ложбинкой, – усмехнулась Маша, наблюдая за Леней.
– Откуда узнала? – с радостным удивлением посмотрел на жену Волошин.
– В журнале подглядела. Мне сейчас делать нечего, вот я и читаю новомодные журнальчики. У меня не квартира, а изба-читальня, – с грустью ответила Мария.
Леонид, застегивая ремешок часов, сказал:
– А чего ты дома-то сидишь? Пошла бы прогулялась, сходила бы в салон какой-нибудь, массажный, к примеру.
– Я бы сходила, – ехидным голосом ответила Машка, – да боюсь тебя там с твоими секретаршами застать в неподобающем виде.
На тумбочке зазвонил телефон. Леня взял трубку.
– Мы у подъезда, я поднимаюсь, – услышал он знакомый голос охранника Вити.
– Хорошо, – сказал Леня и положил трубку.
Он подошел к жене и, обняв ее, поцеловал в щеку.
– Ты, мать, не кобенься, а возьми бабки и сходи куда-нибудь. Займись собою, повеселись, если хочешь. Деньги у тебя есть?
У подъезда ждал темно-синий «шестисотый» «Мерседес». Леня сел на заднее сиденье, на котором уже сидела длинноногая блондинка, одетая в элегантный брючный костюм.
– Привет, босс, – улыбнулась она Волошину.
Это была Ксения – личный секретарь Лени Быка и его любовница.
Честно говоря, любовницами у Лени перебывали почти все молодые сотрудницы его фирмы. Многие из них так начинали свою карьеру на волошинских предприятиях. Некоторые, в свою очередь, не расстаравшись в постели с Леней, карьеру закончили и были уволены.
Ксюха постаралась на славу. Кроме этого, она сумела понравиться Леониду как человек, образованный и неглупый. И она стала одним из самых приближенных к Леониду сотрудников. Лене льстило, что выпускница престижного вуза, молодая девушка, свободно говорящая на двух иностранных языках, работала у него личным секретарем, выполняя почти все его прихоти.
– Ваш галстук, Леонид Борисович, сегодня завязан безупречно, – с улыбкой добавила Ксения. – И мне не придется его перевязывать. Сами наловчились?
– Не совсем, – буркнул Леня в ответ.
– Хотя сам галстук надо было подобрать поярче, – продолжила Ксения. – Легкий авангард в одежде сейчас в моде.
– Не надо поярче, – отмахнулся Леня Бык и с грустью добавил: – Я ведь действительно уже далеко не бойскаут.
Последние слова босса навели Ксению на мысль, что Ленина жена с утра внесла определенную лепту в формирование его сегодняшнего гардероба, а также настроения.
«Опять эта старая кошелка лезет не в свои дела, – подумала Ксения, – не сидится ей спокойно».
Леонид, словно уловив, о чем думает сейчас Ксеня, произнес, обращаясь к ней:
– Ладно, давай к делу. Рассказывай, чего там у нас в программе сегодняшнего дня.
Секретарша взяла черную кожаную папку, лежащую рядом с ней на сиденье, и, раскрыв ее, пробежала глазами сделанные на листке бумаги пометки.
– В городе делегация из Германии гостит, несколько крупных немецких фирм собираются вложить капиталы в экономику нашего города. В основном их интересует строительство. Неплохо бы и нам с ними побеседовать по поводу нового кирпичного заводика, который мы приобрели.
– Где я с ними могу увидеться?
– Сегодня после обеда они будут в городской администрации. Им устраивают встречу с местными бизнесменами. Я думаю, что там их можно отловить и попытаться убедить съездить на наш завод в область. Если им понравится, то в дальнейшем нужно предлагать создание совместных предприятий.
– Хорошая идея, – согласился Леня. – С немцами можно иметь дело, они люди обязательные и денежные. Надо договориться о встрече с ними сегодня вечером, в ресторане. Если удастся их заполучить, все организуешь по полной программе. Что еще?
– В одиннадцать у вас встреча в офисе. Приедет Шкаликов из городской администрации.
Едва услышав эту фамилию, Леня взорвался.
– Тьфу ты, черт! Я же говорил тебе еще вчера, что не буду с ним встречаться!
– Надо, Леонид Борисович, надо, – произнесла Ксения, не обратив никакого внимания на возмущение Быка. – Это очень важный человек, приближенный советник вице-мэра.
– Да пидор он голимый, этот твой Шкаликов! Весь голубой от макушки до пяток! – вопил Леня, возмущенно жестикулируя руками. – И мне наплевать, что он важный человек в мэрии.
– Его сексуальная ориентация к делу не относится, человек он полезный, – настаивала на своем Ксения. – Без поддержки вице-мэра вам проблемы с банком не решить.
– Как это не относится, как это не относится, мать твою! Ты хоть представляешь себе, дурища, как я с ним дела буду решать. Я ведь должен с ним за одним столом сидеть. Мне ему руку нужно будет пожать при встрече и при расставании. Как я, по-твоему, буду это делать?!