они звучат как ДАРА. Тебе ничего не говорит это слово? – спросил Жан-Кристоф.

– Я слышала его. Вернее, оно мне приснилось как-то. Но я не знаю, что оно значит. Подскажете? – спросила Дашка.

– Раз оно находит тебя не первый раз, ты должна знать. Это твое имя. Твое имя DARA. С ним ты пришла в этот мир первый раз, и оно будет искать тебя, а ты будешь искать его, в каждый следующий приход, – сказал Жан-Кристоф.

– Ох, – сказала Дашка и добавила, – Оно похоже на мое полное имя. Я же Дарья.

– Неудивительно, – сказал дакот, – но я бы сказал, что это твое нынешнее имя похоже на подлинное. Но не буду занудствовать.

– Что меняется теперь? – спросила Дашка.

– Ну, слушай, – сказал Жан-Кристоф, старейшина дакотской общины города Парижа, – мой совет для тебя не нов. Молчи, никому не рассказывай про свое имя. Те, кому надо, его знают. Те, кому не надо, ничего полезного для себя не извлекут и для тебя не сделают, а навредить вольно или невольно могут.

– А все дакоты знают мое имя или всегда знали?

– Все, кому надо и интересно, – сказал Жан-Кристоф, – И хорошо бы эта деревяшка с именем находилась у тебя, а не болталась у Мастеров. Ты можешь ее забрать?

– Могу попросить, чтобы мне отдали. Но она сейчас на исследовании в хакотской лаборатории, а я улетаю уже.

– Я сам свяжусь с Мастерами и объясню им, что так лучше, без подробностей про твое имя. Ты не против? – спросил Жан-Кристоф.

– Нет, конечно. Спасибо. Они могут через хакотов передать.

– Мы и сами может переправить, – Жан-Кристоф помолчал полсекунды, – теперь последнее. Раз к тебе пришло имя, то твое время наступило. Будь готова, что перед тобой будут открываться неожиданные тайны. Твоя рука всегда подскажет, что твое, а что опасно. Будь внимательна к людям, но решения принимай сама.

091. Первая картина. Мартин, Дашка и Роман снова в галерее

Роман, Дашка и Мартин стояли в зале галереи на острове Сен Луи. Перед ними была Первая картина. Так ее назвал Смотритель, встретивший их у входа. Софи в галерее не оказалось, но в этот раз они пришли не к ней, так что ее отсутствие им не мешало. Мартин вытащил Романа и Дашку посмотреть на картину перед их возвращением домой.

Мартин уже видел Первую картину. Сейчас он смотрел на нее второй раз, а Первая картина так и осталась для него загадкой. Она казалась ему светлой историей, которая начиналась перед его глазами. Затем картина уносила его вдаль, и он бы там потерялся, но Первая картина его не отпускала, даже растворившись в дымке будущего, еще не придуманного или запредельного.

Для Дашки все было иначе. Когда она подошла к картине, ее левая рука напомнила о себе теплом. Дашка взглянула на Романа. Он кивнул. Он тоже что-то чувствовал. Дашка подошла поближе и поняла, что ей очень надо коснуться картины. Она осторожно тронула пальцами белую раму, и в голове проплыл кусочек из ее снов. Постояв так минуту или пару минут, Дашка опустила руку и отошла от полотна.

Роман подумал об Ие.

Так они стояли каждый со своими мыслями, молча, не мешая друг другу. Наконец Мартин тихо сказал:

– Удивительно, что нет ни названия, ни автора.

– Насчет названия могу уточнить, – сказал неслышно присоединившийся к ним Смотритель и, дождавшись заинтересованных взглядов, продолжил, – на самом деле, оно есть. Но автор не вполне уверен, что его стоит указывать. Каждый видит на полотне что-то свое, поэтому художник решил не сковывать зрителей заблаговременно объявленным титулом и обычной экспликацией. Это, скорее, акт уважения к смотрящим, чем секрет или небрежность. Мы называем эту картину Первой картиной, потому что она буквально первая в этой галерее, и потому что по впечатлению она превосходит все остальные картины для многих ее увидевших.

– Спасибо, – сказал Мартин.

Смотритель добавил:

– Картина создавалась в не слишком светлом помещении, и смотрится чуть по-другому в галерее. Выключатели вон там, если захотите поэкспериментировать, пока нет других посетителей, – Смотритель отступил назад и удалился.

Роман выключил несколько светильников, и они вновь встали напротив картины. Трансформация была уловимой. Дашке показалось, что добавилась глубина, и ушли лишние отблески.

История, которую видел Мартин на Первой картине, не исчезла, но стала древнее, гораздо древнее, а Роман думал, как же все это непостижимо и нет никакой возможности понять, что водит рукой художника, и как это проникает в души людей. Потом он посмотрел на Мартина и Дашку и сказал:

– Если честно, я знаю, кто автор. Но не уверен, что надо его называть.

– Автор связан с IQuest? – спросила Дашка, она очень удивилась.

– Изначально, нет. Я видел эту картину в процессе создания и теперь понимаю, как она могла сюда попасть, – сказал Роман.

Мартин и Дашка кивнули. Мартин сказал:

– Последнее время, мне кажется, что мы выпадаем из границ реальности. Мне это дается непросто. Но к Первой картине я не мог вас не привести. Это я к чему. Если вы уже насмотрелись на нее, давайте пойдем и пообедаем. И я хотел вас сводить в одно местечко.

Практичное предложение Мартина подошло всем. Они вернули освещение в исходное состояние, кинули последний взгляд на полотно, выгребли все монетки, какие нашли в карманах, закинули их в ящик для пожертвований, простились со Смотрителем и ушли из галереи.

Вечером Дашка и Роман улетели в Петербург.

092. Атака на Первую картину, все спешат

Под утро Смотритель вздрогнул во сне и, ускоряясь, стал проваливаться в крученую черную бездну. Разогнавшись до звездных скоростей, он бессильно откинул голову, но, к счастью, тут же спасительно проснулся с глубоким судорожным вздохом. Две или три минуты ему потребовались, чтобы отдышаться. Сомнений не было, случилось плохое, надо было торопиться. Смотритель поднялся с кровати, оделся, обулся и за полчаса добрался до двери в галерею на острове Сен Луи.

Смотритель точно помнил, что вчера, как и всегда, он аккуратно, следуя привычке, выключил в галерее светильники, перевел охранную сигнализацию в ночной режим, проверил видеокамеры, закрыл жалюзи, вышел из галереи и запер входную дверь. На улице он оглянулся, чтобы убедиться, что все выглядит так, как должно. Все выглядело как должно.

Маленькая девочка проснулась рано утром, расплакалась и стала искать что-то, что она потеряла. Маме она не смогла объяснить, что именно ищет. Плюшевый мишка, смешные гномики, старая кукла, новая кукла и чашка с теплым молоком ее не утешили. Мама не могла ее уложить или хотя бы успокоить. Маленькая девочка