Пакет с испачканной кровью одеждой и ножом был найден в мусорном баке, в двух кварталах от дома главного бухгалтера, Виктора Александровича Петракова. Саныча. Не то чтобы совсем рядом, но, с точки зрения Олега, достаточно подозрительно. Андрей согласился с этим и распорядился немедленно доставить гражданина Петракова.

Саныч вошел в кабинет спокойно, даже с некоторым любопытством. Поздоровался с Олегом, спросил:

– А что здесь происходит?

– Здесь происходит следствие по делу об убийстве, – вежливо проинформировал его Андрей. – Проходите, присаживайтесь. И рассказывайте.

– Э-э-э… что рассказывать? – уточнил Саныч, послушно делая несмелый шажок и опускаясь на стул.

– Как что? Рассказывайте, как заманили гражданку Ивченко в квартиру вашего прямого начальника, Скворцова Евгения Константиновича. Как убили ее, как позвонили в полицию…

– И откуда у тебя ключ от квартиры Скворцова, – добавил Олег.

– Подождите, подождите! – Бухгалтер привстал было, но тут же снова рухнул на стул. – Какая квартира, какой ключ? Это какая-то путаница, ошибка! И гражданка Ивченко какая-то… Это Алька, что ли? Я слышал, конечно, что ее убили, но я здесь ни при чем! Я и незнаком с ней почти! Так, потанцевали вчера немного, но я не убивал ее, клянусь!

– Значит, чистосердечно признаваться не хотим, – погрустнел Андрей. – А ведь у нас есть доказательства…

– Да ни при чем я, вот как Бог свят. – Саныч все-таки вскочил и размашисто перекрестился. – Зачем мне кого-то убивать, грех на душу брать? Я же бухгалтер, а не бандит! Деньги тянул, признаю, но как же без этого? Так, процентик с прибыли, чтобы не в ущерб… но убивать-то мне зачем?

– Известное дело, – саркастически скривил губы Андрей. – Я не я и хата не моя. Одежонка, скажешь, тоже не твоя?

Он резким движением сорвал большой кусок ткани, которым был накрыт специально разложенный на столе двубортный черный костюм с искрой. Там, где он был залит кровью, ткань потемнела. Испачканную рубашку демонстрировать бухгалтеру не стали, зато рядом с костюмом в прозрачном целлофановом пакете лежал раскрытый складной нож. Саныч побледнел и громко икнул.

– Не мое. В первый раз вижу… – Он снова начал истово креститься. – Христом Богом клянусь, не мое…

– Ну ты, юродивый, – обозлился Андрей. – Хватит придуриваться!

– Подожди, Андер, – перебил его Олег. Взял со стола пиджак и, осторожно держа его за плечи, поднес к Санычу. – Похоже, действительно не его одежонка. Ну-ка, выпрямись.

Бухгалтер вытянулся по стойке смирно. Олег приложил пиджак к его спине, и Андрей длинно, затейливо выругался.

– Не его, – подтвердил он.

– Не мое! – взвизгнул бухгалтер.

Черный элегантный пиджак (настоящий Хьюго Босс, если судить по ярлычку) был велик тщедушному бухгалтеру размера на два, не меньше. Если кто и был на празднике в этом костюме, то явно не Саныч.

Андрей достал из ящика стола пропуск, быстро подписал его и сунул в руки перепуганному главбуху.

– Свободен. Содержание беседы не разглашать.

Тот вцепился в бумагу и судорожно кивнул.

– Если станет что-то известно о совершенном преступлении, немедленно сообщить.

Саныч кивнул дважды.

– Подписку о невыезде возьми с него, – попросил Олег.

– Зачем?

– Так он же деньги у фирмы воровал, сам признался. Надо разобраться.

– Ладно. – Андрей быстро заполнил бланк и скомандовал: – Подписать. Из города не выезжать. Дело о систематическом воровстве денежных средств будет выделено в отдельное производство.

– Вот именно, – с энтузиазмом подтвердил бухгалтер, ставя размашистую подпись. – Систематическое воровство денежных средств, а никакое не убийство!

Когда дверь за уже не подозреваемым Санычем закрылась, мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Ты ведь там был, – первым нарушил молчание Андрей.

– Был.

– И есть шанс, что ты поднатужишься и вспомнишь, какая сволочь разгуливала в этом фраке? – Андрей с отвращением ткнул пальцем в пиджак, который Олег успел вернуть на стол.

– Не уверен. Но есть вариант получше. Там вчера Шубин с помощником в две камеры съемку вели.

– Это хорошо, – покивал Андрей, аккуратно упаковывая костюм в пластиковый пакет. – Сейчас вещдоки экспертам сдам, пусть колдуют, и к Шубину. Ты адрес знаешь?

– Да. Я у него был, когда о съемках договаривался.

– Значит, едем. Может, хоть в чем-то в этом идиотском деле повезет!

Поели быстро. Борщ был вкусный, пятнадцать лет назад Марина такого варить не умела, а гречка с мясом вообще выше всяких похвал, но задерживаться за столом никто не стал. Запили поздний обед растворимым кофе с печеньем и снова вернулись к просмотру записей. Точнее, мужчины вернулись. Марина хотела было пристроиться рядом с мужем, но Алексей мягко попросил ее:

– Исчезни, Маришка. Отвлекаешь.

К удивлению Скворцова, она не обиделась. Хихикнула, потрепала мужа по голове и действительно исчезла. Занялась чем-то на кухне и только время от времени заглядывала в кабинет – останавливалась ненадолго то у одного, то у другого монитора и снова тихо испарялась.

На экране у Евгения Алька отплясывала с директором «Титаника». Тот что-то говорил девушке, а она кивала и хохотала. Жаль, не слышно, что именно он говорит. Может, как раз сейчас предлагает сбежать с этой скучной вечеринки и заняться чем-нибудь повеселее… Евгений остановил запись, вгляделся внимательно в застывшие лица. Нет, глупость какая-то, зачем Колесникову убивать Альку, да еще так, подставляя его, Евгения? Рассчитывал на какой-то профит? Явно не о трех рублях речь идет. Может, зря они с Олегом на Саныча грешили, подозревая в воровстве? Может, деньги уходили через «Титаник»? Колесников увидел Анастасию Михайловну среди гостей, заподозрил, что можно ждать внеплановую аудиторскую проверку, запаниковал… и пришла в голову шальная мысль. Когда владелец собственности под арестом за убийство или в бегах, никто проверкой финансовых дел заниматься не будет. А если разумно подсуетиться, то можно и магазин на себя перевести. Кстати, интересная мысль. Надо будет потом, когда вся эта история закончится, разобраться с имущественными вопросами. Наследства вполне прилично набирается, причем это не квартиры-машины, а серьезные, работающие и приносящие приличный доход бизнес-проекты. Случись что с ним, с владельцем, – кому все пойдет? Маме? Других-то наследников не имеется. А что мама со всем этим будет делать? Конечно, она столько лет проработала штукатуром-маляром, что строительная тематика ей знакома, но понятно же, что самой стенки штукатурить и управлять даже одним строительным рынком – вещи совершенно разные. И что тогда будет со всей его «строительной империей»? И с мамой? Нет, точно, этой проблемой надо будет заняться обязательно! А Колесникова вносим в список самых подозрительных лиц первым номером!